Александр Гадоль - Режиссёр. Инструкция освобождения

• Название: Режиссёр. Инструкция освобождения
• Автор: Александр Гадоль
• Жанр: Русское современное
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-94351-7

Действие романа «Режиссёр. Инструкция освобождения» происходит в городе на семи холмах: им может быть и Киев, и Днепр, и Москва, и множество иных городов. Эта непривязанность к конкретному городу служит приемом обобщения, распространением действия на все обитаемые места, где есть тюрьмы, а они есть везде, куда приходит человек. В городе, описанном в романе Александра Гадоля, протекает узнаваемая, вполне современная жизнь с ее мошенниками, ментами и подкупными судьями, имеющая точную временную привязку к той стране, где «пионеров уже лет двадцать не принимали в пионеры» и где тюрьма – один из самых востребованных институтов.

---

Однажды принесли Библию на английском языке. Никто английского не знал, но взяли. Я обрадовался. Думал, буду учить английский при помощи Holly Bible. У нас была одна Библия на нашем языке. Ее читал Поклонник Библии. Обе Библии, наша и не наша, были отпечатаны в одном месте. Штат Мэриленд, США.

Зэки все непонятное священным не считают. Наша Библия занимала почетное место, обставленная и обложенная иконками, самодельными и настоящими. На самодельных иконках лики святых были узнаваемыми, с печатью недоумения, как у всех зэков.

Для понятной Библии выделили нару у окна. На ней никто не спал. Сделали что-то вроде алтаря. Там хранились священные для зэков вещи. Кроме всевозможных иконок, крестиков, ладанок и Библии там хранились четки, так называемые «монашки», фотографии чьих-то детей, девок, тетрадки с рисунками и стихами «Розы любят воду, а пацаны свободу…» и сигареты. Саму Библию, кроме Поклонника Библии, никто не читал, но была она целой и невредимой, а Holly Bible скурили. Для того ее и брали, чтобы скурить. Она была толстой, и хватило ее надолго. Бумага в ней тонкая, почти папиросная. Хорошая бумага для раскурки. Только живший при помощи Библии Bible не курил. Когда другой бумаги не было, он честно крепился.

50

Тонкой бумаги в мире больше, чем толстой. Тонкая нужнее. Она нужна для курения и подтирания задниц, поэтому ее больше. Из тонкой бумаги в основном делают сигареты, туалетную бумагу, газеты и библии. У Библии самый крупный в мире тираж. После денег, конечно.

Раньше люди жили без бумаги, при помощи перьев, деревяшек, железячек, косточек, камней, глины и шкур. Очень тяжело так жить. С бумагой легче. Библия – идеальная вещь, она из бумаги. Прочитать и скурить – это идеально.

Обычный зэк легко выживет на необитаемом острове с одним кипятильником, а если у него будет Библия, то он поработит весь мир. Еще идеальней – скурить не читая. Так делают почти все зэки: курят не читая. Табак в тюрьме – святое. Святое завернуть в святое и воскурить к небесам – это сакрально. Словно из древности, когда ничего не было, кроме огня и того, что горит в огне.

51

Сигареты вместо денег. То есть сигареты – это тюремные деньги, но в отличие от мирских денег, которые только представляют ценность, что лежит в хранилище и ее никто не видит, сигареты – это ценность, которую можно воскурить к небесам и получить за это толику кайфа. Поэтому нужда в ценности, находящейся в каком-то неведомом хранилище, отпадает.

Деньги в тюрьме можно обменять на сигареты, а за сигареты купить другие сигареты, немного еды или услугу из сферы услуг.

Зэки курят Библию, не читая ее. С дымом всасывают знания и не оскверняются ими. Не узнают нового и не строят вокруг себя новые схемы и формулы для подражания. Пользуются тем, что есть. Дешево и мудро. Их невежество мудрее всего самого умного, что я знаю. Я знаю, а они не знают. Живу с грузом и багажом, а они просто живут. Их бумага папиросная и легко горит, а у меня картон. Им легко, но было бы тяжело, если бы они курили Библию по своей воле, а они свободны от воли. Они зэки и курят, подчиняясь желанию накуриться, только и всего. Можно скурить миллион книг и остаться нищим духом. Таким нищим, чье Царствие Небесное, как в Библии написано: «Блаженны нищие духом, ибо их Царствие Небесное…»

Так и написано «…их Царствие Небесное…»

Если бы зэки читали Библию перед тем, как ее скурить, они бы знали, чье Царствие Небесное, но тогда они перестанут быть нищими духом. Кто-то их толкает куда надо. Если мудрость – это Царствие Небесное, то зэки несомненно мудры, сами того не ведая. Я же туда не попаду. Слишком много знаю.

52

Когда я был маленьким, то ничего не знал. Если бы в то время я умер, то Царствие Небесное было бы моим. Такой я был нищий духом, что, когда смотрел на ночное небо, видел только звезды. Созвездий не видел, потому что о созвездиях ничего не знал.

Теперь я взрослый, и когда смотрю на небо, то вижу Большую Медведицу, Малую Медведицу, Льва, Дракона, Лебедя, Млечный Путь, Кассиопею, Ориона, Рака, Скорпиона. Звезды перестали быть звездами, рассыпанными как попало, а стали угловатыми скелетами, обтянутыми воображаемыми шкурами античных существ. На самом деле созвездий нет, но я вижу, что они есть. Это все древние греки. Они долго пялились в небо и разглядели невидимые связи между точками. Соединили и получили фигуры, совсем непохожие на их названия.

