Ринат Валиуллин - Легкомыслие

• Название: Легкомыслие
• Автор: Ринат Валиуллин
• Жанр: Русское современное
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-100015-8

Легко ли сыграть роль любовницы на театральной сцене, если репетировать ее придется в личной жизни? И стоит ли так драматизировать, когда на кону мечта, а спектакль на каких-то пару актов? Новый роман Рината Валиуллина – своеобразная матрешка, где одна история скрывается в другой, одна тема порождает множество, задевает за живое многих – роковых или легкомысленных, многообещающих или пустых. Смешивая настолько разные ингредиенты в одном блюде: природу любви и муки творчества, испанскую корриду и закулисную возню, грусть психоанализа и радость любопытства, – автор лукаво подает его под названием «Легкомыслие».

---

С мужчинами у нее, как с русским языком, всегда было сложно: глупые ошибки… в основном пунктуационные, то лишняя запятая, то точку забывала поставить.

Психо 5

– Кое-что для меня уже прояснилось, остались детали. Давайте так. Вы читаете страницу из книги с этой страницы и пишете на бумаге все, что придет вам в голову, все, что навеют эти строки, – протянул я книгу с закладкой.

– Почему именно эта книга?

– Исповедь человека, который пытается понять, что с ним произойдет или уже произошло, если он совершит преступление или уже совершил. И какое последует наказание, если последует или уже последовало. Вы читали эту книгу?

– Давно это было.

– Кажется, очень похоже на вашу исповедь.

– Да, писатель замечательный. Это не человек, это произведение искусства.

– Кстати, вы кого будете играть – Хуану или Викторию?

– Вы про спектакль?

– Я про жизнь.

– Вот за этим я к вам и пришла. Будем репетировать.

– Женщина так или иначе будет чувствовать вину, она существо более чувственное. Мужчина – самец. Ему проще. В поддержку ему генетика. Он рожден, чтобы брать, не важно кого, жену, подругу жены, любовницу. Давать всегда было сложнее. Поэтому эта миссия досталась женщине. Она щедра, за это ее не любят те, кому она не дает или не дала.

– Или не даст, – хитро посмотрела на Германа Саша. – Не любят, но помнят.

– Да. Щедрость наказуема.

– А сейчас вы с кем?

– Один.

– Почему расстались?

Мне импонировало то, что Саша не усложняла вопросов и не употребляла лишних определений.

– Как-то после выступления мне подарили цветы. Большой букет роз. Я подарил его своему агенту – женщине по совместительству.

Сашу снова начал поедать смех. Видимо, выходило внутреннее напряжение.

– Да, да, сработала логика, моя логика. Мужики часто на этом горят. Но баба не мужик, у нее свое видение точнее сказать, своя куриная слепота. Часто они не видят очевидного, потому что оно находится дальше их личных интересов. Проекция на будущее только одна, своя. Женщина – интуиция, но как только ее покидает дух провидения, в нее тут же вселяется приведение.

– И чем дело кончилось? Мне просто интересно.

– Будто вы не знаете, чем такие разборки заканчиваются. Я попытался сгладить вину, купил ей букет еще толще. Она выбросила его на обочину: Не надо. Думаешь, мне цветы от тебя нужны? Я живу не в своей жизни… Я чувствую себя старухой рядом… С тобой я просто вяну… Скандал начал нарастать как снежный ком. Из одного букета прекрасных роз он превратился в целую оранжерею шипастых растений. Неинтересно.

Toro

– Это только цветочки, сынок, сейчас начнется настоящая коррида. Многие приходят сюда только ради фаэны, – погладил Тино по голове отец. – Сейчас ты увидишь самое главное. Момент истины.

– Быка убьют? – спросил сын, захваченный грандиозным спектаклем.

– Обязательно.

– Жалко.

– Скорее всего убьют, – смягчил приговор отец. – Бывают случаи, когда им дают свободу, за мужество. Очень редко.

– Отпускают на волю?

– Почти, они становятся племенными. И живут долго и счастливо в окружении прекрасных коров.

Тридцать пять градусов тепла, публика потела, словно женщина перед оргазмом, пахло потом, пылью, на зубах скрипела жажда. Пляж. Где тореадор, словно огромный желто-алый мотылек, махал крыльями, уворачиваясь от бросков быка. И всякий раз, когда тот наскакивал на тореро, норовил всадить ему свое жало, два рога, два кубка, чтобы он опьянел от вида собственной крови. С высоты все это было похоже не больше чем на спектакль, настоящие страсти можно было разглядеть только в бинокль. Но в бинокль хотелось смотреть на Викторию.

Психо 5

– Я усиленно пытаюсь ее отговорить от статуса любовницы, неужели она так сильно нравится мне? Что в ней особенного? – глотнул чай Герман, стоя в косяке двери, глядя на Сашу, которая все еще старательно выписывала что-то на листе. Мысли ждали еще пятьдесят коньяка, а он закусывал предыдущую порцию чаем.

