Александр Омельянюк - Год Быка

• Название: Год Быка
• Автор: Александр Омельянюк
• Жанр: Исторический детектив

Эта книга является третьей частью серии «Платон Кочет XXI век» романа-эпопеи «Платон Кочет», действие которого происходит от Древнего Египта Амарнского периода до Москвы наших дней. В данную серию, помимо этой книги, входят также части «Новый век начался с понедельника, 2001 – 2007 гг.», «Високосный, 2008 год» и уже известная читателям часть «Возвращение блудного сына». И в этой книге автор рассказывает о жизни главного героя произведения, доброго и весёлого московского сноба Платона Петровича Кочета, возможно даже героя уходящего времени, а также его ближайшего окружения, в наши дни, в Год Быка, вплоть до 14 февраля 2010 года. Главный герой – обыкновенный необыкновенный человек по-прежнему считает, что в жизни нет ничего смешнее человека с серьёзным, умным лицом; ничего важнее, чем дети и родители, дом и Родина; ничего почётнее, чем самоотверженное служение им; ничего омерзительнее, чем подлость и предательство; и т. п. В этой части романа, во многом написанной также по конкретным событиям и с ныне здравствующих лиц, в рассказ о современной жизни некоторых москвичей органически вплетается и начало новой сюжетной линии о жизни и службе старшего сына главного героя в Аргентине, которую автор развил в последующей части романа.

---

Поддавшись пропаганде, репатрианты поначалу думали, что их всех ждёт счастливое будущее при социализме.

Но когда они приехали в Советскую Армению, то естественно оказались чужими среди местных. Хоть те и другие были армянами, но их быт, нравы, вкусы, даже язык заметно отличались.

Таким образом, все беженцы на новом месте стали ахпарами. Позже они очень сожалели о поспешно принятом решении и так поспешно состоявшейся репатриации.

И это коснулось практически всех, хотя приехали очень разные люди. И бедные, и бывшие относительно богатыми, и те, которых преследовали.

Так, например, известный джазмен Артур Сафарян сидел в иранской тюрьме, как коммунист, и, освободившись, приехал на Родину в начале 60-ых годов.

Но основное число репатриантов было ранее богатыми людьми, преуспевающими, невольно продавшими за копейки свою недвижимость и свой бизнес, потому что уезжающих было очень много, и цены резко упали.

А здесь, в Ереване им по талонам полагалось всего по 500 граммов хлеба на одного человека.

И те, кто роптал, попадали в Сибирь, или их отправляли на лесоповал. А все эти наказания были всего лишь за безобидные рассказы о том, как живут люди за границей. Даже армянских юношей из среды репатриантов не брали в Советскую армию, опасаясь их негативного влияния на неустойчивую молодёжь и её моральное разложение.

Из-за всего этого многие армяне, кончали жизнь самоубийством, бросаясь с высокого моста Победы в Ереване.

Такая тяжёлая в моральном отношении жизнь привела к тому, что получилось так, что Жану пришлось фактически самому себя делать, то есть соответствующим образом воспитывать. Ведь родители привезли его в Армению уже вполне смышленым мальчиком, а рождён он был в Греции свободным человеком. И это противоречие всегда сидело у него внутри.

Музыкальные способности Жана Татляна проявились очень рано. С самых ранних лет он любил музыку, его тянуло к ней, она буквально лилась из его ушей. Когда Жан стал ходить в школу, то по пути в неё, через открытое окно соседского дома часто слышал, как кто-то играет на фортепьяно. В эти моменты он забывал обо всём на свете, останавливаясь и зачарованно слушая мелодию. Но приобрести пианино у его семьи пока не было возможности.

После кочевья и репатриации их семья жила бедно. И вообще жизнь в Советской Армении, особенно для репатриантов, была не сладкой.

Поэтому уже в школьном возрасте Жан для себя решил, что ему необходимо сделать всё возможное, чтобы не работать простым винтиком на советскую власть, или, по крайней мере, быть от этого как можно дальше.

И в этом плане в перспективе сцена как раз и виделась ему глотком свободы, возможностью полнее раскрыться, как личности.

Из-за болезни и депрессии матери Жана, по совету врачей их семья в 1956 году меняет климат и переезжает к морю, в Сухуми.

Новое место жительства явилось для Жана хорошей жизненной школой. Он стал оптимистом, жизнелюбом, ценителем времени, стал беречь каждый день и каждый миг, пока есть силы, и светит Солнце.

Его семья, которой опять приходилось осваиваться в новых условиях, жила по-прежнему бедно, да и отцу было уже под семьдесят, а мать сильно болела. Поэтому школьник Жан подрабатывал побелкой домов.

Он учился в знаменитой Сухумской армянской школе № 9 имени Ованеса Туманяна, в которой окончательно освоил родной язык, а также занимался в школьной самодеятельности.

Эта одна из старейших школ Абхазии была создана по инициативе группы представителей армянской интеллигенции и священнослужителя Аветиса Тер-Мкртычяна, и открыта в декабре 1906 года.

Ещё в начале того года они обратились в Сухумскую Городскую думу с просьбой о выделении земельного участка для строительства церкви и школы. И 16 мая 1906 года Гордума удовлетворила их просьбу.

