Алексей Воронков - Когда зацветет сакура…

• Название: Когда зацветет сакура…
• Автор: Алексей Воронков
• Жанр: О войне

Второго сентября 1945 года на борту американского ракетного крейсера «Миссури» был подписан акт о безоговорочной капитуляции Японии. Вторая мировая война закончилась, армии вернулись к местам постоянной дислокации, но для сотрудников секретных служб работы только прибавилось.

На Корейском полуострове, оккупированном советскими и американскими войсками, разворачивается острая борьба за политическое будущее страны. Группе советских разведчиков-фронтовиков поручено тайно доставить в целости и сохранности на территорию Северной Кореи группу видных корейских коммунистов, находившихся в эмиграции в СССР, для подготовки «народной революции»…

---

Американцы, взяв бомбардировщик в тиски, продолжали играть у русских на нервах.

– Да что они, в самом деле! – злился Бортник. – Была б моя воля, я бы…

– А чем тебе не нравится такой эскорт? – с усмешкой произнес Жаков. – Разве не знаешь? Так ведь только глав государств сопровождают!

Тот ухмыльнулся.

– Да нужны мне их эскорты! – говорит. – Тоже мне герои!.. Вот бы так на войне, но там этих американцев что-то не очень видно было…

Помолчали.

– Ой, не нравится мне все это, – неожиданно заявил Козырев. – После того как эти америкашки сбросили на японцев свои атомные бомбы, я уже ничему не удивлюсь.

– Это вы о чем? – не понял его Жора.

– О чем?.. А о том, что эти гады могут запросто открыть по нам огонь. Бандиты, они и есть бандиты!..

«Это точно, – мысленно согласился с ним Алексей. – Эти не пожалеют. Но зачем они их ведут? Или что-то прознали? Но откуда?..»

О том, что американцы не всегда испытывали братские чувства к союзникам, Жаков знал давно. Ему приходилось знакомиться с документами, которые наводили на грустные мысли: а друзья ли нам эти бравые американские ребята? Может, это они только показывают вид, что хотят вместе с нами одолеть Гитлера? Ведь если бы они этого по-настоящему хотели, то, как говорится, не вставляли бы нам палки в колеса.

В самом деле, начавшиеся во второй половине 1944 года столкновения между советскими и американскими авиагруппами отнюдь не были следствием традиционной для любой войны неразберихи. Уже тогда Штаты считали весь европейский континент своей зоной влияния. Однажды командующий американскими ВВС Спаатс даже демонстративно отказался обсуждать с маршалом Жуковым порядок полетов над советской зоной, заявив, что для американской авиации, дескать, нет и не будет никаких ограничений.

Демонстрируя свое право летать где угодно, американское командование заодно проверяло русских, попросту говоря, «на вшивость», одновременно отрабатывая методы тотального воздушного террора, которые союзники собирались в будущем применять в различного рода межгосударственных конфликтах. Алексею было известно, что наряду с бессмысленным с военной точки зрения уничтожением жилых кварталов немецких и японских городов янки не менее свирепо бомбили Югославию. Начало воздушному геноциду положила «кровавая Пасха» 16 апреля 1944 года. В этот день целая авиадивизия тяжелых бомбардировщиков с характерным названием «Либерейтор» («Освободитель») обрушила на югославские города тысячи бомб, от которых только в Белграде погибло более тысячи человек.

Ну а для первой атаки на Красную армию четыре десятка тяжелых американских истребителей «Лайтнинг» выбрали не менее символическую дату – 7 ноября 1944 года. В результате штурмового удара по штабу 6-го гвардейского стрелкового корпуса и аэродрома 866-го истребительного авиаполка у сербского города Ниш погибли командир корпуса Герой Советского Союза Григорий Котов и еще 30 человек. Кроме того, были уничтожены два наших самолета и сожжено полтора десятка автомобилей. Лишь когда взлетевшие советские истребители сбили несколько стервятников, остальные обратились в бегство. Что интересно, на карте, которую контрразведчики нашли среди обломков одного из сбитых «Лайтнингов», город Ниш был обозначен как воздушная цель, хотя американцы прекрасно знали, что в нем находятся советские войска. После этого официальной американской версии о потере курса уже мало кто верил.

Летавший над Германией заместитель командира 176-го гвардейского истребительного авиаполка 25-летний майор Кожедуб сталкивался с обнаглевшими «союзниками» дважды. Сначала 22 апреля 1945 года его машину атаковала пара американских истребителей типа «Мустанг», но вскоре им пришлось горько пожалеть о своей наглости. Не прошло и двух минут, как один из «Мустангов» разлетелся на куски, а пилот второго еле успел выпрыгнуть с парашютом.

Буквально через полчаса другая группа американских самолетов атаковала колонну советских войск, следовавшую через Ниш по шоссе. Их тоже удалось отогнать, но дел они натворить успели. В результате налета погиб командир стрелкового корпуса генерал Степанов. Его последние слова были: «Проклятые империалисты!»

