Владимир Леонов - Великие легенды Европы. От Соломона до Кончиты

• Название: Великие легенды Европы. От Соломона до Кончиты
• Автор: Владимир Леонов
• Жанр: Прочие приключения

Книга о великих преданиях и легендах. Они поэтичны и мудры, прекрасны и богаты. Словно корабли, легенды странствуют по волнам времени и несут грядущим поколениям драгоценный груз. Учат доблести, любви и великодушию. Соломон и Суламифь, рыцарь Лебедя и король Артур, Тристан и Изольда, «Летучий голландец» и доктор Фауст, История белого шиповника… замок Камелот, волшебник Мерлин и фея Моргана. На страницах книги оживут эти образы в своей первозданной свежести.

---

– Так, значит, против нас идет все сарацинское войско? Нет, друг мой Оливьер, не стану я звать на помощь императора Карла. Не погублю своей чести, не опозорю милой Франции! Пока в моей руке меч Дюрандаль, я буду разить им врага! На свою погибель идут сюда сарацины!

– Друг мой Роланд, я сам готов разить врага, но неразумно полагаться лишь на себя, когда нас так мало, а их так много. Трубите в рог, не вижу я в этом никакого позора. Вернется Карл, тогда схватимся мы с врагами и победим.

– Нет, нет! Мне трубить в рог все равно что на весь мир прокричать о своей трусости..

Не послушал Роланд разумных слов Оливьера, повел свое войско в бой против сарацин. Перелетая с высоты на высоту, перекатываясь через ущелья, понесся боевой клич франков «Монжуй».

Роланд на своем коне Вейлантифе скачет впереди войска. В руке у него копье, а на острие копья вьется по ветру маленькое знамя, белое как снег. Золоченые кисти спадают на руки. Грозные взгляды бросает на сарацин, с гордостью глядит на своих друзей.

– Пришпорим наших коней! – воскликнул он. – Здесь завоюем мы славу для Франции, а предатели сарацины погибнут все до одного.

Аэлрот, племянник короля Марсилия, едет во главе сарацинского войска. Он оскорбляет франков злыми словами:

– Подлые франки, сейчас вы узнаете силу наших рук! Ваш посол Ганелон вас предал. Император Карл, легковерный глупец, оставил вас погибать в Ронсевальском ущелье. Сегодня ваша милая Франция потеряет славу, а ваш старый Карл будет рвать свою седую бороду.

В страшный гнев пришел Роланд, услышав эти слова и бросился на сарацина.

Он разбил его щит, прорвал кольчугу, пронзил ему грудь и сбросил с коня.

– Вот тебе, дерзкий! – вскричал он. – Император наш Карл мудр и отважен, и не напрасно доверил он охрану своего войска. Не потеряет сегодня милая Франция своей славы, а приумножит ее. Вперед, франки! Победа на нашей стороне.

Фальзарон, родной брат короля Марсилия, устремился вперед, осыпая франков проклятиями и угрозами:

– Не уйдете живыми, франки! Все, все вы тут головы сложите, подлые псы!

Оливьер, полный гнева, пришпорил своего коня, налетел на Фальзарона и пробил его насквозь своим копьем.

– Монжуа! – воскликнул Оливьер. – Франки, победа за нами!

Берберийский король Корсаблис кричит сарацинам:

– Смелее в бой! Франков мало, перебьем их, изрубим, сотрем с лица земли!

Услышал эти слова архиепископ Турпин. Он бросился на сарацинов и одним ударом меча разрубил до самого седла.

Перемещались оба войска в страшной битве. Франки и сарацины колют друг друга копьями, рубят мпечами и отражают удары. Повисло над полем боя облако. Летят обломки копий, осколки щитов и мечей. Катятся по земле шишаки и шлемы.

Рубит Роланл мечом Дюрандалем, а конь Вейлантиф топчет врагов копытами.

Оливьер копьем разит сарацинов. Семьсот воинов уже перебил он. Осталось в его руке сломаное древко. А Оливьер и обломком копья поражает сарацинов.

Жестокий бой, страшная сеча

Не уронили воины Роланда чести своей родины. Бьются они яростнее львов и тигров, тысячами побивают сарацинов, но без числа и счета встают передним новые ряды врагов.

– Монжуа! – крикнул Роланд

С неистовой отвагой бросился он в самую гущу врагов, а за ним все пэры Франции и архиепископ Турпин.

Дрогнули сарацины и в беспорядке отступили. Но велики потери франков.

Притихла битва.

Наступила передышка.

Роланд, в доспехах, обагренных кровью, объезжает поле боя. Видит он: почти все войско франков перебитов, не осталось и сотни воинов.

Сбились в табун и вихрем носятся по полю кони, потерявшие хозяина. Жалобно звучит их ржание. Тоска и скорбь щемят сердце Роланда. Чувствует он свою вину.

– О если б здесь был император Карл! – воскликнул он. – Олмвьер, посоветуйте: что теперь делать?

– Не знаю, – ответил Оливьер. – Одно нам осталось: биться насмерть. Умрем, но не посрамим рыцарской чести.

– Я затрублю в свой рог Олифант, позову на помощь императора Карла.

– Слишком поздно! Не успеет Карл прийти вовремя. Клянусь, если вернемся мы во Францию живыми, не отдам я вам в жены, как прежде обещал, сестру мою, прекрасную Альду!