Но, не дожидаясь окончания строительства, уже первого сентября 1906 года ученики будущей школы начали свои занятия пока в частных домах.

Но с декабря того же года они перебрались уже в окончательно достроенное здание школы. В первый год их было всего 31 человек.

Эта школа всегда гордилась своими выпускниками, среди которых были: трижды лауреат Государственной премии СССР, доктор технических наук, профессор Сурен Клорикян; доктор медицинских наук, профессор Аршавер Флорикян; Герой Советского Союза, капитан Арутюн Чакрян; и, наконец, сам знаменитый шансонье Жан Татлян.

Имея заветное желание стать музыкантом, Жан истово изучал азы нотной грамоты. А в качестве своего музыкального инструмента он выбрал относительно наиболее доступную для него в то время гитару, сам заработав на неё малярными работами – покраской домов в дни летних школьных каникул.

В Сухуми летом всегда было очень тепло, но при этом была и высокая влажность. Дома сверху покрывали гигроскопичной известью. Вот благодаря этому Жан, привычно подработав маляром, и накопил на покупку первой гитары.

А ведь её покупка, почти за 15 рублей, была бы в то время ощутимой брешью для семейного бюджета.

К тому же Жану и немного повезло. Он купил себе первую фанерную гитару, производства фабрики имени Луначарского, всего за 10 рублей.

И этот его музыкальный инструмент предопределил всю его дальнейшую жизнь.

Дело оставалось за малым – освоить игру на ней.

В это время Жан увлечённо, даже самозабвенно, занимался музыкой. Иногда он пел на окрестных турбазах.

Но попытки самостоятельно освоить игру на гитаре были явно недостаточны, и он отправился в Сухумскую филармонию, где работал музыкальный коллектив под названием «Приезжайте к нам в Сухуми».

И талантливого самоучку, не закончившего даже музыкальную школу, приняли в филармонию.

Жан ходил буквально по пятам за гитаристом Рафиком Антоняном – армянином из Баку, который в итоге и дал ему первые уроки игры на гитаре, показав первые аккорды.

И теперь Жан стал заниматься самостоятельно, и с ещё большим усердием, понимая, что его – одинокого волка – лишь ноги кормят.

Он поставил перед собой чёткую цель и твёрдо пошёл к ней.

Юношу в то время очень увлекала зарубежная музыка, особенно французская и итальянская.

Но в это же время в СССР ничего похожего и им ожидаемого не было, кроме советской эстрады.

Знакомые семьи Жана, такие же репатрианты, как и они, время от времени доставали где-то маленькие музыкальные пластинки, называемые в то время в народе «сорокапятками», из-за своих 45-и оборотов в минуту, и по аналогии с, прославившейся во время войны очень удобной для пехоты, 45-и миллиметровой советской противотанковой пушкой.

Как только Жан узнавал, что кто-то привёз новую пластинку, так сразу спешил к нему, хоть в другой конец города, а то и дальше, и переписывал все подряд песни на большой катушечный магнитофон.

Затем уже дома он их прослушивал. Не зная чужого языка, просто зазубривал незнакомые слова, копировал, а потом исполнял эти песни.

Вскоре Жана пригласили гитаристом в ту самую группу, в квартет, в которой он когда-то учился игре на гитаре, и там он стал по совместительству исполнять песни своих любимых певцов. Это были песни, в исполнении Ива Монтана, Ната Кинга Кола, Лео Ферре, Фрэнка Синатры, Эллы Фитцджеральд, Луи Армстронга и других широко известных в то время зарубежных исполнителей.

Уже тогда каждое выступление Жана вызывало бурю оваций у публики. Успех юного дарования был явно больше, чем у официального певца с консерваторским образованием. Поэтому уже тогда Жан впервые столкнулся с завистью партнёров, антагонизмом в среде артистов.

Со временем он, конечно, привык к тому, что это сопутствует всей актёрской жизни, вскоре став самым романтичным певцом советской эстрады.

В этот период времени пятнадцатилетний Жан стал уже и зарабатывать. За работу гитаристом и исполнителем он получал по 5 рублей за концерт. Поскольку Жан был ещё несовершеннолетним, деньги за него получал его отец. С этой группой он гастролирует по Украине, дав полторы сотни концертов. Вот тут-то семья Арутюна Татляна и вздохнула с облегчением.

Начали сбываться давние отцовские надежды, Жан превращался в кормильца для всей семьи, прежде всего престарелых и больных родителей.

Становлению молодого Жана Татляна, как певца, во многом способствовала и окружающая его обстановка.

Сухуми того периода был просто удивительным городом. Уникальный климат сочетался в нём со сказочно красивой природой. К тому же в нём проживало множество армян-репатриантов из разных стран Мира, в том числе и музыкантов. Общение с ними тоже сыграло свою роль в формировании Жана, как певца и музыканта.

Позже, уже объездив весь Мир, он признавался, что ничего прекраснее Сухуми не видел.

А пока Жан Татлян, окончив школу, решил продолжить своё музыкальное образование. И в этом ему помогла разведка боем, проведённая ранее на Украине.

Он приезжает в Киев и поступает в только что открывшуюся студию эстрадно-циркового искусства. В этом училище в одной с Жаном группе обучалась и будущая известная пародистка Клара Новикова.