Вернер фон Сименс - Как я изобретал мир

• Название: Как я изобретал мир
• Автор: Вернер фон Сименс
• Жанр: Прочая научная литература

Воспоминания Вернера фон Сименса (1816–1892) – драгоценная находка для исследователей научно-технической истории мира, инженеров, конструкторов, изобретателей, студентов и преподавателей технических учебных заведений, рационализаторов, предпринимателей, руководителей всех рангов. Книга подарит немало приятных часов и тем, кто увлекается изучением биографий крупномасштабных личностей. Читая эти мемуары, можно услышать голос представителя великой эпохи, соединившей фантастику и реальность. Особый интерес к личности Вернера фон Сименса, изобретателя электролокомотива, трамвая, троллейбуса, электролифта, прокладчика трансконтинентальных телеграфных линий, вызывает тот факт, что именно он протянул между крупнейшими городами России провода первого электрического телеграфа. Взгляд на николаевскую Россию иностранного очевидца – необычайно любопытный и ценный материал – в полной мере запечатлен в этом издании. Сознание современного человека прочно связало фамилию Сименс с названием известной германской компании. Однако прежде чем мир увидел и запомнил логотип SIEMENS, состоялась бурная, насыщенная взлетами и падениями жизнь, которая и отразилась на страницах этой книги.

---

…Сколько трудностей и пространных переговоров создает прежнее состояние германского государственного права для прокладки большого и полезного сооружения хотя бы через исконно немецкие монархические государства и свободные города! Это следует уже, например, из того факта, что ради электромагнитной телеграфной линии из Берлина в Кёльн и далее во Франкфурт-на-Майне потребовалось заключение девяти международных договоров и одного – с частной компанией (с Тюрингским железнодорожным обществом). А именно это договоры с Ганновером, Брауншвейгом, Шаумбург-Липпе, курфюршеством Гессен, Великим герцогством Гессен, Франкфуртом-на-Майне, Ангальт-Дессау и Кётеном, Великим герцогством Саксен-Веймар, Саксен-Кобург-Гота…

Königliche Privilegierte Berlinische Zeitung, 10.01.1849

Наземная телеграфная линия тоже принесла с собой нежданные трудности. Там, где еще не были закуплены земельные участки под железную дорогу, владельцы запрещали установку столбов. Главным образом это противостояние имело место в не принадлежащих Пруссии землях Гессен-Кассель и Гессен-Дармштадт, когда конфронтация между правительством Пруссии и германским парламентом после восстановления порядка в Берлине вернувшейся из Шлезвиг-Голштинии армией значительно усилилась. Мне удалось тогда выполнить свою задачу только благодаря получению открытого приказа имперского регента эрцгерцога Иоганна Австрийского. Но возникали сложности и технического порядка. Все провода телеграфной линии были медными, так как подходящей железной проволоки в Германии тогда было не достать и к таким проводам относились еще с определенной степенью недоверия. Тот негативный опыт, который мы получили в предшествующем году на линии Берлин – Потсдам, где, несмотря на все возможные средства изоляции, в дождливую погоду линия имела такую плохую изоляцию, что нарушалась хорошая работа аппаратов, привел меня к мысли использовать фарфоровые изоляторы в форме колокольчиков. Последние имели то преимущество, что внутренняя поверхность такого колокольчика всегда оставалась сухой даже в дождливую погоду, за счет чего достигалась изоляция при любых условиях. И действительно, таким образом удалось достигнуть почти идеальной изоляции. К сожалению, тогда я не посчитал нужным спаивать концы отдельных медных проводов друг с другом, мне казалось достаточным лишь прочно скрутить их. Впоследствии выяснилось, что это было заблуждение. При хорошей погоде аппараты работали отлично, но при сильном ветре сопротивление линии так странно менялось, что оборудование отказывалось функционировать. Только произведенная позже пайка всех мест соединений положила конец такому состоянию дел.

Очень мешало в работе и атмосферное электричество. При переходе с равнинной местности в горы по линии часто проходили токи переменного направления и затрудняли работу аппаратов. Запоздалое осеннее ненастье причинило сильные разрушения, заставившие меня сконструировать громоотводы для защиты проводов и аппаратов. Для получения самых эффективных громоотводов я расположил между двумя параллельными проводниками металлические пруты, шары и пластины на одинаковом расстоянии друг от друга и наблюдал разрядные искры большой батареи из лейденских банок, перебегающие между этими тремя параллельно подключенными громоотводами. Выяснилось, что очень слабые разряды шли исключительно через пруты, разряды средней мощности – в основном через шары, а сильные разряды с большим количеством искр почти полностью отводились через пластины[93]. Самой действенной защитой от настоящих молний оказались две параллельные, очень близко стоящие друг к другу шероховатые металлические пластины. Также и влияние полярного сияния часто бывало заметно, а временами очень мешало, особенно на подземной, проходившей преимущественно с востока на запад линии. Так, во время продолжительного полярного сияния осенью 1848 года из-за сильных, быстро меняющих направление токов в линии целыми днями не удавалось восстановить связь. Это было первое наблюдение взаимосвязи между блуждающими токами, магнитными помехами и полярным сиянием.

