Николай Кудласевич - Ник Уда

• Название: Ник Уда
• Автор: Николай Кудласевич
• Жанр: Русское современное

Ник Уда – это попытка молодого и думающего человека найти свое место в обществе, которое само не знает своего места в мировой иерархии. Потерянный человек в потерянной стране на фоне вечных вопросов, политического и социального раздрая. Да еще и эта мистика…

---

Однажды мне крупно повезло, и я съездил в Италию по программе помощи детям из чернобыльской зоны. Не то чтобы я как-то пострадал от этой катастрофы, просто мои родители любили дружить с ответственными и волевыми людьми, которые по счастливой случайности занимали важные государственные посты. И в этой Италии я увидел, как человек умеет любить жизнь и радоваться ей. Неудивительно, что итальянцы проиграли все войны – они были просто созданы, чтобы танцевать и пить вино, а не погибать в угоду Марсу.

С тех пор я начал дистанцироваться от всей духовной нищеты, что стала национальной идеей Беларуси. Сказать, что было тяжело, значит ничего не сказать: чем больше я поднимался над болотом, тем больше нечисти липло к моим рукам в надежде вырваться из него же, но за мой счет. Но нельзя помочь тем, кто не хочет помочь себе сам, и я забывал их имена, телефоны, высматривал что-то интересное на другой стороне улицы, когда они шли навстречу. А ведь среди них было много друзей детства.

Нельзя жалеть.

Как-то смотрел программу про Хиллари Клинтон, она как личность меня серьезно впечатлила. Ее девиз: «Никогда не жалеть о прошлом». И правильно! Я решил действовать по той же схеме. Все, что было сделано мной плохого, оставалось в прошлом. Чтобы очистить совесть, на самом деле, достаточно извиниться или рассказать правду. И жалеть больше не о чем. Хотя нет, немного жалею: что такой прекрасный девиз использует поехавшая головой феминистка.

Подведем промежуточный итог: женщины меня любят, деньги меня любят, жизнь меня любит, голова на месте! Что мне еще надо? Звучит слишком хорошо, правда? Вот и я так думаю.

Я понял это всего несколько месяцев назад: на фундаменте из такого потенциала просто обязан быть прекраснейший обелиск, заметный из любой точки земли, даже несмотря на то, что та круглая. Я обязан стать великим, и готов им быть сначала в Беларуси, а потом через Европу и на всей Земле. Для этого мне останется лишь много работать, и ходить в любимчиках у Фортуны.

Насчет удачи можете не беспокоиться, кажется, надо мной светит та самая счастливая звезда: в единственный раз в казино я увеличил свой банк в 200 раз, на экзаменах всегда попадались легкие билеты, никогда ничего не ломал и не попадался.

Было пару угроз для жизни, но я тут с вами треплюсь, значит, я еще живу. С каждой такой угрозой я сильнее уверялся в необходимости получать удовольствие от каждого мгновения жизни. Это как обязанность – заметить положительное и проигнорировать негатив, навязываемый подсознанием или извне.

В этой стране отовсюду слышишь «смысла жизни нет», «нет перспектив» и «мы рождены быть грустными, грустными и помрем». Я скажу так: никто никогда не узнает смысла жизни, а все остальное – догадки слепых бездомных о брошенной им монетке по звуку. Поэтому жить нужно так, как ты хочешь. Жить нужно так, чтобы каждое мгновение приносило удовольствие. Жить нужно так, чтобы потом ни о чем не жалеть. Жить нужно так, чтобы на твоих похоронах люди искренне плакали!

Глава 3. Ноябрь 2013. -1°

– От счастья?

Боря не понял моего вопроса.

– В смысле, когда закончишь университет, от счастья ты будешь вне себя, или от отчаяния?

– А, нет, Максим, ты не так понял. Я говорю, что это выбьет из привычной колеи, и надо будет перестраиваться, жизнь перестраивать. Там и радость, и отчаяние найдет место, но суть в другом.

Скоро должен был вступить в свои права декабрь с охапкой последних дней года. Мы с Борей, как обычно, стояли за барной стойкой одного из дешевых питейных заведений под названием Центральный, который привлекал нас своей дешевостью и питейностью. Его, к слову, грозились закрыть, потому что сосуды с алкоголем сюда приходили опрокинуть представители всех слоев общества, а такая демократия всегда выглядит со стороны невыносимой. Из этой забегаловки можно было попасть в продуктовый магазин на втором этаже, что было дополнительной отдушиной для бережливых к деньгам. Несмотря на запрет, мы часто покупали там по бросовым ценам алкоголь в разнокалиберных тарах. Главное помнить простую истину: нельзя путать автовокзал Центральный и алковокзал Центральный. Оба помогают вырваться из страны, но только второй делает это богоугодным способом.