– Товарищ Козырев… – вспомнив об этом, Жаков обратился к москвичу. – Как вы думаете, мы сможем в ближайшее время обзавестись собственной атомной бомбой? А то ведь Америка наглеть начинает. Чувствует, сволочь, свою неуязвимость.

– А еще союзниками называются! – проговорил Жора, глядя в иллюминатор, за которым пульсирует сигнальный маячок чужого истребителя. – Впрочем, мы им нужны были только до тех пор, пока не покончили с Гитлером. Они ж его как черт ладана боялись…

– Боялись… – подтвердил Козырев. – А что касается атомной бомбы… – мельком взглянув на Алексея, произнес он. – Будет бомба, будет… Не знаю когда, но она обязательно будет. Мы уже работаем в этом направлении.

«Поскорее бы уж, – подумал Жаков. – А то ведь можем и не успеть. Что-то уж больно сильно завозились эти янки. Наверно, увидали, что весь мир потянулся к нам, вот и испугались. Впрочем, им есть что терять. Это у нас в одном кармане – вошь на аркане, в другом – блоха на цепи».

Эти мысли не случайно возникли в его голове. Ладно бы одни газеты читал, где все чаще говорилось о начавшемся похолодании в отношениях с союзниками, а то ведь он на собственной шкуре все испытал. Это началось еще там, в Харбине, где он столкнулся с достаточно странными вещами. Ему-то казалось, что главной задачей советской контрразведки была борьба с японской агентурой, а тут вдруг выясняется, что среди всякого рода арестованных по подозрению в сотрудничестве с японцами были и те, кто работал против СССР на американскую разведку. Как? Откуда? Да не может этого быть!.. Ведь мы покуда союзники! Неужто это начало какой-то невидимой глазу тайной войны?

Впрочем, эта война никогда и не кончалась. Ведь Жакову еще на фронте приходилось иметь дело с американской разведкой. Вначале это удивляло, но потом пришлось привыкнуть. Алексей помнил, что сказал ему один заброшенный к ним в тыл американец. Дескать, война подходит к концу, теперь вы, а не японцы с немцами становитесь объектом нашего пристального внимания. Он тогда не обратил на это внимания – слишком много хлопот было с немецкими лазутчиками, а вот сейчас вдруг вспомнил…

Однако в Харбине то были еще цветочки – там американцы не шибко донимали, так что в основном приходилось иметь дело с японской агентурной сетью, которая в связи со скоротечной капитуляцией Квантунской армии тоже начала активно капитулировать. А вот в Корее все было гораздо сложнее. Там, в отличие от Китая, страна уже к концу войны была поделена на две зоны влияния. Север оккупировали советские войска, тогда как юг оказался под американцем. Тут же и началась война двух разведок.

Что ни говори, а американцы оказались в более выгодном положении, потому как после капитуляции Япония отдала свое предпочтение не Советскому Союзу, а Америке, и это несмотря на то, что та дважды подвергла ее атомной бомбардировке. Но, как говорится, пути Господни неисповедимы, оттого и творятся в мире порой всякие странные вещи. Быстро сориентировавшись, агенты японской разведки начали работать на Си-Ай-Си, которая поставила перед собой задачу в короткие сроки наладить на севере мощную агентурную сеть. В основном то были корейцы, но случались и бывшие русские эмигранты, а то и пустившие здесь корни японские колонисты. В общем, поработав в Гензане с полмесяца, Алексей понял, что советской контрразведке придется нелегко в этой стране, которая была буквально нашпигована всякого рода лазутчиками. Впрочем, и советская разведка не дремала, засылая на юг полуострова своих агентов. Так и шпионили друг за другом. Вначале это был обыкновенный сбор информации, но постепенно, в связи с ухудшающимися отношениями между двумя странами, борьба разведок стала приобретать все более жесткий характер. Так что уже скоро ни похищения людей, ни политические убийства, ни взрывы на промышленных предприятиях и железной дороге, прочих важных объектах северной части полуострова уже никого не удивляли.

В отличие от американцев, советской контрразведке в Корее приходилось начинать с нуля. До этого здесь не было своей широкой агентурной сети, хотя отдельные разведывательные операции на территории этой страны и до войны, и во время ее все же проводились. Когда Жаков прибыл в Гензан, ему доставили из Союза копии документов, хранившихся в архивах органов госбезопасности, которые помогли ему разобраться во многих вещах и наметить какие-то ориентиры в работе. Больше всего его заинтересовало дело некоего корейца Пак Чен Хи, который в свое время здорово потрепал нервы оперативникам из дальневосточных органов НКВД.

Все началось в мае 1939 года, когда после нападения японо-маньчжурских войск на монгольские пограничные заставы весь мир узнал о Халхин-Голе – небольшой речушке, на берегах которой и развернулись тогда главные события.