Когда подземная линия достигла Эрфурта, параллельные соединения Гальске больше не спасали. Тем временем я уже убедился, что своенравное поведение подземных проводов можно приписать только электростатическому заряду (уже наблюдавшемуся при испытаниях на фабрике), когда медный провод образует внутреннюю, а сырая почва – внешнюю обкладку лейденской банки. Решающим стало то обстоятельство, что связанный электрический заряд, находящийся в полностью изолированном проводе и измеренный с помощью отклонения свободно качающейся магнитной иглы, пропорционален как электродвижущей силе включенной гальванической батареи, так и длине проводника. Кроме того, электрическое напряжение разряда в замкнутой цепи соответствовало возникающему по закону Ома напряжению в каждом участке цепи. После открытия данной закономерности помехи, возникавшие при разговорах на далеких расстояниях, могли быть если не полностью устранены, то, по крайней мере, незаметны. Я использовал параллельные соединения к проводнику в виде металлических резисторов без самоиндукции и самостоятельной трансляции, с помощью которых несколько замкнутых участков линии объединялись в одну большую линию.

Кстати, моя теория электростатического заряда как замкнутых, так и разомкнутых цепей не нашла поначалу никакой поддержки даже в естественнонаучных кругах, так как противоречила имеющимся в то время представлениям. И вообще сегодня, когда едва ли можно понять, как цивилизованный человек мог обходиться без железных дорог и телеграфа, нелегко вернуться к прежней точке зрения, чтобы осознать, какие трудности подстерегали нас тогда в сегодня само собой разумеющихся вещах. Идеи и средства, доступные теперь каждому школьнику, в то время часто достигались только большим трудом и усилиями.

Сооружение телеграфной линии между Берлином и Гамбургом идет уже в течение долгого времени; однако ее завершение до сих пор срывалось из-за того обстоятельства, что отвечающая за нее организация не хотела согласиться с желанием гамбургского торгового сословия одновременно использовать линию под частные коммерческие разговоры.

Военные действия в герцогствах, делающие крайне быструю коммуникацию между севером и югом непременным условием, кажется, теперь довели переговоры до победного конца, а именно, что линия теперь должна заканчиваться не в Гамбурге, а в Рендсбурге… Таким образом, регентство в Рендсбурге и центральное правительство во Франкфурте скоро смогут с быстротой молнии корреспондировать друг с другом через Берлин.

National Zeitung, 11. 04.1849

Я был доволен тем, что эта первая большая телеграфная линия не только в Германии, но и во всей Европе была запущена уже зимой 1849 года, так что благодаря ей результаты состоявшихся во Франкфурте выборов в тот же час стали известны и в Берлине. Удобство связи привело прусское правительство к решению построить еще одну линию из Берлина в Кёльн и к прусской границе в Вервье, а затем линии в Гамбург и Бреслау. Все эти линии безопасности ради были подземными, построенными по образцу линии Берлин – Эйзенах, хотя как раз на ней уже обнаруживались определенные недостатки. Недочеты эти главным образом состояли в том, что лежавшие на глубине всего полутора-двух футов в рыхлом песке железнодорожной насыпи провода легко повреждались рабочими, а иногда и крысами, мышами и кротами. Таким образом, было принято решение закапывать провода на глубину 2,5–3 фута, от внешней же защиты, как и прежде, отказались ввиду затрат.

Таким образом, правительством Пруссии, несмотря на неблагоприятные времена, выделены ассигнования в размере около 400 тысяч талеров и за менее чем 12 месяцев было уже полностью проложено 245 миль электромагнитных телеграфных линий, соединивших Берлин с Франкфуртом-на-Майне, Аахеном, Гамбургом и Щецином. До окончания этого года будет… полностью установлена связь между Берлином и Одербергом, которая посредством австрийского императорского телеграфа соединит Берлин с Веной и Адриатическим морем.

Из Dinglers Polytechnisches Journal,1849, с. 151–153

Я согласился возглавить также и прокладку линий в Кёльн и Вервье, при условии, что получу очередной отпуск и что мой друг Вильям Мейер, в свободное время преданно поддерживавший меня в моих изысканиях и потому полностью бывший в курсе происходящего, будет откомандирован в мое распоряжение. Оба пункта были выполнены, так что уже ранней весной 1849 года[94] мы начали строительство линии одновременно из нескольких пунктов. Мейер имел талант организатора, ему особенно удавалось руководство там, где слаженно должны были производить работы множество людей. Трудности возникли и при прокладке линии по Эльбе и Рейну, где оживленное движение судов могло повредить провода. Эта опасность главным образом подстерегала на мелководье, там проводам практически по всей ширине реки угрожали либо плавучие якоря судов, либо рыбацкие снасти. Оплетка железной проволокой, использованная для проводов на Эльбе и реках поменьше, для Рейна оказалась недостаточной, так как острые края якорей могли зацепить и повредить изолированный провод под проволокой, кроме того, она была недостаточно прочной для плавучих якорей больших судов. Поэтому для Рейна я изготовил особую, состоящую из кованых труб цепь, внутри которой лежали изолированные провода, в то время как вторая толстая, снабженная тяжелыми корабельными якорями цепь предназначалась для защиты первой цепи от плавучих якорей проплывавших вниз по течению судов. Эта первая, имевшая внешнюю защиту подводная телеграфная линия очень хорошо себя зарекомендовала. Когда много лет спустя при строительстве железнодорожного моста ее подняли со дна, на защитной цепи висела целая куча якорей, которые вынуждены были обрезать моряки, чтобы освободить корабли. Таким образом, цепь выполнила свое предназначение.