Адам Райский - Из ниоткуда в никуда..? Часть 1. Поручик

• Название: Из ниоткуда в никуда..? Часть 1. Поручик
• Автор: Адам Райский
• Жанр: Русское современное

Имею честь и нахальство предложить вашему вниманию свой роман «Из ниоткуда в никуда..?». Роман состоит из трех частей: «Поручик», «Сантехник», «Нувориш». Он написан от первого лица. По содержанию это городской роман, действие которого происходит в основном в России, и частично во Франции. Главный герой – наш современник, родившийся в конце пресловутого «застоя».

---

– Пап, а тогда почему Создатели не поставили перед нами четких и ясных целей, не прописали нам подробно, как нам нужно жить и действовать и к чему стремиться? И почему, раз они такие могущественные, они не заставят человечество жить правильно и делать то, что нужно Богу?

– По всему выходит, что Богу не нужны послушные, не рассуждающие рабы. Поэтому Создатели наделили человека величайшим даром – способностью сомневаться. Ведь именно сомнение является для человека основным инструментом познания истины. Именно сомнение обеспечивает непрерывное развитие человека и общества. На земле уже давно существуют и действуют довольно эффективно несколько видов сообществ живых существ. Ну, например, пчелы и муравьи. Ученые даже считают, что они обладают коллективным разумом. Их сообщества весьма разумно устроены. Каждая особь в сообществе обладает определенным набором возможностей и строго выполняет предписанные ей функции. Вот только даром сомнения они не обладают, и потому, достигнув определенного, рационального уровня развития своего сообщества, они остановились в своем развитии, существуя так, уже много тысяч лет.

Впрочем, по моему мнению, Создатели все же очень осторожно и аккуратно дают нам понять, каким бы они хотели видеть человека. Во всех мировых религиях есть следы такого вмешательства. Правда потом они обрастают легендами, всевозможными толкованиями и догмами, в зависимости от особенностей существования этноса, в среде которого прижилась и распространилась данная религия. Эти требования к человеку практически одинаково сформулированы во всех мировых религиях. В христианстве эти требования предлагаются в виде заповедей.

– Пап, а тогда как же определить какая религия самая верная, ведь все они утверждают свою истинность и правоту? Ну, вот смотри, истинные католики, правоверные мусульмане, православные, не знаю уж, как буддисты себя называют. И все они критикуют друг друга и соперничают между собой. А ведь истина только одна!

– Думаю, что не все так просто, Андрей. Ведь в признании Божественного начала и в требованиях к духовности человека, практически все религии более-менее едины. Рознятся только способы достижения необходимой для Бога духовности человека. Мне кажется, что любая религия правильная, если она взывает к Богу и стремится сделать человека лучше. А что касается особенностей и различий в обрядах разных религий, мне думается, что это связано больше с особенностями культурного развития того или иного этноса исповедующего данную веру. Не берусь, однако, утверждать это определенно. Одно знаю точно, без веры в Бога, без стремления к духовному совершенству, человек может превратиться в опаснейшего из всех, когда-либо существовавших, зверей.

Не разделяя до конца постулаты и догмы ни одной из существующих религий, лично я избрал свой собственный путь к Богу и сформулировал для себя свою собственную религию. Девиз для своей религии я позаимствовал у суфизма, было на Востоке такое религиозное течение еще до появления мусульманства. Он прост: « Бог в сердце, руки в труде». А морально-нравственной основой моей личной религии стала вторая заповедь христианства: «Возлюби ближнего как самого себя». Что это для меня означает на практике? Я обращаюсь к Богу с просьбами о помощи, когда мне тяжело и трудно, со словами благодарности, когда мне хорошо и радостно, я прошу у него совета, когда не знаю, как поступить и на что решиться. Ну, и к людям я стараюсь относиться так, как хотел бы, чтобы они относились ко мне. Мне не нравится, когда мне врут и обманывают – я стараюсь не врать и не обманывать сам. Мне не нравится, когда мне грубят, и я стараюсь не грубить сам, и так далее…. Вот, собственно и вся моя религия. Я никому ее не навязываю и не стремлюсь, кого-либо обратить в нее, в том числе и тебя. Но, для начала, пока ты в этом не определился, я посоветовал бы тебе соблюдать вторую заповедь. А в дальнейшем ты сам должен определиться, примкнешь ли ты к одной из существующих конфессий или будешь искать свой путь к Богу самостоятельно. Я ответил на твой вопрос?

Где теперь душа моего отца? Попала ли она в Рай или низвергнута в Ад? И существует ли она вообще? Хотелось бы надеяться на лучшее, и я горячо попросил об этом Бога. Незаметно я уснул.

