Виталий Трофимов-Трофимов - Трехрукий ангел. Предапокалиптический роман

• Название: Трехрукий ангел. Предапокалиптический роман
• Автор: Виталий Трофимов-Трофимов
• Жанр: Научная Фантастика

2073 год. В мрачном будущем Нового Средневековья, пропитанном идеями трансгуманизма и приближающегося конца человечества, русский спецагент ООН по борьбе с терроризмом Шухрат Мухаррам преследует боевиков, учинивших катастрофу в Кашмире. Чем дольше он расследует это дело, тем яснее становится, что это часть еще большего плана по разрушению мировой политической системы и мировой экономики. За всеми событиями стоит таинственный Архитектор, который, кажется, решил уничтожить мир.

---

– Господа, – прозвучал металлический голос Далай-ламы, – прошло четыреста восемьдесят восемь лет со дня вторжения могольского императора Акбара до событий семьдесят второго, когда Кашмир провозгласил свою независимость, подтвержденную референдумом и прямой волей народа Кашмира с оружием в руках защищать свою свободу и определять будущее цветущей долины. Но пример Кашмира нравоучителен для всех народов, желающих управлять своей землей и своим небом. Свобода Кашмира – это свобода Ладакха. Она вселяет в наши сердца надежду на справедливый мир. Ладакх иногда называют «Малым Тибетом» из-за единой исторической судьбы, связавшей наши страны: Кашмир и Тибет. Здесь когда-то проходил Великий шелковый путь, а буддийские монастыри, расположенные на пути из Индии в Тибет, стали сосредоточением мудрости и знания, доступного смертным…

Звук речи, искаженный старым синтезатором или войс-транслейтером, напоминал голос старика, чем вызывал некоторую настороженность и уважение младших. Видимо, накануне последних событий имиджмейкеры хорошо поработали.

Ратников отошел от края балкона и сел рядом со своим собеседником.

– Они готовят операцию в Тибете, – тихо произнес последний. – Хотят, чтобы миссия ООН в Кашмире распространилась на весь регион. Далай-лама разыгрывает старую карту, преследуя свои узкоплеменные интересы. Последствия для глобального мира его не интересуют.

Ратников кивнул в знак согласия.

– Они ищут для этого подходящий повод, – уточнил глава UNISS. – Я буквально полчаса назад общался с аналитиками. Есть версия, что его люди сейчас пытаются обеспечить международную поддержку их инициативам в Тибете и для этого ищут веские аргументы. Пока нет корректного повода, все мероприятия сведутся к войне санкций. Час назад в шестом комитете Совбеза не могли прийти к согласию по пакету торговых санкций для республики. Но, так или иначе, повод появится.

– Оружие?

– Оружия недостаточно. Многие кашмирские группировки после ввода миронавязателей перешли границу с Аксай-Чином и ушли в Тибет. У них полно оружия. Боюсь, ставки намного выше, чем кажется мне и вам здесь, сейчас…

Далай-лама произнес что-то вдохновляющее. Малый зал сотрясли аплодисменты. От этих звуков проснулся журналист. Некоторое время он не мог понять, что происходит, потом посмотрел на часы и спешно покинул балкон.

Далай-лама жестами успокоил зал:

– И сейчас я говорю: нельзя дать забыть опыт борьбы кашмирского народа за свою свободу. Мы должны пойти дальше и заявить, что не только Кашмир, но и Тибет является достоянием мира! Сто двадцать три года народ Тибета находится во власти коммунистической морали и сейчас оказался под гнетом разлагающего действия реформ Председателя Ли Сяо-чуаня. Это урон не только для свободолюбивого тибетского народа, но и для всего мира…

Старик улыбнулся и поднялся со своего кресла. Помассировав затекшее левое колено, направился к выходу с балкона.

– Уже уходите? – уточнил Ратников.

– Мир существует, пока есть люди, которые его строят. Вишну. Равновесие тоже нуждается в поддержании. Это хорошо знают те, кто в детстве катался на скейтборде. – Эксперт постучал тростью по голени. – Новые поколения ничего не строят, они крадут. Они крадут у природы ее тайны, крадут у Бога его права, крадут у людей их человечность. Сколько мы еще так протянем?

Ратников несколько секунд пристально смотрел на старика.

– Это что? Очередные разговоры в духе Нью-Эйджа? Все эти эры водолеев, эпохи свинопасов?

– И без нудных манифестаций понятно, что тут нет никакой политики. Даже при внедрении самых совершенных технологий рационального использования и переработки мы фактически съели нашу планету. И теперь каждый хочет быть тем, кто доживет до самого конца. Сомнительная цель за неимением других.

– Говорят, что в случае исчерпания всех возможных невозобновляемых ресурсов биологический вид численно сокращается до количества, поддерживаемого возобновляемыми ресурсами.

– Нашу воду нельзя пить, – развел руками старик. – О каких возобновляемых ресурсах идет речь?

