Александр Амурчик - Ералаш. Elisir d’amore. Цикл «Прутский Декамерон». Книга 6

• Название: Ералаш. Elisir d’amore. Цикл «Прутский Декамерон». Книга 6
• Автор: Александр Амурчик
• Жанр: Современные любовные романы

Кажется, что это незатейливые истории сексуальной самореализации юноши в псевдопуританском социалистическом обществе. Но вчитайтесь – и вы обнаружите, что это острые горькие книги о сочувствии ближнему и естественных радостях бытия. В стране, где высшим достоинством представляется сила, высшей добродетелью – деньги, а высшим духовным взлётом – половой акт, дети родятся от случайного зачатия и, вырастая, продолжают унылый порочный круг. Автор нашёл в себе силы выйти за пределы этого круга.

---

Насильники, в тех случаях, когда кто-либо из их жертв пытался обратиться в милицию или прокуратуру, немедленно предлагали им отступного деньгами: пять, десять и более тысяч рублей, на сколько сторгуются, и тогда зачастую пострадавшая сторона, в которую кроме девушки входили ее родители, чтобы их история не получили огласку, соглашалась. При заключении сделки, во время так называемого «торга», эти ребята очень ловко и скрытно пользовались портативными японскими диктофонами, ведя записи всех разговоров, поэтому, впоследствии, когда пострадавшая сторона не получив, естественно, ни гроша, все же обращалась в органы правосудия, дела об изнасилованиях если и открывались, то вскоре за недостаточностью улик закрывались, причем пострадавшая сторона нередко обвинялась в вымогательстве, ведь к услугам насильников имелись компрометирующие тех записи. В результате всего этого возникала безнаказанность, которая, естественно, порождала следующую волну насилия.

Ленца, подруга Ольги (которая называла ее именно так, на молдавский манер), точно так же, как и многие другие девушки, в один далеко не прекрасный для себя день оказалась в лапах этих парней, которые ее отвезли в лес. Она изо всех сил сопротивлялась, защищая свою невинность, за что ее «облагодетельствовал» лично главарь насильников по кличке Буга; о том, чтобы отпустить девушку, не трогать её, не могло быть и речи.

Ленца, судя по всему, бандиту понравилась, так как он ее оставил при себе, сделав своей постоянной подругой, но уже очень скоро, узнав, что она беременна, без сожаления избавился от нее.

Выслушивая всю эту историю от Ольги, выпалившей ее скороговоркой, я одновременно с интересом разглядывал Ленцу. Она была хорошо сложена, стройна, при этом она, может, в чем-то и уступала более яркой внешне Ольге, но милые и нежные черты ее лица, обрамленного светло-русыми волосами, меня, признаюсь, сразу расположили к девушке.

– Давай подсунем ее твоему товарищу Кондрату, – продолжала нашептывать мне на ухо Ольга. – Только предупреди его, что она немножко беременная, месяца два с половиной, три, не больше.

– Хорошо, – сказал я, – я с ним поговорю, а вы пока заходите, присаживайтесь за любой свободный столик.

Девушки прошли в бар, я, последовав за ними, дорогой шепнул Ольге:

– Знаешь что, ты пойди, куколка, поморочь голову Кондрату, а мне нужно будет с этой твоей Ленцей поговорить.

Ольга удивилась, но просьбу мою исполнила, а мы с ее подругой, прихватив с собой стаканы и кувшинчик с соком, отправились за угловой столик.

– Ты, как я слышал, имеешь желание примкнуть к нашей компании? – спросил я девушку, с удовольствием разглядывая ее.

– Ты понимаешь, Савва, – ответила девушка, заметно волнуясь, глаза ее без остановки бегали по моему лицу, – я провела вместе с этими… – она нервно прикусила губу, – бандитами, больше месяца, и хорошего слова от них ни разу не слышала. А Ольга так много хорошего о вас, в частности о тебе, рассказывала, что я, честно говоря, даже не верила ей, что в наше время между ребятами и девушками могут быть такие красивые отношения. Если вы с Кондратом не против, я тоже могла бы… не знаю… мне хочется пожить нормальной жизнью, раз уж так сложилась, что я уже женщина. – Она на несколько мгновений опустила голову, а когда вновь подняла, в глазах ее стояли слезы. – У меня здесь никого нет, родные далеко, на Украине…

Желая ее успокоить, я взял ее ладони в свои, девушка эта, признаюсь, нравились мне все больше, к тому же я всегда трепетно относился к беременным.

– Хорошо, считай, что ты принята в нашу компанию, – ласково сказал я. – Обижать тебя здесь никто не будет, а бывшим твоим… знакомым сюда хода нет. А теперь скажи-ка мне честно: ты сегодня ела что-нибудь?

– Не-а, – после секундного раздумья покачала головой Ленца. – И улыбнулась застенчиво. – Как-то не до этого было.

– Поужинаешь со мной?

– Ну, не знаю, если все, тогда и я…

– Хорошо, – улыбнулся я, вставая со своего места, – только подожди немного, я быстро.

Поднявшись в зал ресторана, я отдал поварихе распоряжение насчет ужина, затем поручил официанту принести мой заказ в бар и поспешил назад.

