Александр Амурчик - Антология интима. Amoroso. Цикл «Прутский Декамерон». Книга 1

• Название: Антология интима. Amoroso. Цикл «Прутский Декамерон». Книга 1
• Автор: Александр Амурчик
• Жанр: Современные любовные романы

Кажется, что это незатейливые истории сексуальной самореализации юноши в псевдопуританском социалистическом обществе. Но вчитайтесь – и вы обнаружите, что это острые горькие книги о сочувствии ближнему и естественных радостях бытия. В стране, где высшим достоинством представляется сила, высшей добродетелью – деньги, а высшим духовным взлётом – половой акт, дети родятся от случайного зачатия и, вырастая, продолжают унылый порочный круг. Автор нашёл в себе силы выйти за пределы этого круга.

---

– Так ты ночуешь в баре? – удивилась она.

– Да, – смущенно сказал я. – Там у меня для этого все условия: душ, матрас, постель, еда, да и напитки всякие под рукой, «Аленка», например.

– Ага, – усмехнулась она. – И напитки тоже.

Некоторое время мы шли молча. У выхода из парка нас дожидались Аленкины друзья.

– Ленка, – окликнул ее один из ребят, Игорь, – тебя домой проводить?

– Нет, спасибо, – ответила она. – Меня Савва проводит. Правда, Савва?

– Ну конечно, – ответил я.

Ребята стали прощаться и ушли, а мы все стояли и разговаривали.

– Послушай, давай вернемся к тебе, в бар, – мягко сказала Аленка, взяв меня под руку. И тут же спросила: – Это, надеюсь, возможно?

– Конечно, возможно, – произнес я бездумно.

– Ты знаешь, я нашла тебя через много лет, после того как потеряла, и теперь боюсь потерять вновь, – произнесла Аленка, старательно приноравливаясь к моему длинному размашистому шагу, но по-прежнему не выпуская моей ладони из своих рук. – Причем, вижу, встретила тебя не в самый лучший период твоей жизни.

– Это уж точно. И все равно это замечательно – наша встреча, потому что я очень рад тебе. Вне зависимости от всего остального. Ты – это часть моего прошлого, моей юности, ее милый и радостный миг.

– И ты – часть моей жизни и моего детства.

Я даже не заметил, как мы вновь очутились в баре.

Убавив регулятором мощность светильников до минимума, мы с Аленкой присели за столик рядом, рука об руку.

– Выпьешь чего-нибудь? – спросил я.

– Нет, ничего не хочется, – ответила она. – Мне и так хорошо. Потому что ты и я – вновь вместе. И от этого мне просто хорошо.

– А спать ты разве еще не хочешь? – спросил я, беря и прижимая ее ладонь к своим губам. – Ведь уже час ночи.

– Но ведь ты не выгонишь меня? – спросила она. – Ты не прогонишь свою маленькую, непослушную Аленку? Не отшлепаешь меня как когда-то?

– Нет, не выгоню и не отшлепаю, – ответил я. – Хотя, наверное, так было бы правильнее.

Аленка встала, наклонилась ко мне и, обхватив мое лицо ладонями, вплотную приблизила свое.

– Обними меня, Савва, – прошептала она, прижимаясь ко мне всем телом.

Я повиновался, осторожно обняв ее.

– Ну же, не так, обними, как мужчина обнимает женщину.

– Я не… Аленка… Ну, я не знаю…

– Глупенький, я еще тогда, в двенадцать лет мечтала о том, что ты когда-нибудь сожмешь меня в своих объятиях. По-настоящему. До боли в теле. Вот этими своими крепкими руками.

Я жалко улыбнулся и совсем опустил руки.

– Савва, я же вижу, как ты сильно страдаешь. Это же… Это неумно, наконец. Ты себя попросту сжигаешь.

– Да, возможно. Но я ничего не могу с собой поделать.

– Поцелуй меня, слышишь. – Аленка вновь прильнула ко мне всем телом. – Я часто думала, вплоть до сегодняшнего дня, что тогда, когда я была еще девчонкой, эта моя тяга к тебе была несерьезной, неосознанной, но сейчас, когда увидела тебя вновь, я уже так не думаю…

Я смутно помню, как мы разложили матрас, покрыли его простыней, затем Аленка взбила подушку и сказала просто, как-то совсем по-домашнему:

– Одна подушка у нас будет на двоих, но она большая и мягкая, так что ее будет достаточно.

Мы разделись и легли нагие поверх простыни. И тогда я сказал Аленке:

– Ты такая красивая. Тысячи парней и мужчин мечтают, наверное, хотя бы пальцем, словно невзначай, прикоснуться к тебе, а я лежу здесь рядом и боюсь… боюсь, что ничего не смогу, – голос мой стал глуше, – не смогу любить тебя. Прости. Прости меня, моя милая Аленка.

– Боже, что с тобой сделала эта ужасная бессердечная женщина, до чего довела? – прошептала Аленка, ласково обнимая меня. – Отвлекись от всего. Ты любил, а теперь ты ужасно страдаешь, и все же, уверена, сможешь когда-нибудь полюбить вновь. Не меня, нет. Какую-нибудь другую женщину, потом, не сейчас, через время. Для этого нужно, чтобы прошло время.

Я слушал ее и удивлялся. Откуда она, девчонка, может что-либо об этом знать? Или она интуитивно чувствует это своим женским сердцем? Но откуда у столь юной пигалицы трезвый ум и такое глубокое житейское понимание вещей.

Руки Аленки гладили мое тело, скользили по нему уверенно, словно она ласкала меня не впервые.

