Елена Картунова - Лунные письма. Сборник стихов и маленьких сказок

• Название: Лунные письма. Сборник стихов и маленьких сказок
• Автор: Елена Картунова
• Жанр: Поэзия

Предлагаемая книга – второй сборник стихов, написанных Еленой Картуновой в разные периоды жизни. Стихи веселые и грустные, глубокомысленные и дурашливые. В них и быль, и сказки. Почему сборник называется «Лунные письма»? Наверно, потому, что Луна – муза поэтов и каждый поэт получает от нее особые послания, понятные ему одному.

---

Еще есть надежда

И вечер прохладней, и день стал короче.
Затихшее море уткнулось в песок
и что-то ему полусонно бормочет.
Спускается огненное колесо
за горы, роняя кипящие блики.
Потухшее небо зовет погрустить.
Плетется печаль по душе повиликой.
И сердце колотится в плотной сети
безвольной добычей осенних раздумий.
Тревога костляво царапает дверь,
урча плотоядно, как черная пума.
Бросаю ей клочья недавних потерь
и прошлых разлук. Пусть подавится болью.

Еще есть надежды на «всё впереди».
Еще не исполнены главные роли,
и можно игривые звезды удить
на лунный опарыш, придумывать сказки
под искры пьянящего дымом костра,
чтоб в каждом сюжете по лучшей развязке,
чтоб синяя птица будила с утра.
Чтоб музыка слов о волшебном и новом
однажды открыла особый портал.
Ведь наша Вселенная – тоже от Слова.
А прежде, наверно, возникла мечта.

Путешествие к себе

За сто земель веселых сказок
ушли беспечные года
с цветами-бабочками в вазах,
с «алмазным» замком изо льда.

Там я? Не верится. Смешная.
Порой встречаемся, бредем
по тонкой грани между снами
в уютный наш кирпичный дом
с огромным садом-огородом.

Спокойно в крепости любви.
Порхает счастье в небосводе.
Беседку тайнами обвил
густой, с тяжелыми кистями,
пахуче-сладкий виноград.
На окна зайчиков горстями
бросает солнце. Со двора
тропинка вьется по обрыву
на пляж. Там всюду чудеса:
ракушки, камни. В шляпке – сливы.
По коже – бризовый массаж.

Грядущее – за плотной шторой.
За ней, бесспорно, радость ждет:
открытий солнечные горы,
зовущий к звездам горизонт…

Смотрю на ту себя с улыбкой
и грустной завистью в глазах.
Поет о добром принце скрипка.
А где-то прячутся гроза,
пожар, ветра и тьма с потопом.
Но это позже. А пока
там дождь неопытный протопал,
забрызгав платьице слегка.

Набрав себе лукошко сказок,
иду из тех краев назад.
Ждут незаконченные пазлы.
Их жизнь кидает наугад.

Зимний набег

Приходит в чувства тусклая Луна.
Зима свалилась бурным снегопадом.
Его рожали тучи целым стадом.
В атаку шла белесая стена.

И Рыжая с ее пути ушла,
оставив павших воинов под снегом.
Но вскоре, разогретая от бега,
сгорела на прощание дотла.

Фонарь кружочком света отделил
себя от окружающего мрака
и задремал, забыв, как тихо плакал
вчерашний дождь, теряя капли сил.

Сомнения циклоном унесло.
Возврата нет к цветастому экстазу.
И почему-то легче стало сразу.

Слезится запотевшее стекло.
Выводятся прощальные слова,
загадочно плывя в неровных строчках.
А ближе к обновленной длинной ночи
застелена пушистая кровать.

Почти готов роскошный тронный зал.
Часы пошли с нуля. Ударил ветер,
взметнув осенний прах. В морозном свете
таращится зима во все глаза.

Кабы

Кабы не случай – не знали б друг друга.
Кабы не свет, не открылась бы ложь.
Так бы и шли обреченно по кругу,
где каждый год на ушедший похож.

Кабы не боль, не хотелось бы плакать.
Кабы не глупости – не было б драм.
Кабы не вовремя «добрые» враки,
не уносило бы к пятым углам.

Кабы не Бог, утащила бы бездна.
Кабы не черт, не влекло бы наверх.
Там, где без нас, – во сто крат интересней.
Все, что в руках, – скукота, как на грех.

Кабы не сны – затянуло бы в зиму.
Кабы не осень – опутал бы май.
Так и болтают по жизни незримо
зимняя правда и летний обман.

Дорожная зарисовка

Шины массируют спину дороги.
В темень шарахаются тополя.
Ветер сдувает дождливые строки
саги пути. Исчезает земля.

Так бы и ехать, и ехать бесцельно
в чреве Вселенной куда-то туда
(под бормотание слов колыбельной),
где хорошо, где реальна мечта.

Время уютно свернулось в салоне,
ловко сбежав от нападок дождя.
На лобовом примостилась икона
с ликом святого, о вечном грустя.

