Александр Ивин - Философское измерение истории

• Название: Философское измерение истории
• Автор: Александр Ивин
• Жанр: История

В книге представлена новая концепция человеческой истории. История рассматривается с точки зрения противопоставления индивидуалистической и коллективистической форм организации общества. Эти формы представляют собой два крайних полюса, между которыми располагается большинство обществ, движущихся в своем развитии то к одному, то к другому из полюсов. В центре внимания – современное общество и две полярные его разновидности: современный капитализм и радикальный социализм. Эти формы коллективистического общества сопоставляются с древним и средневековым коллективизмом. История понимается широко, так что в нее включается не только политическая и экономическая история, но и эволюция целостных культур, философия человека, смена стилей мышления и способов жизни, форм любви и т. д. Книга рассчитана на философов, историков, политологов и представителей других социальных и гуманитарных специальностей.

---

Тойнби разбивает человеческую историю на локальные, почти не взаимодействующие друг с другом цивилизации. Его цепи цивилизаций не меняют существа дела, поскольку неясно, какие единство и преемственность они подразумевают. Духовное, религиозное единство истории, постулируемое Тойнби, является, если оно вообще существует, внешним, поскольку не касается самих глубин социальной жизни. К тому же с характерным для Новейшей истории падением религиозности исчезает даже призрак такого единства. Как можно в таком случае говорить о едином человечестве и единой человеческой истории? Ответ Тойнби на этот вопрос опять-таки определяется его религиозной позицией: единство человечества возможно только в рамках единения земного и небесного миров.

Механизм развития цивилизаций, предлагаемый Тойнби, не кажется универсальным и ясным. Особенно туманной является трактовка периодов надлома и разложения цивилизации. Творческое меньшинство, ранее способное отвечать на вызовы природной и человеческой среды, вдруг утрачивает свою энергию и силу и начинает в резких формах противостоять остальному обществу. Непонятно, почему это происходит в случае каждой из цивилизаций. Само представление о творческом меньшинстве, ведущем за собою все общество, напоминает романтическую теорию творческого гения. В каждом обществе есть узкий слой элиты, противостоящей остальному населению и управляющей им. Однако считать эту элиту творческой до периода надлома цивилизации и утрачивающей творческие способности как раз в этот период нет ясных оснований. Механизм развития общества определяется, очевидно, не столько взаимными отношениями элиты и остального населения, сколько взаимодействием материальной и духовной культур данного общества, взятых во всей их полноте.

Предлагаемый Тойнби критерий роста цивилизации, состоящий в «прогрессе самоопределения», явно перекликается с гегелевским законом развития «самосознания» и «свободы».

К. Поппер обвиняет Тойнби в историцизме – вере во всемогущество силы, находящейся за кулисами истории[29]. Это обвинение представляется обоснованным, поскольку, согласно Тойнби, человечество ведет по пути истории Бог. История изначально предопределена его замыслом, и человеку остается только распознавать в меру своих скромных сил заложенные в истории божественный план и ритм, предопределенную систему. Тойнби прямо высказывается против идеи, что прогресс в истории зависит от человека и что достигнутое одними поколениями может быть утеряно следующими. По Тойнби, эта идея является выражением современной западной веры во всемогущество случая.

Очень неясной является даваемая Тойнби трактовка цивилизации, названной им «западной». Он неоднократно обращается к ее анализу, и в его рассуждениях чувствуется, что она явно не вписывается в его концепцию локальных цивилизаций и их функций в истории. Прежде всего Тойнби безосновательно объединяет в рамках одной цивилизации средневековое феодальное общество и начавшее складываться в Новое время капиталистическое общество. Основой их объединения в единую цивилизацию служит в первую очередь христианство, но очевидно, что в капиталистическом обществе, пришедшем на смену феодальному, религия не играет существенной роли. Не удивительно, что Тойнби даже представляется, будто, начиная с Нового времени, «западная» цивилизация ушла с пути духовного прогресса и является ненужным повторением того, что уже было в дохристианском мире.

Чтобы как-то приспособить постхристианский капитализм к своему истолкованию истории, Тойнби выражает надежду, что капитализм со временем послужит христианству и трем другим высшим религиям в качестве объединяющего начала и будет способствовать сближению их высших ценностей и веры[30]. Это наивная надежда. Так называемые высшие религии не способны объединить даже капитализм. К тому же очевидно, что он вовсе не собирается искать в сближении данных религий свое историческое оправдание.