Они вышли с балкона и по дугообразному коридору направились к лифтам. В столь ранний час полные людей проходы были пустынны и скучны. Эхо шагов отражалось от дальних стен.

Когда они приблизились к панорамному окну в открытом конференц-зале, открывавшему вид на Женевское озеро, первые лучи света окрасили оранжевым небосвод. Вставало солнце. Легкая рябь водной поверхности отражала одинокие перистые облака, легкие царапины неба. И ситуация уже не выглядела столь драматичной.

Люди часто путают личный апокалипсис с глобальным, подумал было Ратников. Ему будущее не казалось печальным. Иногда вблизи фазового перехода возникает ощущение, что все рушится, но новая энергетика творчества всегда находит формы и цвета для нового дизайна. Человечество ждало ребрендинга. Сперва надо выгрести мусор, скопившийся с начала двадцатого века. Более полутора веков концептуального, идеологического и философского мусора.

И да, люди всегда боятся будущего. Оно пугает их и на бытовом уровне, когда мать не знает, чем кормить детей и в какой детский садик вести, и на концептуальном, когда взрослые на вид люди впадают в панику от мысли, будто им будут принудительно накалывать на лоб штрих-код, вживлять чипы и подсоединять ректально трубки для ручного контроля сознания, как в традиционных киберпанках.

Собеседник Ратникова достал из кармана небольшой узелок, размером с теннисный мячик, что за считанные секунды принял форму классической шляпы, надел ее и, молча отсалютовав, направился к лифту. А Ратников так и остался стоять перед окном, любуясь поднимавшимся солнцем, надвинув на радужку глаз затемняющие фильтры – своего рода искусственный аналог третьего века. От этого его глаза казались черными и неживыми. Он стоял так несколько минут, пока солнце полностью не взошло. Потом позвонил Арчибальд. Его проекция появилась за спиной Ратникова, но, даже не видя его, глава UNISS ощущал присутствие абонента.

– Игорь, приходят сообщения о том, что полевой лагерь UNMAPFOR только что обстреляли со стороны китайской границы. Нам необходимо дать широкое освещение происходящих там событий и в том числе наказать виновных в кашмирской трагедии.

– Выходит, Далай-лама крепко вас там всех взял за задницу…

– Не зарывайся, – прервал его заместитель генерального секретаря. – Генсек поставил задачу арестовать и предать Международному трибуналу всех участников авантюры. Китайцы уже заявили о своем желании выполнить работу, возложенную на ООН. Это ослабит наши позиции и даст повод Пекину сократить свои расходы на содержание организации, который они ищут с начала конфликта за Дяоюйдао. Китай ведет войну на два с половиной фронта. Ему и без нас есть на что тратить деньги.

Фильтры на глазах Ратникова скользнули в стороны, открывая зеленую радужку глаз. Он повернулся лицом к некачественной проекции нейролинка, единственному, на что можно было рассчитывать, пользуясь изношенными европейскими телекоммуникационными линиями. Сверхкомпьютера Мультидомена, как в Антарктиде, со всеми его сверхпроводящими каналами связи тут не было, да и небогатые европейские страны с трудом могли себе позволить обновить подчас совершенно архаичные информационные коммуникации, доставшиеся от сотовой связи.

Неторопливо он достал из внутреннего кармана пиджака сигарету с коноплей и закурил. Сероватый дымок медленно поднимался в лучах солнца, изображая занимательные колечки и петли.

– Главный подозреваемый прыгает из одной красной зоны в другую. Позавчера его видели в Шринагаре, сегодня он уже в Мадейра-Гуапоре, в центре бразильского гражданского конфликта. Завтра запросто может метнуться куда-нибудь в Калифорнийскую республику. Но мы напали на след его связного. Александр Воронов, тридцать пять лет, контрабандист-рецидивист. Во время кашмирского инцидента вместе с группой черных трансплантологов из правления биомедицинской корпорации «Herbatroniks» организовал опыты на жертвах конфликта, продавал органы в страны желтой зоны…

Проекция Арчибальда не демонстрировала видимого отвращения. На своей работе он и не такое видел.

– И где вы его нашли?

– Вместе с рабыней пересек Индийский и Южный океаны, пытался нелегально въехать на Антарктический континент.

– Ну и что же? – продолжал задавать вопросы заместитель генсека. – Что предпринимается?

– Наш человек из Канберры послал своего коллегу в Фильхнербург.

– Надеюсь, самого лучшего?

– Нет, не самого… но он умеет вынюхивать зло, где бы оно ни спряталось и какую бы форму ни приняло…

В небе черной птицей рассекал желтеющий небосвод взлетавший суборбитальный пассажирский авиалайнер. Он летел на восток, в сторону солнца. Ратников снова задернул солнцезащитные задвижки на глазах. Арчибальд не отключал связь. Он стоял рядом и также смотрел за горизонт. А потом произнес ни с того ни с сего хайку собственного сочинения: