Татьяна Сальвони - БлудниZа. роман-пазл

• Название: БлудниZа. роман-пазл
• Автор: Татьяна Сальвони
• Жанр: Современные любовные романы

Достоевский писал, что мы – падшие духи, отправленные на Землю для перевоспитания и окончательного выбора между добром и злом. Может, поэтому вся наша жизнь пронизана выбором? Скелет произведения – узнаваемый современный сюжет грехопадения. В нем, как кровь по жилам, течет тема выбора, меняющего судьбу. Добро или зло, любовь или безумие, жизнь или смерть? Каждое решение героини романа толкает костяшку домино выстроенных следом событий, создавая наглядную картинку законов бытия из книги жизни.

---

– Алексей, мы слишком молоды, чтобы принимать такие ответственные решения. Я не хочу серьезных отношений сейчас. И вообще отношений с тобой, после такого!

Развернулась и убежала. Он бежал вслед, просил прощения, что-то лепетал, говорил, что очень сильно меня любит и что просто выпил много шампанского. Что я же его невеста!

Отпихнула, дала пощечину и оставила краснеть. Мне казалось, что он готов заплакать. Остаток вечера он виновато буравил меня взглядом, наблюдая, как я гордо танцую с другими одноклассниками. Доедал фруктовый салат с цветным серпантином. Но я больше не была его невестой.

Завтра навсегда

– А вообще ты права, да, фигура матери и все такое. Думаю, во всем виновата моя мать. Она сказала: «Попробуй, а вдруг получится. Лучше попробовать и пожалеть, чем не попробовать и сожалеть».

– Винить во всем родителей – тупиковый путь…

– Как же не винить, если это они во всем виноваты? Ты ж сама сказала. Вот мама после папиного ухода набралась где-то мудрых цитат, вставляла их по поводу и без. А я ведь их принимала за чистую монету, за мамину мудрость. Вот эта фраза про «попробуй» стала спусковым крючком, чтобы всерьез размечтаться о модельной карьере и во всей красе своей цветущей юности унизительно обивать пороги модельных агенств, выставлять себя напоказ всем этим свиньям. Я же не знала, что в некоторых случаях – лучше не пробовать. Потому что потом ночами тебя будут добивать сожаления о сделанном, терзать, мучить, топтаться по ребрам. И не пытайся перебить меня со своими лекциями, я считаю, что она должна была остановить меня, не пускать никуда, запереть дома! Мне следовало сидеть у себя на диване с книжкой, готовиться к вступительным экзаменам или просто смотреть хорошее кино, чем идти на тот кастинг, на котором я встретила Антона. Это был переломный момент всей жизни. Встреча с ним стала смертельным ударом по самолюбию! Человек из мира сильных, богатых просто и цинично использовал меня. Поманил сладким кусочком счастья и захлопнул дверь прямо перед носом. Я отдала ему не только свою девичью честь. Я ему поверила, как родному. А он жестоко разбил мои хрустальные надежды, даже не задумываясь о том, чтобы объясниться. Он тоже даже не попрощался, как отец. Я ведь еще долго ждала хотя бы его звонка…

Замолчала. Психологу тоже не все расскажешь. Перед внутренним взором, как на белом экране, память уже крутила – и не остановишь – живые, сочные и яркие воспоминания, сотканные из боли, словно это все было вчера.

Там был родной диван в родительской квартире, а мир вседозволенности богатых сочился в комнату из телевизора. Тряс животом прямо в камеру основатель модного канала, некрасивый толстяк, фотографировался в объятиях полуголых, разодетых в пух и прах девушек, готовых на все ради его липких пальцев. С первого взгляда возненавидела его. Потому что для него эти девушки были просто куклами. Как она для Антона, красивая молодая дурочка, которую он развел романтическими банальностями. И не только на секс, черт с ним. На чувства! Ждала его звонка, несмотря на то, что он и ответил грубо, и даже бросил трубку… Минуты превращались в бесконечные часы и дни, а он не перезванивал. Так хотела верить, что его держат дела, пробки или что-то еще. Но трезвая часть извилин нудела о том, что позвонить всегда можно. Пара минут у любого человека есть, чтобы набрать номер того, кого любишь. Для нелюбимого нет и лишней секунды.

Необходимо было поставить какую-то точку. Не вынесла ожидания и опять нажала на кнопку звонка этому несносному и любимому абоненту.

– Настюша, милая, я только собирался тебе звонить…

– Ничего ты не собирался, не ври! Я врунов хорошо вычисляю, у меня папа – чемпион в этом деле.

– Ха-ха-ха! А ты прикольная! Не злись, малышка, я взаправду устал, день был сумасшедший, столько дел и встреч… Не представляешь, как они меня все достали…

– Минуту ты мог бы найти, чтобы позвонить. Я тебе свой номер оставляла. А ты за все эти дни после того вечера ни разу! Зачем ты тогда его спрашивал? Зачем называл меня любимой? К чему весь этот цирк? Сказал бы сразу, все было хорошо, вот тебе печеньки к чаю, не поминайте лихом. Зачем было влюблять меня в себя?

– Да ладно! Все так серьезно, ух ты! – он радостно присвистнул. – Ты ж с виду такая непокорная принцесса. Я уж думал, совсем забыла обо мне. У таких красивых девушек всегда миллион поклонников. Давай завтра встретимся, солнышко, нормально поговорим. В восемь вечера за тобой заеду. Скинь мне свой адресок смс-кой.

