Инга Берристер - Любовь одна

• Название: Любовь одна
• Автор: Инга Берристер
• Издательство: Панорама
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2000

Полудетская влюбленность Дорри Пресли рухнула в один миг. Она случайно подслушала, как ее кумир, двадцатидвухлетний Данк Эшби-Кросс, жаловался собеседнику, что нескрываемой интерес к нему пятнадцатилетней девчушки ставит его в неловкое положение.

Дороти и Дункану было суждено вновь встретиться лишь десять лет спустя. Догадайтесь, уважаемые читательницы: кто из них сделает первый шаг к примирению, к новым отношениям?

---

Мужчины пошли к буфету, чтобы взять порции праздничного торта и принести их к столу, а когда они вернулись… Дороти чувствовала себя полной дурой, но ей действительно казалось, что теперь стул Дункана стоит гораздо ближе к ней, чем раньше.

После ужина оркестр заиграл танцевальную музыку. Несмотря на боль в горле и ужасную ломоту в суставах, Дороти все-таки станцевала со своим крестным отцом и с братом. И неизбежно наступил момент, которого она так боялась. Дункан, будучи человеком воспитанным, счел своим долгом пригласить ее на танец. Ей конечно же не оставалось ничего другого, как только вежливо согласиться.

На протяжении всего вечера Дороти как-то ухитрялась избегать какого бы то ни было физического контакта с Дунканом. Даже бокал из его рук она взяла так, чтобы не коснуться пальцев Дункана. И сейчас, когда он обнял ее в танце, это прикосновение отозвалось во всем ее теле пронзительной сладкой дрожью.

— Ты дрожишь, — нахмурившись, заметил Дункан.

— Я что-то замерзла, — соврала Дороти.

— Здесь?! В такой духоте?! Неприкрытая насмешка в его голосе заставила девушку вызывающе вскинуть подбородок:

— А я простужена… если помнишь.

И тут его поведение резко переменилось. Дункан остановился посреди зала и, к несказанному изумлению Дороти, положил свою, прохладную руку на ее горячий лоб. Потом он нахмурился и заявил:

— У тебя температура. Тебе надо домой, в постель.

— У меня простуда, а не бубонная чума, — ядовито отозвалась она. — Но коли ты боишься заразиться…

— В чем дело, к чему это все? Скажи, Дороти, чего ты так боишься? Каждый раз, когда я пытаюсь с тобой общаться, ты меня избегаешь.

— А что тебя так удивляет? Прикажешь броситься тебе на шею…

— Да нет… зачем же бросаться на шею? Дороти смущенно замолчала, покраснела и закусила губу. Она сама нарвалась на грубость. Впрочем, чего еще можно ожидать, зная, как он к ней относится. Глаза защипало от слез. Она ужасно на себя разозлилась: с чего это, мол, я стала такой ранимой? Видно, из-за простуды.

Оркестр играл медленную романтическую мелодию, пары скользили по залу, мужчины обнимали своих партнерш. Когда-то одна только мысль о таком танце с Дунканом доставила бы Дороти пронзительное удовольствие — предвкушение того наслаждения, которое она испытает от прикосновения этого человека, от столь невинной, но все-таки близости с ним… А сейчас, когда мечта стала явью, Дороти настойчиво прилагала все усилия, чтобы держаться подальше от Дункана, чтобы никто — и он сам в первую очередь — не заметил того напряжения, в котором она пребывала.

Действительно, чего она так боится? Дороти знала ответ. Если сейчас она расслабится и позволит ему быть к ней ближе, чем требуется, он может услышать, как громко стучит ее сердце, почувствовать жар ее разгоряченного тела — и проникнуть в ее самую сокровенную тайну… в тайну ее желания.

Сообразив, о чем она думает, Дороти густо покраснела от стыда. И с досадой закрыла глаза, чтобы не видеть лица Дункана — лица мужчины, который будит в ней такую цылкую страсть. Но и в мягкой полутьме опущенных век воображение рисовало ей все те же будоражащие образы, живые картины, где они-с Дунканом были вдвоем… только вдвоем. Ей представлялось его ладное мускулистое тело и горячие руки, что ласкали ее, обнаженную, сначала нежно, а потом — со все нарастающей страстью…

— Дороти, с тобой все в порядке? Участливый голос ворвался в горячечные фантазии, возвращая к реальности. Дороти открыла глаза и посмотрела на Дункана.

— Ты ведь не собираешься падать в обморок? А то мне показалось…

— Со мной все в, порядке. — Голос Дороти дрожал. — Просто я не…

— Ты просто не хочешь со мной танцевать, это я уже понял, — перебил ее Дункан. — Да и трудно было бы не понять. Скажи мне только одно, черт возьми! Что с тобой такое, Дороти?

Она вдруг разозлилась. Но это была злость, замешанная на неизбывной горечи.

— А тебе это действительно интересно? — вызывающе отозвалась она. — Что вообще тебе от меня нужно, Дункан?

Дороти вдруг поняла, что оркестр уже перестал играть и пары начали расходиться.

Она почти оттолкнула Дункана и направилась к столику, где сидели родители.

— Дорогая, что с тобой? — с беспокойством спросила мать. — Ты вся горишь. Может быть, это все-таки грипп?

— Мама, не волнуйся, пожалуйста, — устало проговорила Дороти. — Это всего лишь простуда.

— Ну, если ты уверена… — с сомнением протянула мать. — Уолт говорит, что нам уже пора ехать.

— Я, наверное, поеду с вами, — начала было Дороти, но мама запротестовала.

— Нет, дорогая, не надо. Мне и без того неловко, что нам приходится так рано уезжать. Тебе надо еще побыть здесь, ведь Кристофер — твой крестный отец. А если тебе не хочется оставаться одной, я уверена, что Дункан…

Дороти почувствовала, что ее лицо вновь заливается краской.

— Мама, я думаю, что Дункану хочется пообщаться и с другими людьми. Здесь так много его знакомых…

Она знала, что Дункан стоит у нее за спиной и наверняка слышит их разговор. Меньше всего Дороти хотелось, чтобы он — воспитанный человек и галантный мужчина — почувствовал себя обязанным составить компанию одинокой девушке, когда ее близкие уедут.

— Пожалуй, пора попрощаться с виновниками торжества. Да, вот еще что. Ведь ты нам позвонишь в ближайшее время и скажешь точно, когда ты приедешь?

Пока Дороти целовалась на прощание с родными, она все время ощущала присутствие Дункана у себя за спиной. Казалось, что его тело излучает какое-то странное тепло, к которому Дороти была как-то уж слишком восприимчива. Почему он не уходит?! Почему стоит у нее над душой?! Неужели ему больше нечем заняться?!

— Хочешь еще чего-нибудь выпить? — спросил Дункан, когда они остались одни.

Его спокойный светский тон вывел Дороти из себя. Она повернулась к нему и язвительно проговорила:

— Мама с папой уехали, так что не надо больше притворяться, Дункан.

— Да в чем притворство? Можешь ты объяснить?

— Притворство в том, что на самом деле ты вовсе не хочешь провести этот вечер со мной, — огрызнулась Дороти. И вдруг почувствовала себя слишком слабой, чтобы справляться со своими чувствами.

— А почему ты думаешь, что это притворство? — Дункан пристально изучал ее лицо.

Дороти почувствовала, что краснеет, и сердито выдернула свои пальцы из его руки.

— Тебе, может, и —нравятся эти игры, а мне вот нет, — устало проговорила она. — А теперь, если не возражаешь, я хотела бы пообщаться со своим крестным отцом.

Дороти быстро шла по залу, очень надеясь, что Дункан за ней не последует. Она всегда считала себя сильной и действительно могла вынести многое. Однако всему есть предел. Но больше всего Дороти беспокоило то, что она не понимала, чем вызвано такое странное поведение Дункана. Зачем ему нужно ее преследовать? Может быть, он испытывает какое-то извращенное удовольствие, обижая и унижая ее? А может, действительно не замечает того, что ей хочется сохранить дистанцию в их отношениях?

Дороти немного поговорила с крестным и его супругой, еще раз поздравила их с серебряной свадьбой, а потом извинилась и сказала, что не очень хорошо себя чувствует и поэтому вынуждена уехать пораньше.

— Все нормально, Дороти. Твоя мама сказала, что ты чуть не слегла с этим ужасным гриппом, — участливо проговорила Элла Дэвидсон.

Собственно, теперь можно было и уйти. Дороти очень гордилась тем, что сумела сдержаться и не оглянуться, хотя ей очень хотелось в последний раз посмотреть на Дункана…

Так. Сейчас самое главное сесть в машину, доехать до дому и лечь в постель. Дороти угрюмо отметила про себя, что вести машину в таком состоянии — дело достаточно проблематичное, но было уже поздно что-либо менять. Раньше надо было думать — не геройствовать, а взять такси.

Когда до машины оставалось всего лишь несколько ярдов, Дороти буквально застыла на месте: прислонившись к ее машине стоял Дункан. Что он здесь делает?! Как узнал, что она ушла?

— Дункан, — обронила она упавшим голосом и положила руку на лоб, пытаясь хоть как-нибудь разобраться в своих путаных мыслях.

7

— Дункан и есть, — сердито передразнил он, отошел от машины и сделал шаг навстречу Дороти. — Надеюсь, ты не собиралась сама садиться за руль? — Его тон не предвещал ничего хорошего.

Она вдруг разозлилась:

— А если и собиралась, тебе-то какое дело?

— Так уж случилось, что я тоже водитель, который ездит по этому городу, — сухо проговорил Дункан. — И мне совершенно не нравится, что моя жизнь подвергается опасности из-за кого-то, кто садится за руль, находясыпод действием сильных лекарств, да и помимо того упрям, как осел, и не желает понять, что вести машину в подобном состоянии просто недопустимо.

На пару, секунд Дороти просто онемела от изумления.

— А ты что, записался в помощники дорожной полиции? — наконец выдавила она. — Тогда, знаешь ли…