В кабинете определенно стало теплее: зацвела дубовая мебель, в окна билось солнце, прилетели птицы и облюбовали полупрозрачный тюль. Стоило Саше что-то сказать, и свежий ветер весны начинал гулять по помещению.

Песок

Солнце жарило так, будто хотело сжечь стадион дотла, еще до начала корриды. Время от времени Тино собирал пот языком со своих губ. Соленый, он заставлял его поверить, что это происходит действительно с ним, коррида, о которой так часто рассказывал ему отец, вот она, под его ногами. Жара и песок, как летом на пляже в Гандии, куда они обычно выбирались в июле, во время отпуска родителей. На пляже спасало море. Здесь спасал бинокль, в который он то и дело прятался, перебираясь с его помощью под тень в ложе почетных гостей, под вуаль к юной герцогине, сидел там до тех пор, пока у рук оставались силы содержать склад призм и линз.

* * *

«Сколько можно писать? Она совершенно не думает о том, что мне придется это читать. Ох уж эти театралы, режиссерам абсолютно плевать на тех, кто будет смотреть их спектакли, как будут смотреть. Одну-две звезды в постановку, и все, зрители придут как миленькие, будут хлопать по окончании и дарить цветы. Как ее теперь остановить?».

Удалился, снова вышел из ее жизни, обратно на кухню. Подлил себе еще чаю, скинул рубашку, вернулся. Снова встал на посту. В этот раз Саша окатила меня взглядом, словно сходил в холодный душ. Это было секунду, не более. Белое пятно в виде моего голого торса отвлекло ее от занятия, но не больше, чем чистый лист. Похоже, в жизни ее встречались белые пятна и поинтереснее. Сколько их еще будет в ее жизни? Таких белых пятен? Мое лишь одно из них. И похоже, уже было, две секунды, до свидания! Следующий. Черные дыры, белые пятна. Она снова бросилась заполнять белые пятна черными дырами. Лист покрывался аккуратными буквами. Он вернулся на кухню, надел рубашку. «А теперь представь, что между вами все уже было, все произошло. Ты покорил, ты взял, ты успокоился, отключил инстинкты и можешь заняться делом, доктор».

Оле!

Иногда Тино закрывал глаза от солнца и слышал голос своей училки по литературе, которая была без ума от корриды:

«Арена, словно большие песочные часы, была уже истоптана тысячами ног, будто вечерело на пляже. Море волновалось все сильнее, и отдыхающие ушли, только пара теней все еще резвится не песке. Они ничего не боятся, ни шторма, ни смерти, но дорожат жизнью. Их бой походил бы на игру, если бы не кровавое пламя костров, как на холстах Гойи, он походил бы на притчу, если бы не части тел, которым никак не найти душу, как на полотнах Пикассо, он походил бы на театр, если бы не Дали с картиной «Всадник по имени Смерть». Где скелет тореадора верхом на костлявой лошади штурмует крепость. Смерть в образе дохлой клячи, бык – каменной неприступной крепости. Матадор намерен ее штурмовать, чувствуя, что сидит верхом на смерти. Вдалеке из-за толпы в образе тучи виднеется радуга, символизирует любящую женщину, она верит, что все закончится хорошо.

Психо 5

– А что это был за маскарад?

– Вы про голого мужика? Еще один чистый лист. Боялся, что вам бумаги не хватит для сочинения. Мне показалось, вы не заметили, – застегивал рукава Герман.

– Вы когда-то занимались спортом? – задумчиво прилепила конец ручки к губам Саша.

– А что, заметно?

– Заметно, что перестали.

– Это логично, когда что-нибудь начинаешь, сразу же что-то перестаешь. Замещение интересов.

– По-вашему, для женщины увидеть голого мужчину – как начать жизнь с чистого листа?

– Разве нет?

– А если он уже женат, какой же это чистый лист.

– Так листов много, переверните страницу.

Психо 10

Герман взял со стола четки и начал их перебирать, подбирая нужное слово. Скоро пальцы его нашли. Иногда только моторика могла сдвинуть тишину с мертвой точки. Именно поэтому иногда он прописывал свои мысли от руки. Мелкая моторика нужна не только детям, чтобы раньше начать говорить, но и взрослым, чтобы просто начать. Но тишину сломала Саша, вслед за листочком она подала и голос:

– Вот, все что получилось.

Герман взял кипу и посмотрел на рукопись.

– Изучаете почерк?

– Характер.

– Ну и как характер?

– Есть. И много. Ей достаточно легкого сквозняка, чтобы раздуть скандал. Со стороны этот пожар, в который она то и дело подбрасывает обиды и оскорбления, похож на конец отношений, на самом деле для женщины это только повод обратить на себя внимание, повод, чтобы прижали покрепче, держали и не отпускали. Проверка связи.

– Дело говоришь. Чего нет?

– Лицемерия. Довольно странно для актрисы.

– Этого у меня достаточно. Стоять у зеркала – уже лицемерие, не говоря уже о макияже перед спектаклем. Столько краски. Особенно если сказка.

– Братья Гримм, – сострил Герман. Шура красиво рассмеялась. В комнате стало светлее.

– А что о душе?