Галина Шляхова - Повесть твоего сердца

• Название: Повесть твоего сердца
• Автор: Галина Шляхова
• Жанр: Русское современное

Непризнанный художник, привыкший вести счёт неудачам, однажды видит сон, который меняет его жизнь. Картина, написанная под влиянием ночного видения, привлекает целый вихрь чудес, пытаясь разобраться в которых герой постепенно постигает смысл своего существования и учится иначе воспринимать своё творчество. Таинственным образом вызванные им к жизни персонажи помогают ему понять себя, а заодно и сами неожиданно оказываются участниками событий, наделёнными собственными характерами и судьбами.

---

– Но загубленные судьбы стольких зверей не пустяк!

– Да, безусловно. Я понимаю, что они здесь не слишком счастливы. Я цыган, а наш народ ценит свободу превыше всего. Смерть предпочтительнее жизни в клетке. Но люди не в состоянии и в собственных проблемах разобраться, а на животных и подавно не хватает времени.

Аврора вздохнула.

– У Вас добрая душа, леди. Но стоит ли так близко принимать к сердцу то, чего вы всё равно не в силах исправить?

– Если бы каждый не уклонялся от своей доли ответственности, мир стал бы лучше.

– Очередная свежая мысль слетела с Ваших губ. Наверное, это и моя ошибка тоже, что я предпочёл смириться с происходящим. Я стараюсь хоть чем-то облегчить судьбу своих подопечных, разговариваю с ними ласково, смотрю им в глаза, как Вы и советовали… Только что им толку от моего сочувствия.

Голос Авроры зазвучал тёплыми нотками.

– Вы хотя бы признаёте свою причастность в отличие от моего… брата. Он позиционирует себя отстранённо от к чужих несчастий.

– Побольше бы таких личностей, как Вы, юная леди! – произнёс цыган, не скрывая растроганности. – Мы жили бы иначе.

– Я рада, что Вы не боитесь высказывать свои чувства. Но ответьте мне на один вопрос. Мне показалось, Вам не нравится работать здесь. Так почему Вы не уйдёте из зоопарка?

– Как объяснить Вам, леди?.. – цыган помолчал с минуту. – Не ощущая в себе сил переменить мир, я приспосабливаюсь к нему. Нужно как-то обеспечивать себя. Альтернативы я не нашёл.

– Выбор должен существовать. А как же свобода, которой Вы так дорожите?

Аврора заметила, что лицо её собеседника омрачилось.

– Цыгане в наши дни уже не те, что были раньше. Лишь романтические песни и баллады хранят ещё отголоски прежней кочевой жизни нашего народа. Свободу продали, причём довольно дёшево. Моя сестра работает прорицательницей. Люди платят ей за то, что она предсказывает им будущее. Разве правильно получать деньги за дар, данный ей с детства, вошедший в её кровь вместе с молоком матери? Но как жить по-другому? Я чищу клетки десятков запертых здесь зверей, хотя предпочёл бы косить сено для единственной пегой лошадки.

Цыган обречённо махнул рукой.

– Не судите себя слишком строго, – попросила Аврора, хотя она знала, что здесь неуместны слова утешения.

Сквозь металлические прутья на девушку безотрывно смотрела зеленоглазая чёрная пантера. Со стороны наблюдалось их явное сходство в пластике движений и во взгляде. Аврора протянула руку в клетку. Художник не успел её остановить, а цыган, заметив его порыв, посмотрел на него, как на несмышлёного ребёнка. Пантера прижала уши, когда на её затылок опустилась мягкая человеческая ладонь. Аврора гладила бархатный мех, и печаль сдавила её сердце. Шершавым языком хищница лизнула руку девушки.

– Постойте, леди! – крикнул цыган вслед ей, когда она двинулась вместе с Художником к воротам зоопарка. – Как Ваше имя?

– Аврора, – откликнулась девушка, оборачиваясь, – а Ваше?

– Роман. Я рад нашему знакомству. Люди вроде Вас встречаются редко. Желаю Вам не утратить чистоту души.

– Спасибо. Счастья Вам, Роман. Приятно было поговорить.

По дороге домой Художник был хмур и недоволен.

– Ты не должен пытаться скрыть от меня происходящее вокруг, каким бы оно ни было вопиющим, – обратилась к нему Аврора. – Я для того и пришла сюда, чтобы познать реальный мир и разобраться, почему ты бежишь от него в свои мечты.

– Думаешь, после твоего сегодняшнего поведения я собираюсь что-то объяснять тебе? – вспылил Художник. – То, что тебе довелось увидеть, не подлежит сравнению с настоящими неприятностями, которыми кишит наше общество. Если поход в зоопарк, в который детей водят для развлечения, произвёл не тебя столь сильное впечатление, каким потрясением будет остальное?

– Меня больше настораживает твоя хладнокровная реакция. Ведь тебя волнуют те же вещи.

– Ошибаешься. Я не нервничаю из-за того, что животных содержат в аккуратных клетках и кормят отборной едой.

– Ты просто держишь свои истинные мысли в себе. Уж мне-то известно, что твоё сердце не такое чёрствое, каким ты выставляешь его напоказ.

– Чего ради я стану изливать душу перед людьми?

– Они услышат тебя и в свою очередь очистятся от предрассудков. Не смей возражать! – Аврора сделала предостерегающий жест. – Первый же человек, которого я встретила в этом мире, с пониманием отнёсся к моим переживаниям, а ты за тридцать восемь лет не сумел найти никого, кто разделил бы твои взгляды. И даже меня ты отталкиваешь.

– Мне не нужен наивный ребёнок, который навязывает мне свою нелепую точку зрения.

– Не кипятись, это вредно для твоего хрупкого здоровья. Ты стыдишься меня потому, что я произношу вслух и прилюдно те из твоих убеждений, за которые ты привык стыдиться самого себя. Но то, что ты их скрываешь, не отменяет их наличия. Прежде чем придираться ко мне, оцени собственную позицию. Спокойно созерцать зло означает осознанно отказываться от добра. Пора бы наконец вплотную заняться поисками своего места на Земле.

– А тебе на Земле вообще не место. Ты портрет.

Аврора умолкла. Это была больная струна.

– Откуда в тебе столько ехидства, – вновь начал Художник. – Все твои речи сводятся к неодобрению моей жизни. Хочешь помочь – прекрати, по крайней мере, проявлять своё бесконечное недовольство. Легче от твоей критики не становится.

– Прежде чем перейти к решению проблемы, сильные люди её озвучивают, чтобы принять бой с ней лицом к лицу. Про то, как слабые её избегают, не мне тебе рассказывать.

Город драконов

Ты ложишься спать, а где-то

Наступает час рассвета.

За окном зима, а где-то

Жаркое сухое лето.

Много на Земле людей,

Мир велик, запомни это.

Роман Сеф. «Час рассвета»

– Тебе плохо, – уверенно произнесла Аврора, положив руку на плечо Художника.

Они были уже дома и молча стояли у окна.

– Да, это так. И отчасти по твоей вине, – отозвался он.

– Прости, я не хотела огорчить тебя.

В голосе девушки слышались нежность и участие. Художник бросил на неё подозрительный взгляд и со вздохом тяжело опустился на край дивана.

– Что ж, давай лечить твою душу, – сказала Аврора, присаживаясь на пол у его ног. Её покорность и доброта насторожили Художника.

– По какому рецепту? – уточнил он.

Ответом ему был негромкий завораживающий смех.

– Догадайся сам. Что делал ты прежде всякий раз, когда сердце сжимала тоска?

Рука Художника машинально потянулась к кисти и краскам. Воображение его уже приготовляло наброски будущих картин…

– Но это не выход. Хаотичные мазки на мольберте ни в чём не могут помочь.

– Вспомни о моём происхождении, и ты поймёшь, что подобные слова – оскорбление для меня, – строго прервала Аврора отговорки Художника.

Огонь танцевал перед их лицами. Причудливые тени неясными очертаниями ложились вокруг языков пламени. Негромко хрустел горящий хворост.

Они смотрели на огонь. Долго, безотрывно. Оба хранили молчание.

В шаге от костра открывалась пропасть. Где-то глубоко внизу торчали острые вершины гор. Но скала, на краю которой они сидели, возвышалась над целым миром. Выше было только небо, серое и бездонное. На востоке, вопреки географической логике, садилось солнце. Озаряемые им алые облака медленно плыли вдоль линии горизонта.

Изредка над их головами пролетали драконы, то поодиночке, то небольшими стаями. Вот один из них, описав в воздухе круг, приземлился на скалу. От взмаха его могучих крыльев огонь вздрогнул и исказился, но не погас.

– Здравствуй, – произнесла Аврора, не отрывая глаз от костра.

– Добрый вечер, – ответил дракон чуть слышным басом.

Повернув голову к прилетевшему гиганту, девушка что-то нашептала ему. Художник не расслышал, с какой просьбой она обратилась. Дракон протянул лапы к огню и, положив голову на землю, прикрыл глаза. Его голос зазвучал степенно и размеренно.

Рисунок автора, 2011 год.

Она стояла на вершине диких скал.
Об их подножье бились волны океана.
Восточный ветер кудри развевал
Гречанки с редким именем Диана.
Струилось платье, форму смуглых плеч
Изящным силуэтом облегая,
И, не стараясь жизнь свою беречь,
Не отходила девушка от края.
Был взгляд её решителен и смел,
Хотя обрыв от ног её так близко.
Над горизонтом неба свод алел
В лучах последних солнечного диска.

Ей вспомнился опять дракон большой…
Примчался он неведомо откуда,
И удалось спастись лишь ей одной
Из города. Тогда случилось чудо:
Чудовищу понравилось дитя.
Душа его, возможно, стала чище.
Широкой лапой девочку схватя,
Её он перенёс в своё жилище.
Поставил он малышку на утёс
И осмотрел внимательно Диану.
Затем дракон негромко произнёс:
«Останься здесь. Твоим я другом стану.
Согласием ответишь ты сейчас —
И будешь под надёжной жить защитой.
Но если я услышу твой отказ,
Ты упадёшь немедленно убитой
В стремительно бушующий поток,
И восприму я смерть твою забавой.
Не отрицаю, может, я жесток,
Но сделать выбор ты имеешь право».
Все чувства вытеснял безумный страх,
Погибнуть не была она готова.
Возникло безотчётно на устах
Внезапно роковое это слово…

Дракон ей заменил отца и мать,
Восполнил ей семьи родной утрату.
Ему пообещала доверять
Диана, и всю жизнь любила свято
Того, к кому она попала в плен,
Но этот плен был красочен и ярок.
Он, ничего не требуя взамен,
Бескрайний мир ей преподнёс в подарок,
Где для неё рождался солнца луч.
Подобной чести смертный недостоин.
Лишь ей позволил тот, что столь могуч —
Её герой, её летучий воин.
Стрелой срывался он с высоких гор,
И воздух рассекал он всё быстрее,
И опьянял волнующий простор…
Диана же, сидящая на шее,
В пушистые ныряла облака,
Покрепче обхватив его руками.
А друг её на землю свысока
Пускал уничижительное пламя.
А вечером, вернувшись на утёс,
Чешуйчатой своей шершавой мордой
Уткнувшись ей в колени, словно пёс,
Урчал дракон таинственный и гордый.
В стремлении создать уютный дом,
Где не тревожит дождь или прохлада,
Он кутал девушку заботливым крылом.
Она была растерянна и рада.

Рисунок автора, 2011 год.