Я почти не помню, как это произошло. Какой-то миг – одновременно возвышенный и низменно-безумный, и мы с ней слились в одном сладостном порыве. Как сейчас помню: ее лицо внизу – словно в муке, губа закушена; потом вверху, надо мной, затем вновь внизу, лицо Аленки искажено, словно она вот-вот собирается заплакать.

– Ты – удивительный, я всегда знала об этом, – шептала она в те короткие минуты, когда мы разжимали наши объятия. – И я счастлива, что нашла, что встретила тебя. Ты был словно завороженный, но я сниму с тебя это проклятие, слышишь?! И ты это сразу почувствуешь, милый. Однажды ты спас меня, и я буду рада ответить тебе тем же – я спасу тебя. Ты имеешь право жить и любить, и я прошу тебя лишь об одном, Савва, – забудь о ней.

– Я забуду, – шептал я, жадно целуя ее горячие податливые губы. – Я за… буду, буду, – повторял я, пьянея от этих поцелуев, затем целовал ее прекрасное тело, отчего-то пахнущее шафраном, и от этого пьянел еще больше. В одно из мгновений она наклонилась надо мной, лежащим навзничь, и с хитрой улыбкой играючи наступила мне коленом на грудь.

– Ты мой поверженный герой, – прошептала она. – Но ты восстанешь, слышишь, ты вновь будешь гордым и сильным.

Приподняв голову, я поцеловал ее прекрасное округлое колено. И тотчас вдруг вспомнилось: когда-то, еще шестилетним мальчиком, когда я ходил в круглосуточный детский сад, я слушал рассказанную нам воспитательницей на ночь сказку о богатыре и Синеглазке, которая, победив его в единоборстве, тоже наступила коленом ему на грудь и занесла над его головой свой меч. Но, затем, кажется, бросила меч и поцеловала богатыря. Тогда этот эпизод, несмотря на мой весьма нежный возраст, помнится, очень сильно меня взволновал и из-за этого я полночи не спал.

Такая вот сказка, в эту минуту очень ярко мне вспомнившаяся.

Время бежало незаметно, и вскорости за окном забрезжил рассвет. Тело мое было легким до невесомости, зато голова бодрой и ясной. Я лежал в постели, нашей с Аленкой общей постели, полностью опустошенный. Моя спасительница спала. Много лет тому назад, когда мы с ней проводили наш отпуск у моря, я не раз наблюдал как Аленка, тогда еще совсем девчонка, спит.

Только теперь со мной рядом была совершенно другая Аленка – прекрасная молодая девушка-женщина, моя милая женщина, неистово любившая меня всю эту долгую волшебную, чудодейственную ночь. А до этого – возможно ли такое вообще? – смутной девчачьей любовью семь долгих лет.

Конечно, сейчас она ничего общего с той 12-летней девочкой из моей юности не имела. Только спала, пожалуй, так же сладко, то хмурясь, то порой улыбаясь чему-то во сне.

Всего три ночи были нам подарены судьбой. Три ночи, наполненные необычайной нежностью и всепоглощающей страстью. Затем Аленка уехала.

После ее отъезда я какое-то время тосковал, мучился, не находя себе места, затем встряхнулся, ожил, и вдруг понял, что жизнь моя не закончилась, что тоска, еще недавно сковывавшая мое сердце будто льдом, отпустила, и что, возможно, я еще смогу когда-нибудь любить и быть любимым.

1980 г.

Новелла вторая. Новый ресторан

Коктейль «Фокстрот»

Светлый ром 40 мл

Ликер любой 10 мл

Лимонный сок 20 мл

Все компоненты вместе с кубиками льда встряхните в шейкере, и нацедите в стакан.

Секретари и председатели

директора и заместители

их как ни шли к ебене матери, они и там руководители

Игорь Губерман

Открытие в нашем прекрасном южно-молдавском городе, городе-курорте всесоюзного значения по статусу, нового ресторана обещало стать грандиозным событием, настоящим праздником, как для городских руководителей всех профилей и рангов, так и для простых его граждан.

На это долгожданное мероприятие, – а новый ресторан строился почти десять лет, – местное начальство – райком партии и горисполком – планировало пригласить чуть ли не всех республиканских министров и руководителей ЦК, при этом, не мудрствуя лукаво, обещало приурочить празднество ни много, ни мало, как к открытию летних олимпийских игр в Москве. Однако их разгоряченные головы вовремя остудил звонок сверху – из ЦК компартии Молдавии. Мудрые коммунистические руководители республики в лице завотделом ЦК по идеологии праздновать открытие разрешили, а также благосклонно приняли приглашение, пообещав приехать на это торжество, но вот связывать как-либо открытие ресторана с олимпийскими играми запретили.

А вся эта история с новым рестораном началась гораздо ранее, когда выяснилось, что старый ресторан, построенный еще в девятнадцатом веке при румынских властях, и просуществовавший в этой ипостаси более ста лет, все это время оставаясь единственным в городе, к середине 70-х уже совсем обветшал, а какой же город, согласитесь, да еще город-курорт имеет моральное право называться таковым, если в нем нет хорошего ресторана? Нет, местные власти побеспокоились, конечно, о поддержании реноме города и вот уже почти с добрый десяток лет на смену старому строился новый современный двухэтажный ресторан. Только вот незадача – «умные» городские архитекторы отвели ему место точно посредине между зданиями ДОСААФ, Дворцом культуры, детским садом и спортивным комплексом, – более неудачного места для ресторана, согласитесь, нельзя себе и представить. Хотя чего уж там, нынешний городской дом пионеров, например, и вовсе располагается в бывшем, правда, существовавшем до 40-х годов, публичном доме, что неизменно вызывает смех старожилов нашего города, а теперь стало предметом шуток и анекдотов для их детей и внуков.