Боря открыл две стеклянные поллитровки, спрятал пробки в карман и, отпив по глотку, влил туда водку из припрятанной во внутреннем кармане чекушки.

– Как идет строительство?

– Думаю, где-то на две стены уже есть. Хочу сразу набрать их с запасом, чтобы точно обклеить всю комнату. А то прикинь, начну клеить, а их не хватит. Мой перфекционизм будет изнасилован.

У Бори была своя промежуточная цель в наших пьянках. Он собирал жестяные пробки от пива, выпитого им и его друзьями, чтобы потом наклеить их вместо обоев в своей комнате. В общем, постмодерн бил ключом Борю по голове. В духе современной эклектичности в нем уживался не только латентный дизайнер, но и политолог:

– Видал, что хохлы учудили?

– Евромайдан, что ли?

– Ну, да. Я думаю, что-то будет. Просто так у них такие вещи не заканчиваются, – резюмировал Боря – самый преданный мне товарищ за этой барной стойкой. Он мой ровесник и будущий коллега, если мы, конечно, закончим исторический факультет. Его конек – умение выбирать тему для разговора. Мне иногда кажется, что Боря научился этому мастерству из-за панической боязни пауз в разговоре.

– Да, у них каждые десять лет принято делать «майданы». Традиция такая. С другой стороны, так и проявляется демократия.

Бес встретил мою реплику одобрением. Бес, потому что его зовут Борис Евгеньевич Сулима, и из инициалов получается БЕС. Ему эта аббревиатура не нравилась, и, в принципе, очевидно почему. Уверен, его родители очень сильно смеялись, когда придумывали Боре имя, ведь по святкам из вариантов были еще Валерий и Петр: БЕС, ВЕС или ПЕС. В общем, везение бывает и таким.

– Знаешь, что самое страшное можно увидеть в жизни? – это моя попытка выбить его из молчания.

– Твое отражение в зеркале? – это его ответ.

– Почти, – да, он сбил ценность моей следующей шутки. – Как мой мамон трясется в ритм биению сердца.

Но Боре хватило: он залился смехом. Бесу почему-то нравились шутки про мой зарождавшийся жировой бронежилет. А мне и не проблема: «посмейся над собой сам, и другим уже не захочется». Успокоившись, он вновь вернулся к теме Украины, и это было правильно: благодатная тема.

– Максим, мне просто кажется, что нет смысла хохлам идти в Евросоюз, – орлиный взгляд Бори лег на меня. – Ну, посуди сам. Там они будут последними из тридцати, а в Таможенном союзе могли бы быть вторыми…

– …из четырех. Отличная перспектива. Мне кажется, тут подойдет аналогия с мухой и слоном. Что лучше: быть головой мухи, или задницей слона? Как бы ты ответил?

– Наверное, головой мухи.

– Неправильно. Ничего не лучше, потому что и со стороны мухи, и со стороны задницы слона ты имеешь дело с дерьмом.

Боре понравилось это наблюдение. Почти уверен, что он ретранслирует его где-нибудь еще, чтобы прослыть остроумным. Боря – знатный плагиатор.

– Удивляюсь, почему люди еще не поняли этого? Лучше быть самим собой, никуда не присоединяться и ждать пока все друг друга перебьют. Как Швейцария.

– Или как Бельгия в 1914-м, – да, Боря историк. А какой историк не плагиатор?

На тот момент Украина не была еще темой, на которую можно было потратить целый вечер. Там постоянно проходили всякие митинги и пикеты, поэтому к любому тамошнему протесту у соседей отношение было абсолютно равнодушное. Гораздо интереснее было бы выяснить, где пропадает мой товарищ вместо пар. Было лишь известно, что Боря усиленно пытается найти работу по душе, основная часть которой находилась в кошельке, а остальная жаждала творческой самореализации.

– Борис Евгеньевич, где ты сейчас работаешь?

– А я не рассказывал? В метро, за безопасностью слежу, – самая подходящая работенка для такого орлиного взгляда.

– А что, она собирается сбежать из метро? – самая широкогубая улыбка, грозившаяся перерасти в смех, заняла почетное место на моем лице.

– Что ты своей шрамированной бровью размахался, – Боре нравился мой шрам на брови, полученный в пьяной драке из-за него же. – Платить обещали неплохо, а мне этого достаточно. Правда, скука смертная. У них там людей не хватает, следить некому. Поэтому иногда ты можешь хоть насрать на станции, и никто не заметит. Пассажиры все равно предпочли бы не жаловаться, а морщить носы… если ты понимаешь, о чем я, – Боря сопроводил последнюю фразу хитрым прищуром.

«Да понятно, Борь, ты хочешь насрать на платформе станции метро».

– Самое главное, что от такой скуки мы даже пари устроили. Видел полосы от пальцев на потолке в переходе между линиями метро?

– Нет, никогда не замечал.