Большая Медведица похожа на зараженного кубизмом сперматозоида. Кассиопея – на первую букву в международном обозначении туалета WC, а Орион – на структурную формулу бензола. Сейчас я взрослый, и Орион похож на бензол, а в детстве был похож на корявого снеговика без головы. Древние греки придумали, и с тех пор все, кто узнал, обречены пожизненно повторять за древними греками и видеть в небе то же самое, что видели они.

Сейчас я не могу спокойно пройти мимо вывески на магазине или нецензурной надписи на заборе – обязательно прочту. Я не хочу читать, но читаю. Они сами читаются. Куда ни глянь – везде, где есть буквы, я обречен их читать, потому что знаю буквы и знаю, как они складываются в слова. Я больше никогда не смогу, как в детстве, пройти мимо надписи на витрине или где-нибудь еще просто так, не читая ее. Нет здесь моей воли. Я потерял ее, когда научился различать всякие значки, придуманные людьми, улавливать закономерности, соединять их в структуры. Я не нищий духом. Всегда моя голова будет забита какой-нибудь дрянью, и эта дрянь не даст покоя. Меня не пустят в Царствие Небесное. Откуда взялась во мне эта дрянь? Неужели папа с мамой? Неужели они, когда читали мне первые книжки, учили буквам, цифрам и прочему, водили в планетарий, рассказывали о звездах и показывали созвездия, не ведали, что творят? Они думали, что спасают меня от жестокостей мира, что чем больше буду знать, тем легче буду жить? Они так думали, потому что так думали все и делали по инерции вместе со всеми? Потоку сопротивляться трудно. Особенно если думать, что поток – это очень хорошо.

Неужели малолетка прав? Ведь теперь куда ни глянь – везде решетки. В книгах – решетки букв. В небе – решетки созвездий. Везде, куда ни ткнуть, и вот – я в тюрьме.

53

Я спустился с холма, и будто все закончилось. Будто не было дядьки в расхристанном пальто, которому завидовал весь кинозал. Осталась только газета, доказательство чуда, послание добрых сил. Хорошее настроение улетучилось, остались только смутные воспоминания о малолетке. Вспоминать малолетку было неприятно из-за его дебильной фразочки «Ищите причину бед в себе».

Эта модная фразочка неслась отовсюду. Из динамиков проезжавших мимо машин, телевизоров, случайно подслушанных разговоров. В разных вариациях, но суть одна.

Одна девочка жаловалась на жизнь, а другая, как заправский психолог из воскресной телепередачи «Разберитесь в себе», говорила:

– Что ты жалуешься? Разберись в себе, и все будет нормально.

Я догадывался, что эта мысль навеяна богатыми жлобами, чтобы бедные жлобы не замышляли против богатых недоброе и думали, что сами виноваты. Придумали ее, чтобы обезопасить себя, как малолетка обезопасил себя от лохов, спрятавшись за широким столом на самой вершине холма. Это было так очевидно, что я смеялся. Так любой дурак мог стать психоаналитиком. Зачем тратиться на учебу в институте пять лет, чтобы потом на любой вопрос всем подряд говорить: «Вам плохо? Разберитесь в себе!»?

Эту фразочку знали все и все равно платили деньги, чтобы услышать то, что давно знали. Малолетка был таким же, как я в детстве, – нищим духом. Если бы он был таким же взрослым, как я сейчас, то не сидел бы на своем холме за широким столом. Он поступил по-детски: не тратил время и деньги на учебу, а сразу сыграл психоаналитика, и у него получилось. Так же и я могу сыграть: сидеть в кресле, курить шмаль и говорить: «У вас проблемы? Разберитесь в себе. Возможно, причина бед кроется в вашем детстве».

54

Возможно, добрые силы хотят, чтобы я стал психоаналитиком. Подсунули газету, привели на холм. Три раза бесплатно. Все для того, чтобы я увидел: любой дурак справляется с этим делом. Самая халявная профессия для тех, у кого нет профессии. Может быть, халявней режиссера.

– Чем занимаетесь?

– Я? Психоаналитик. У меня офис на холме.

Фальшивый режиссер настоящих фильмов не снимает, а фальшивый психоаналитик может заработать настоящие деньги. Наверное, добрые силы хотят, чтобы я стал фальшивым психоаналитиком и заработал настоящие деньги, чтобы снова стать фальшивым режиссером. Ведь чтобы быть фальшивым режиссером, нужны настоящие деньги.

55

Стать психоаналитиком просто. Достаточно снять офис на холме и дать объявление в газете. Я дал объявление в газету, в ту самую, что прибилась к моим ногам.

«СЕАНС У ПСИХОАНАЛИТИКА. БЕСПЛАТНО».

«БЕСПЛАТНО» выделил жирным шрифтом, чтобы бросалось в глаза.

Короче, я скопировал объявление малолетки, только ярче. Зачем изобретать велосипед? Все давным-давно изобретено. Добрые силы дали пинка, а мне осталось быть послушным.