Владимир Иванов - Математическая колыбельная. Стихи и е-байки для внучат

• Название: Математическая колыбельная. Стихи и е-байки для внучат
• Автор: Владимир Иванов
• Жанр: Русское современное

Стихи и е-байки для внучат. Мы все чьи-либо внучата. Из моих воспоминаний в бытность сумасшедшим: – Доктор! Я – безумен, потому что не способен отыскать свое место в этом мире? – Не волнуйтесь так, этот мир безумен в большей степени, и ему еще трудней занять должное место среди здравых людей. Самого бравого солдата звали Швейком, а даже самого храброго Ивана считали дураком.

---

И заработать в водку добавляя пиво,

Забыв. что после руки станут криво.

Мир Мыру, Миру Пыво, даёшь за Пис закон,

Да только с писом Дося лезет на рожон.

Дешевле? И хоть рожон не трепетная роза.

Всё чаще в шаровары его прячут от мороза.

И шаровары стали те теснее, чем колготки,

А разговор про страшных кис и мало водки,

Так променяли верность жинок мы на шинок.

Базарно продаваться с теми визами на рынок.

И как бы широко не раздвигались ляжки ляха,

Без визы, с визой, круче Пиза для лихой девахи. И не сподвигнуть ни на дружбу, ни на роды,

Из-за печенек, насмерть, убиваются народы.

На тридцать чатлов их Хортица дешевле нашей,

За них под дудку шинкарей неужто пляшем?

Так и сумели разделить славянские народы,

Шальные бабки, спирт и углеводороды.

Адским огнём вокруг пылает эта газировка,

Одних – согрей-ка, а другим – судьбы воровка,

Третьим горит последним во звезде огнём, А где-то градом сносит крышу, разрушая дом.

PS Суть политики в том, что война – фигня, а главное своими манёврами добиться раздела зрителей в соотношении примерно пятьдесят на пятьдесят, демонстрируя поочерёдно кнут и пряники. И что это за кадровая служба в нашем МО такая, что прапорщики на сопредельную территорию за дешёвыми дипломами, как за забытой водкой заныривают без подлодок малюток?

Разрезая финишные ленточки

Стремилась к небу многотонная броня, Последний сон былых бойцов, храня, За их спиной – рубеж, столица и страна, Назад хоть шаг и будет вовсе всем хана.

Что кровь лилась сильней кровавого ручья, Уж внукам не напомнят лентами из кумача, Не чтят уже ни дедушку, ни дорогого Ильича, Без истинной любви срубили всех сплеча.

Забыт страшной войны стальной главком, Который, собирал страну железным кулаком, Где нынче с разношерстными полками, Стену раздора укрепляют между нами.

Владимиров мы нынче собираем пачками, Иль достаем монархов из былой заначки, Полков потешных, что на предков славе, Меняем на союз ночных овец с волками.

На всех дорогах надоели эти пустомели, Чьи ленты пыльные торчат из каждой щели. Крупнее новые крестам и жезлам монументы, И наших девочек не в номера, в апартаменты.

Разборка с осколками вечности

И скольким котелки с короною сорвала, Команда: «Умным – налево, а красивые – направо»

Вновь, по заданию от Снежной королевы, Я разбираю Вечность на осколки и примеры.

С заблудших буквиц пыль забвения стираю

И как с живыми звуками с ними я играюсь. Давно известно, что на лёгкость муз, Мыслей и чувств мы возлагаем груз.

Взявшись за гуж, им мило улыбнуться, Расправить крылья, чтобы не споткнуться. Парадоксально, но в рюмочной или пельменной, Охотней принимают, чем все слуги Мельпомены.

Имею трудности я с глубиною их прочтенья, Придётся будоражить режиссерское уменье. Пусть говорят, – Поэт влюбленный в Муз, однако, По-прежнему опасней сексуального маньяка.

Растительной музе

Бывают с нежной музой встречи,

Сложнее всяких расставаний,

Приблизившись, обнять за плечи,

На поцелуй, воздушно-натуральный.

О латексе беседа и банальной аллергии,

О нынешних оболтусах и прочей ностальгии.

Вдруг к кофе, вместо молока, отжимки сои,

Мужчин бобовые стручки и дамы из фасоли.

Неужто в стан чужой перебралась и Эта?

Чужих учений, как фальшивую монету,

К реальности – опустошенье Йоги,

Хотя, чужих заманчивы дороги.

И выйдя из себя, опять рычу, зверея,

Домашний фикус твой, он – враг гевеи,

Той самой, чей сок, застыв молочный,

Порой мешает многим заснуть ночью.

PS Растения. Мы охотимся на них или они на нас? Аллергическая реакция на растительную продукцию случается чаще чем на коровье молоко, о чем предпочитают умалчивать производители растительных белков и жиров. А некоторые сочетания растений, только усиливают аллергические реакции, в том числе Фикус домашний VS гевея бразильская – растения антагонисты. Фитонциды фикуса, к примеру, только усилят аллергическую реакцию на латекс.