Получасом позже Ленца, в стеснении опустив глаза, сидела перед полным подносом с едой и говорила:

– Не могу я, Савва, одна есть.

– Ты же видишь, все остальные не голодны. Я посижу с тобой, так что давай, приступай, не стесняйся.

Я с удовольствием наблюдал как она красиво и аккуратно ест, при этом вполне грамотно пользуясь приборами. Глядя на нее, можно было подумать, что она обучалась этикету в институте благородных девиц, если бы таковой в нашей стране существовал. На самом же деле Ленца, как позднее выяснилось, будучи уроженкой одного из небольших украинских провинциальных городков, была дочерью простых рабочих. К примеру, ее подруга, Ольга, девушка из интеллигентной семьи, мать которой была учительницей, а отец полковником госбезопасности, не обладала столь изысканными манерами.

После ужина Ольга присоединилась к нам; мы слушали музыку, пили шампанское и болтали о чем угодно; за разговорами мы и не заметили, как наступила полночь.

– Ну, чем будем заниматься, мой старый друг и две прекрасные юные леди? – подойдя к нам, напомнил о себе Кондрат; он только что закрыл двери за последним из посетителей.

– Минутку! – попросил я и, наклонившись к Елене, спросил шепотом. – Если ты хочешь пойти домой, то я тебя провожу, а если хочешь остаться – то так и скажи.

Вместо ответа девушка под столом сжала мою руку, и это решило все.

– Пожалуй, мы с Ленцей расположимся на ночь прямо здесь, в кабинке, – сказал я, стараясь не встречаться взглядом с Ольгой, – а вы, друзья, отправляйтесь за стойку, там у тебя, Кондрат, я знаю, имеется укромное местечко для двоих.

Ольга, услышав эти слова, обожгла меня молниеносным взглядом, в котором отразилось все: недоумение и затаенная боль; она и предположить не могла, что я, едва познакомившись с ее подругой, могу запасть на нее, иначе бы она и на пушечный выстрел эту самую Ленцу ко мне не подпустила. Кондрат, зная о наших с Ольгой прежних отношениях, казалось, был удивлен не меньше ее, но я был тверд в своем решении остаться с Еленой, зная, что к Ольге никогда больше не смогу прикоснуться.

Не обращая ни на кого внимания, я разложил в кабинке матрас, сверху на него бросил подушку и махровые простыни. В баре было прохладно, поэтому я включил электроплитку, установив ее поверх барного холодильника. Эта необычная плитка, изготовленная местным мастером «золотые руки» по моему специальному заказу, в какие-нибудь двадцать минут полностью прогревала бар, и при этом испускала интенсивный оранжевый свет, благодаря которому в помещении не требовалось каких-либо других источников света.

Ольге каким-то чудом удалось справиться со своими эмоциями, не выплеснув их наружу и не устроив при этом сцену ревности, и уже спустя несколько минут, в тишине, нарушаемой лишь шелестом постельного белья, все мирно улеглись. Раздевшись и приняв горизонтальное положение, я обнял робеющую Ленцу и стал ласкать ее прекрасное юное тело. Что ж, я мог себя поздравить: моя новая пассия была удивительно хорошо сложена. Мы еще не приступали к сексу, когда Ольга за стойкой стала громко стонать от получаемого удовольствия в зад (мне ли было не знать, как и отчего она стонет!) – в этом, надо признать, они с Кондратом были буквально созданы друг для друга. Нам с Еленой присутствие посторонних в помещении почти не мешало, мы нежно и прочувственно любили друг друга, затем, отдыхая, замирали, не отпуская объятий, потом все начиналось сначала. Не знаю, чем эта девушка так меня завела, но едва я прикасался к ней, как по моему телу словно пробегал ток, и я вновь был готов любить ее по второму, по третьему, и так далее разу.

Спешу добавить, что первая ночь любви настолько сблизила нас, что мы с Еленой после этого не расставались ни на один день в течение трех последующих недель. Ее подруга Ольга рвала и метала, чувствуя, что окончательно теряет меня, что, однако, отнюдь не мешало ей при этом каждую ночь терзать Кондрата; в наших же отношениях с Еленой наступила полная идиллия и взаимопонимание, казалось, никто и ничто не могло нас разлучить.

*****

Это произошло поздним морозным вечером, когда мы, как обычно, вчетвером остались в баре после закрытия.

Ленца сидела напротив меня за столиком и была отчего-то грустна.

– Э-эй, – приподнял я пальцем ее подбородок, – почему ты грустишь, моя девочка?

– Оттого, Савва, что это последний вечер, который я провожу с вами, с тобой, – сказала она, и глаза ее мгновенно наполнились слезами. – Завтра я уезжаю на Украину, но не домой, нет, а к своей двоюродной тетке, в Харьков, сделаю там искусственные роды, избавлюсь от ребенка, зачатого от этого урода, – ее лицо, милое и нежное, на мгновенье исказила злая гримаска, – а потом вернусь, закончу училище, ведь нам осталось всего два месяца заниматься, а затем уеду далеко-далеко, в Благовещенск, кое-кто уже давно зовет меня туда.