Рядом присела пустая тревога —
так, ни о чем, как попутчик ночи.
Музыка. Вялый поток диалога
мирно иссякший без веских причин.

И хорошо. Ехать молча приятней.
Дождь безнадежно отстал. Впереди
рваные тучи и желтые пятна
мелких огней. Время снова летит,
вырвавшись в окна. Усатый водитель
что-то сказал. Переспрашивать лень.
Я здесь немой, зачарованный зритель.

Мчится Луна, как Яга на метле.
Звезды колышутся. Встречные вспышки
бьют по глазам и уносятся вдаль.

Врезались в город. Знакомые крыши.
Ну, наконец… Впрочем, чуточку жаль.

Снежное

Какое счастье – снег пошел!
Отважно тая в томных лужах
и твердо веруя, что нужен,
он вниз летел со всей душой,
клочками, как в последний раз.

Но некто сверху передумал.
Закрылись облачные трюмы,
и неисчерпанный запас
поплыл неведомо куда.

Сияет солнце, как в апреле,
очередной раз на неделе,
и блещет радостно вода.

Трава нахальная не спит.
Качает ветви теплый ветер.
В грязи застряв, зима в карете
считает времени лимит.

Обманщица

Она загадочно-хитра и водит за нос
тебя, меня, других, таких же, как и мы,
любовно гладящих нетронутые сани
и ожидающих подарков от зимы
(вдруг разговеется на праздник ненароком
весельем горок и садами на стекле).
Глядится в лужу, поправляя легкий локон
зима-обманщица, с глазами, как елей,
в тончайшем платье из разорванных туманов.
Не интересно ей внизу. Она живет
в ущельях гор, крутя беспечные романы
с морозным ветром, где дырявят небосвод
вершины с белыми «овечками» на склонах.
Отары пышные ползут среди стволов
колючих стражей, наполняя отрешенно
тенями мрака ледниковое стекло.

Там солнце вяжет иней острыми лучами.
Под хрусталем искрятся сонные ручьи.
Зима другая здесь. Объятьями встречает
гостей, вручая от себя самой ключи.

Лунные письма

Небесный танец

Пойдем со мной в прозрачность неба.
Прохладой пышных облаков
накроем плечи. В царстве Феба
летать божественно легко.

В объятьях нежной эйфории
на крыльях света и ветров,
мы отдадим себя стихии
в чертогах сказочных миров.

Рисуя новые рассветы,
раскрасим жизнь в любимый цвет.
Напишем светлые сонеты
для зачарованных планет.

Когда вернемся, нам приснится
волшебный танец в небесах,
где мы с тобой, как две жар-птицы,
кружась, забыли о часах.

Любовь страшна

Бежать! Подальше от любви,
в глухой, забытый край Вселенной,
в уединенье половин,
где каждый сам в себе, один,
в объятья думы сокровенной.
Туда, где жухлая листва,
где тишиной болеет осень.
Там прояснится голова,
родятся умные слова.
Там в омут счастья не заносит.

Забыться. Спрятаться. Залечь.
Закрыться в раковину плотно.
Держа в руках холодный меч,
тоску безжалостно отсечь.
Осесть на дно бесповоротно…

                   ***
Душа спокойствием полна.
По венам кровь бежит степенно.
И смотрит искоса весна.
Меж нами крепкая стена,
накаты чувств сползают пеной…

Но иногда лазутчик-грусть
находит брешь в ограде прочной.
И захлебнется вздохом грудь.
Засеребрится яркий путь.
Весна ворвется плотью сочной.

И наземь рухнут небеса.
Земля взовьется легким пухом.
Запретов жестких пояса
спадут. И чувство, как лиса,
проникнет в сердце рыжим духом…

                       ***
Бежать! Бежать на край земли.
Любовь дотла сжигает разум.
Стоят печально на мели
прекрасных странствий корабли…
и ждут желанного приказа.

Уволенный хранитель

Она любила так, что плакал Ангел,
боявшийся видение спугнуть.
Дал перья подопечной и бумагу,
наладил арфе каждую струну.

Ее любовь и нянчил, и баюкал,
кормил из детской ложечки мечтой,
водил через препятствия за руку.
Любовь росла и выросла святой,
воспетая добротными стихами,
влюбленная, как ангел, в чистоту,
к земному по наивности глухая,
танцующая рифмой по листу.
Ее предмет – едва-едва оформлен, —
осваивает райские миры.

Но Ангел результатами доволен:
«Храни любовь и не благодари».

Жаль, корень у любви нежданно высох.
Любовь зачахла. Ангел у плеча
оплакивал несбывшиеся выси,
молясь истоку жизненных начал.

Но та, что человек, все так же пишет,
пытаясь пламя скудное разжечь.
Уволенный Хранитель спит на крыше
расстройства в бесконечность этажей.

Волчья песня