Суперсмазка для смазливости

Смешна становится эпоха дашь на дашь,

В перепинг-понг своей ракеткой не промажь,

Да шарик пуст и между ними хуже сетки,

Для жизней новых – латексная клетка. Т

ак и снуют они от дома к дому

Пачки, по уши в смазке от кондомов, Недопинг-понг с изделием номер два,

От силиконов пухнут губы и шальная голова.

Пачка – пресыщенное, упакованное лицо (жарг. прим. автора)

Такси до Святой земли или гороскоп для сатира

И если что-то сразу не сбылось, То так давно уж в мире повелось, У звёзд свои прописаны законы, По укрощению неистовств Скорпионов.

Два года тайной страсти удушение, Для эректильной функции крушение, Теперь, красотка, только – милый друг, Хотя, случись в такой мороз, а вдруг?

На четверть века, сбросив расстояние, Мы на авось и вспомним состояние. Стальные треугольные тиски

Жгут пальцы и стучат в виски,

К чему был этот томный вечер, Если без лунной ночи встреча?

Не одолеть троим, сей Тропик Рака, Прав Генри Миллер – хороняка.

Хоть к северу и ближе Козероги, Сатира изумить, все раздвигают ноги. Нет прежним удовольствиям Сатира, Жить ради наслаждения мира.

И в той психической соматике души, Самолеченья средства, тоже – хороши. Бывает так, живешь по воле уда, И только тем хорош, что не Иуда.

PS Зачем мы живем? За всех не отвечу, но гении – приходить раньше своего времени, а красивые девушки – всегда опаздывать, что делает их одинаково непонятными остальным современникам.

Территория Тиристории

Самой забавной верою среди диодов, Была, что переменный ток рекой течёт, Так, воспитав немало поколений идиотов, Идея торжествует и в процессорах живёт.

В Три-А-Надо – детвора снежки метала, Пока не получилось, вроде – Три-А-нала. И продолжался б с этой бандой бой, Да дальше только пикни, враз, изгой.

Что по-французски обществом зовёте, На русском прозвучит, – Сосьёте?

Напрасно с пеною у каждого забора

Наглых людей читая всё, смеется свора.

– Здесь на три буквы будет сказочный архив

А пену монтажа вам отдерут до дыр. И крепёжа вопрос – первостатейный, Передавался с тайной многих поколений.

Шараш-монтаж нехватку скотча, непременно, Восполнит прочною монтажной пеной. Они, конечно, все и жулики, и зачастую – воры, Но какой друг им приказал запенить так заборы?

Кто стрелки, чтобы легче их переводить, Велел им проволокой прочней крепить?

Чтобы никто причины так и не узнал. Внезапный снег никто обратно не убрал,

Так он и падал, все следы и бездорожье заметая, И только самые наивные стоят и ждут трамвая. – Не пасть, – здесь каждый шире ноги расставлял. Да думал. – Чёрт бы вас всех давно б прибрал.

К чему такое, вдруг, обилие букв и слов?

Язык забора из трёх букв, что гневный острослов?

Попытка языком осей остановить вокруг злодеев, И диодам врёт тиристор, что токами они владеют.

Гимн буквицам Ижица, Иже Ижеи Инить

Молитва в буквах пустой звук, Больной душе молитва хороша, Когда она совсем отбилась от рук, И головой своей не может ни шиша.

Чтоб вынести всё бремя перемен, Молясь, не забывай вставать с колен. Ну, а владея языком и лёгким менуэтом, Не сразу станешь сказочным поэтом.

Своим французским многих я обижу, Но многим так, к Пегасу станет ближе. Язык продажен стал у современных бяки-буки, И вместо слов у них идут пустые звуки

Неправ с латиницей товарищ Луначарский, Два языка важнее – русский и татарский. Английский в моду входит и выходит, Немецкий – не удобен в нашем обиходе

Французский – дальше нашему спецназу. Испанская к нему необходима база. Алфавит наш придуман мракобесом,

И-нить отрезав, всех направил лесом.

И чарами луны от солнца отделил её, Привнесши вместо ижицы банально ё-моё, Так изменила небесам наша Земля. Вступая в связь, с лукавым из Кремля.

Часть языков испортил им товарищ Сталин, Трепаться стали ими, чуть выйдя из развалин,

И не спасает больше мир польская Врода, В семье славянской, как всегда – не без урода.

Понять, что, как с буквицами старой веры, В моментах прошлого чудили изуверы, Долой пять тысяч лет от сотворенья мира, Для новых летописей их нового кумира.

Жизнь пролетает за минутою минута

Все наши дни расчерчены часами, Себе сейчас нужны или ещё кому-то, Ответа на вопросы мы не знаем сами.

Ыку ыку ыку ыыы

(Пацакская песня о чатланских прокурорах)

– Ыку-ыку-ыку-ыку-ыку-ыку-ыыы!

Мама, мама, что я буду делать?

Мне так хотелось Ленина судить, А на роду выходит, что поклоны бить?

В какую шкуру шкуру не рядите, Да, хоть своей избранницей зовите, Кармы печать на слугах душ ловца, Бессменный паралич всего лица.