Следующий день прошел в скорбных хлопотах. Диагноз врача скорой помощи подтвердился, у отца случился обширный инфаркт. Похороны состоялись через день после смерти. Проводить отца пришло неожиданно много народа. Мы с мамой были удивлены такому количеству людей, ведь мы прожили в этом городке всего около пяти лет. Заупокойную службу вел пожилой, полноватый священник и она уже не показалась мне странной и примитивной. Перед тем, как гроб с отцом закрыли и опустили в могилу, мы с мамой поцеловали отца в лоб. Поминки проходили в рабочей столовой. Народу собралось много, но бывший начальник отца слово свое сдержал, и все было организовано на приличном уровне. Незнакомые мне люди поднимались, говорили каким умным, добрым и отзывчивым был мой отец, вспоминали разные случаи, когда он кому-то помогал словом или делом.

Вернувшись в осиротевшую квартиру, мы с мамой стали обсуждать наши планы на ближайшее будущее, теперь уже без отца.

– Ты за меня не бойся, сын, – сказала мне мама, – я сильная. Отца уже не вернуть, а жизнь продолжается. Живое – живым. Я тут справлюсь, а тебе надо экзамены сдавать. Учись спокойно, обо мне не беспокойся.

Наутро я отбыл в училище.

Мои друзья в училище мне искренне посочувствовали. Напряженная подготовка к экзаменам, да и сами экзамены притупили горечь утраты, жизнь брала свое. Письма маме я старался писать хотя бы через день. Наконец, экзамены остались позади. Сдал я их более-менее успешно. Предстоял летний отпуск. У Казика на отпуск была запланирована свадьба, на которую он пригласил меня еще на втором курсе, но он на приглашении настаивать не стал.

– Понимаю, братик. Тебе сейчас не до веселья. Езжай домой, побудь с мамой, – сказал он мне при расставании.

Отпуск мой прошел буднично и спокойно. Я переклеил обои в квартире, помогал маме в нашем саде-огороде и читал книги. Мама к отсутствию отца потихоньку привыкала, к ней стали чаще приходить подруги.

– Вон, какой у тебя красавец сын вырос, любо-дорого посмотреть, – говорили они маме.

Внешностью своей я, и в правду, был вполне доволен. Рост – метр восемьдесят, без одного сантиметра, плечи довольно широкие, развернутые, живот плоский, без капли жира, ноги прямые, покрытые редкими, почти незаметными волосками, правильные черты лица, серые, спокойные, и хотелось бы думать, что умные глаза, короткая, густая темно-русая шевелюра. Вот только уши могли бы быть поменьше и прилегать поплотнее. В целом, довольно приятный, на мой взгляд, тип.

В училище меня ждала встреча с друзьями. Казбек женился и привез с собой кучу фотографий и кассету с видеофильмом. Весь наш учебный взвод с интересом разглядывал подробности красивой и шумной кавказской свадьбы. Комментировал происходящие события Толик, побывавший на свадьбе у Казбека.

– У меня до сих пор в ушах лезгинка звучит, – говорил он, нарочито тряся головой.

Казбек ходил задумчивый и грустный, видно было, что он тосковал по своей молодой жене.

– Ничего, братишка, год пролетит быстро, а там мы уже взрослые, самостоятельные офицеры, – утешал я его.

Время и впрямь летело быстро. На зимних каникулах женился Толик на своей блондинке-докторице. Я был у него шафером на свадьбе. Свадьба была небогатой, но веселой. Проходила она в небольшой кафешке, рядом с домом невесты. Подруга невесты оказалась замужней дамой, так что завязать приятное знакомство мне с ней не удалось. После свадьбы Толик оставил казарму и поселился в небольшой двушке, где проживала его жена вместе с матерью. В училище он приходил только на занятия.

Неуклонно приближалась пора госэкзаменов. Больше всего меня беспокоил французский язык. Нас, «французов», на курсе было всего несколько человек, поэтому штатного преподавателя французского языка в училище не было. Внештатные преподаватели то появлялись, то исчезали и занятия шли крайне нерегулярно. Курсанты, изучающие английский уже давно получили заветный зачет по иностранному языку, а мы – «французы», были в подвешенном состоянии. Преподавательница французского, появившаяся в училище в начале четвертого курса, молоденькая веснушчатая девчонка с тоненьким обручальным колечком на левой руке, оказалась сущей гарпией. Она категорически отвергала всякие намеки на компромиссы и предъявляла к нам требования, как к студентам иняза, частенько жалуясь на нас начальнику курса. В конце концов, зачеты она у нас все-таки приняла, но пота мы пролили больше чем на полосе препятствий.

Незадолго до госэкзаменов меня вызвали к начальнику курса. В кресле начальника сидел незнакомый подполковник в годах, с серебристым ежиком на голове и маленькими серыми колючими глазками. Левую сторону груди подполковника украшала внушительная колодка с орденскими лентами. Перед ним лежала синяя папка, по всей видимости, мое личное дело.