– А ты что, не помнишь даже, куда меня подвозил?! – а по извилинам уже разлилось сладким медовым ароматом его слово «солнышко».

– Ах, любимая, мне столько всего помнить надо, голова распухла. Не капризничай, детка, давай, до завтра, целую все твои самые вкусные места.

Зарделась и опять попалась. Была влюбленная дура и опять попалась. Скинула ему свой адрес, а весь следующий день не находила себе места. Свидание же, вечером, с мужчиной мечты, с ненаглядным Антоном!

Не находила себе места, слонялась по квартире, натыкалась на углы коленками и повторяла как заведенная вслух и про себя его имя: «Антон, антон, антонантонантон…»

В восемь вечера никого у подъезда не было. В девять тоже. А трубку на еле отважившийся звонок он не взял. Перезвонила опять, он сбросил. Настойчиво, уже в истерике, звонила снова и снова, он сбрасывал, а потом металлическая женщина объявила «абонент вне зоны действия сети».

– Моя первая любовь, Юля, была похожа на изнасилование, только не физическое, ведь я сама его желала, а моральное. Что хуже во много раз. Я поверила в энергетических вампиров и лишь эта идея мне как-то логически объясняла произошедшее. Злости и слез уже просто не было. Я помню, как лежала обессиленная поперек кровати, смотрела в беленый потолок и по нему на мягких лапах ползло отчаяние. Со всех сторон клубами подступало темное, леденящее душу равнодушие. По телу будто проехались катком. Я почти умирала.

Я пыталась понять, что я сделала не так. Как человек, который так нежно ласкал меня в ту ночь, был таким влюбленным и страстным, может сейчас быть столь жестоким чудовищем. Здравый смысл не помогал. Любовь нельзя убить ударом здравого смысла. Можно сколько угодно кричать, ругаться и принимать самое последнее решение «забыть». Но надежду на взаимность все равно не вытравишь, если сердце превращено в любовную штаб-квартиру. Если там делает перестановку самая главная эмоция в мире. Своими попытками дозвониться я стерла свое самолюбие в пыль, мне даже тебе стыдно сейчас об этом рассказывать. И лишь одно смягчает, что я нашла в себе силы, сжала в кулак всю свою силу воли и удалила номер Антона из памяти телефона.

Как жаль, что нельзя было так же легко удалить его из своей собственной. Набор цифр был так прост и легок, а он по-прежнему так любим. Прописка в сердце не меняется, даже если человек не значится в контактах.

Mundus temptationis plenus

– А вы можете сказать, что до сих пор его любите? Вы так эмоционально рассказываете, столько энергии в этом…

– А-ха-ха, наивная ты, Юля! Нет, какая любовь? Разве что отголоски ужаленного самолюбия, не более. Но клин клином вышибают. Я почти сразу стала встречаться с другими, чтобы отвлечься. У меня же миллион поклонников, я же красивая, так ведь! Правда, я не позволяла до себя никому дотрагиваться, просто слушала их. Задавала вопросы, очень много вопросов, а они многословно отвечали. Я хотела их всех понять, чтоб понять, как приручить и вернуть того одного. Или я хотела понять вообще мужчин, чтобы узнать мотивы того одного.

То я думала, как ему отомстить, то, как приручить. Мне казалось, что если бы я была богатой девочкой, из его круга, он не смог бы так со мной поступить. Просто использовать и выбросить. Я готова была отдать все, что угодно, только чтобы войти в его круг, водвориться в его мире и показать ему, где раки зимуют. Чтоб он понял, что я главная, а не он. Чтоб ползал за мной на коленях и умолял хоть об одном поцелуе. Знаешь, в один из тех одиноких вечеров я уже стала сходить с ума. Я поняла, что продала бы душу за любовь Антона, да-да, я бы продала! Был такой магический вечер, волшебный, не знаю, как объяснить. Прочла в одном журнале, что надо так сделать и сделала. Зажгла свечи по всему дому, как в кино, включила любимую музыку, села у зеркала, вглядывалась в безумные искорки в собственных глазах и мои глаза будто меняли цвет, превращаясь из просто голубых в ярко-зеленые. Надела на себя украшения, туфельки на самом высоком каблуке и мамины украшения. Пила красное, дешевое вино из высокого бокала и представляла себя такой, какой хотела бы быть. Маргаритой на метле, Еленой Троянской, повелительницей мужских сердец, роковой и неуловимой. Независимой и смелой, вольной давать или отказывать, в мехах и бриллиантах, чье слово – острая стрела, и чтоб меня боялись, чтоб меня желали… Меня давно некому было контролировать. Некому было поддержать или успокоить, не у кого было спросить совета. Мама ушла с головой в свою личную жизнь, да мне было бы стыдно признаться маме, о чем я страдаю. Я танцевала сама с собой дикие танцы, кружилась, и в слезах сквозь сумасшедший смех обещала отдать что угодно, все-все, что угодно, лишь бы приблизиться к нему, к Антону. А если невозможно, то просто узнать бы, как он живет. Просто войти в этот дикий мир богачей, стать там своей, а потом… потом раздавить их сердца к чертям своим острым каблучком.