Непонятный капитализм вызывает у Тойнби раздражение. Тойнби обвиняет его в идолопоклонстве наиболее порочного вида – в поклонении человека самому себе: «…В секуляризованном западном мире XX века симптомы духовного отставания очевидны. Возрождение поклонения Левиафану стало религией, и каждый житель Запада внес в этот процесс свою лепту. Современный западный ренессанс племенной религии эллинистического мира представляет собой чистое идолопоклонство»[31]. Демократическая религиозная терпимость Запада кажется Тойнби даже безнравственной: «Замечательным примером этой безнравственной разновидности ненасилия является религиозная терпимость в Западной Европе с конца семнадцатого века… до наших дней»[32].

Тойнби убежден, что капитализм, несмотря на все те материальные блага, которые он принес, является временем духовной смуты, способным привести через идолопоклонство человека самому себе к катастрофе.

Если капитализм остается непонятным для Тойнби, то о тоталитаризме (в его коммунистическом и национал-социалистическом вариантах), современником которого он был, Тойнби просто ничего не говорит, как если бы такого явления вообще не существовало. Это не удивительно, так как тоталитаризм, будучи воинственно атеистическим по самой своей природе, еще хуже укладывается в намечаемую Тойнби схему истории, чем капитализм. Можно сказать, что тоталитаризм вообще стоит вне этой схемы.

Философия истории Тойнби, вызывающая серьезные возражения при приложении ее к древней и средневековой истории, оказывается совершенно неприложимой к более поздней истории.

§ 3. Философия истории П. А. Сорокина

Оригинальную теорию человеческой истории как последовательной смены социокультур, или цивилизаций, предложил П. А. Сорокин (1889–1968)[33].

Социокультурой Сорокин называет тот суперорганический мир, ту новую вселенную, которая создана человеком. Социокультура включает следующие составные части:

– бесконечно богатую идеологическую совокупность смыслов, объединенных в системы языка, науки, религии, философии, права, этики, литературы, живописи, скульптуры, архитектуры, музыки, экономических, политических, социальных теорий и т. д.;

– материальную культуру, представляющую предметное воплощение этих смыслов и охватывающую все, начиная с простых средств труда и кончая сложнейшим оборудованием;

– все действия, церемонии, ритуалы, поступки, в которых индивидами и их группами используется тот или иной набор смыслов.

Как говорит Сорокин, социокультура имеет свою ментальность, собственную философию и мировоззрение, собственную религию и образец «святости», собственные представления правового и недолжного, собственные формы изящной словесности и искусства, свои нравы, законы, кодекс поведения, свои доминирующие формы социальных отношений, собственную экономическую и политическую организацию и, наконец, собственный тип личности со свойственным только ему менталитетом и поведением.

Основой и фундаментом всякой социокультуры являются, по Сорокину, ценности, определяющие ее центральный принцип. Понятие ценности Сорокин разъясняет на примере культуры Запада средних веков. Главным принципом или главной ценностью этой культуры являлся Бог. Все важные ее разделы выражали данную фундаментальную ценность. Архитектура и скульптура были библией в камне, живопись, музыка, литература были насквозь пронизаны религией. Наука являлась лишь ее прислужницей. Даже семья была только священным религиозным союзом. Организация экономики контролировалась религией. Господствующие нравы и обычаи, образ жизни и мышления исходили из своего единства с Богом, а чувственный мир рассматривался только как временное прибежище человека на пути к вечной обители Бога.

Любое общество характеризуется присущей ему системой ценностей. Она является основным регулятором человеческой деятельности, от нее зависят мысль, творчество и верования индивидов каждого общества. Сорокин полагает, что, исследуя культурные качества (значения, нормы, ценности), скрытые в сознании индивидов и выявляющиеся в их деятельности (в культурных образцах), можно выявить длительные, опирающиеся на одни и те же ценности периоды человеческой истории, т. е. разные культуры. Каждая из этих культур неповторима, она рождается, достигает расцвета и затем умирает. На смену ей приходит другая культура, опирающаяся на новую систему ценностей и создающая свой, особый мир человеческого существования. Культура как специфический тип исторической целостности имеет в основе несколько главных посылок: представления о природе реальности, о природе основных потребностей человека, о степени и методах их удовлетворения. Последовательность уникальных культур и представляет собой исторический процесс.

Сорокин выделяет три основных типа культуры, или типа мировосприятия в истории человечества: идеациональную (ideational), идеалистическую (idealistic) и чувственную (sensate). Буквальный перевод не отражает вполне смысла терминов Сорокина. В. Сербин предлагает переводить их как «религиозная», «промежуточная» и «материалистическая» культура[34]. Каждая из основных культур подчиняется одному общему фундаментальному принципу и основывается на общей фундаментальной шкале ценностей.