– Почему вы так разгневались на меня? – с грустью спросил Роланд.

– Друг мой Роланд, – ответил Оливьер, вы отказались трубить в рог, когда я вас просил. Ваша гордость, ваше безрассудство погубило нас. Сегодня конец нашей дружбе.

Услышал эти слова архиепископ Турпин, пришпорил своего коня и поспешил к ним:

– Время ли сейчас спорить, рыцари! Никто уже не сможет спасти нас, но все же, Роланд, трубите, трубите в свой рог! Вернется император Карл, отомстить за нас и похоронить с честью! Трубите, Роланд!

Взял Роланд свой могучий рог и затрубил. Из слоновьего бивня сделан рог Олифант. Зычен голос Роланда – далеко разнесся зов Олифанта. Но догонит ли он франкское войско? Услышит ли его император Карл?

А войско Карла уже далеко. Перевалило оно горы, спустились воины в зеленую долину и увидели милые дубовые рощи Франции.

Радостные лица воинов, но невесело на сердце императора Карла – нет в нем доверия к Марсилию, закралась черной тучей в душе тревога. То сожмет Карль рукоять меча ладонью, то отпустит. Видит, в недобрый час оставил он Роланда у самых ворот Франции, в тесном и глухом Ронсевальском ущелье.

Вдруг позади вдали послышался едва слышный гул. То ли горный обвал, то ли зов боевого рога…

– Уж не Роланд ли трубит в рог, просит помощи? Может быть, там, в ущелье, идет жестокая битва? – беспокойно спрашивает Карл.

– О какой битве речь? – усмехнулся Ганелон. – Вы же знаете, как горд Роланд, никогда бы не позвал он на помощь. Наверное, травит он в горах оленя или косулю. И кто бы посмел напасть на него?

…От страшных усилий лопнули жилы на висках Роланда, каплями сочится густая кровь. С трудом и болью трубит Роланд…

– Нет, так не трубят для потехи! – с болью в голосе вскричал император Карл. – Нас предали, Роланд погибает! Скорей, спешим ему на помощь!

Не поверил больше Ганелону император, заподозрил он своего посла в измене. И прежде чем пришпорить коня, повелел Карл схватить Ганелона и отдать поварам в обоз на посрамление. Повара привязали предателя за шею. Как лесного медведя, посадили на цепь.

Загремели рога и трубы. Поворачивают своих коней франкские воины, скачут назад к ущельюи Ронсевальскому. Поверх кольчуг выпустил рыцари свои бороды грозным вызовом врагу.

А в Ронсевале франки бьются насмерть, но как мало их осталось!

Поредели и ряды сарацинов. Сам король Марсилмий бросился в битву. Четырех пэров Франции сразил он одного за другим. Увидел это Роланд и воскликнул:

– Будь ты проклят, Марсилий! Я отмщу тебе за смерть моих друзей. Узнаешь сейчас силу моего Дюрандаля.

Как вихрь налетел Роланд на Марсилия, разбил в щепы его щит и отрубил ему по локоть правую руку. Упал Марсилий на землю.

Подняли сарацины своего короля и увезли в Сарагосу. Там погибать Марсилию.

Но великий калиф, дядя Мрсилия, не покинул боя. Повел он на франков большой отряд – пятьдесят тысяч воинов.

У Оливьера меч по самую рукоять в крови. Думал он отереть меч о трау и вдруг полоснул его вражий клинок по глазам. Горе – ослеп Оливьер!

Бросает он поводья, на ощупь берется за рукоять меча и гонит своего коня в самую гущу жестокой сечи. Направо и налево разит врагов Оливьер.

Но тут всадил ему великий калиф копье в спину. Обернулся Оливьер, поднял меч, взмахнул им и сразил насмерть великого калифа.

– Роланд! Ко мне. Побудьте возле меня в мой смрертный час!

Упал он с коня прямо на руки Роланда. Видит Роланд: умирает рыцарь Оливьер. Вынес он друга с поля боя, положил на зеленую траву, но уже не дышит граф Оливьер!

Оправил Роланд на нем доспехи, сложил ему руки на груди:

– Ты мертв, а без тебя мне жизнь не в радость! Нет и не будет в миру равного тебе рыцаря.

Взял Роланд свой большой рог Олифант и снова в него трубит. Отчаяние в звуке рога, мольба о помощи. Жалобно звучит рог. Изнемогает от великой утраты сердце Роланда. Не прежний это неистовый и высокий зов. А тихий и глухой. Не те уже силы у Роланда – иссякают они, кровью истекает рыцарь.

Император Карл услыхал этот слабый зов и заплакал в первый раз в своей жизни.

– Видно, смерть подошла к Роланду. Звонче трубите ответ.

Разом загремело шестьдесят тысяч рогов и труб.

– Вы слышите? – всполошились сарацины. – Это трубят в войске императора Карла. Он уже близко. Если мы оставим Роланда в живых, война начнется снова и Сарагоса погибнет

Четыре сотни отборных воинов приготовились напасть на Роланда.

Но не посмели они подойти близко к нему. Издали осыпали они Роланда дождем копий, дротиков и стрел, а сами повернули вспять. Бегут, чтобы не настигло их войско императора Карла.