Родион Кормановский - Досье неудачника. Дневник странного человека

• Название: Досье неудачника. Дневник странного человека
• Автор: Родион Кормановский
• Жанр: Русское современное

Это, безусловно, 18+! Пикантность перемешана с юмором, да каким!… Но если читателю ничего человеческое не чуждо, значит, он пришел туда, куда надо! Родион, хронический неудачник, в одночасье, с легкого языка одной дамочки, становится СуперСамцом – сердцеедом, радиоведущим, победителем злодеев и просто звездой! Как это получилось и к чему привело, вы и узнаете из «Досье», выскочившего из принтера писателя в 2009 году. Приятного аппетита! И помните: слова – как пули, вылетят – не поймаешь!

---

Итак, первым, что я увидел, когда проснулся сегодня, была задница. Волосатая и, похоже, мужская. И она со мной разговаривала!

Но, обо всём по-порядку.

Хотя я и вопил во время открытия магазина:

– Заходи! Покупай! На чай давай! – никто, разумеется, на чай мне не дал. Если б давали, то зачем зарплата, скажите?

Поэтому, чтобы не получить от кого-нибудь на орехи, я отправился в офис начальника за зарплатой. Вот, думаю, приду туда, а там босс, который рад меня видеть, тут же мне деньжат и подкинет.

Наивный!

Думал, что я один такой!

А там ещё с десяток моих коллег. Охрана пришла клянчить заработанные деньги. Картина Репина «Ходоки у Ленина». Какое удачное сравнение! И босс на Ленина похож – такой же лысый. И глаза такие же добрые, когда буржуйских прихвостней (то есть нас, охранников – его прихвостней) на расстрел отправляет. Без денег ведь хоть стреляйся, было бы только из чего!

А босса нет!

А так как телефон у него уже неделю не отвечает, то никто и не знает, где он. Может на Мальдивах с нашим баблом, а может и в лесу под ёлкой, если, конечно, какой из наших коллег на него сильно обиделся.

А мы, тут собравшиеся, на него не обижены – пусть только денег даст. И всегда готовы служить, что называется, верой и правдой, за деньги, конечно, хотя и бесплатно пока служим.

Стоим, значит, ждём босса, охотимся на него, кордоны выставили в радиусе километра, чтобы не смылся, если что. И байки травим друг другу, сидя в засаде.

А его всё нет.

Час – нет. Два – нет.

Наконец появляется. Об этом сообщает нам уже уснувший дальний кордон по рации. Входим в состояние боевой готовности. Дальние подтягиваются, чтобы замкнуть кольцо. Сталинградская битва! Берем Паулюса в плен!

Ничего не подозревающий шеф, вылазит с радостной улыбкой из своего джипа и направляется к себе в контору. А мы тут: тридцать три богатыря, только Черномора не хватает. Мы подобны аборигенам, которые сейчас сожрут Кука!

Но босс, на то и босс, чтобы управлять ситуацией! Лицо его тут же приобретает траурное выражение, а глаза становятся добрыми. Всё ясно! Добра не жди!

Если б мы работали на большом заводе работягами, а он был там директором, то вызвал бы охрану, чтобы нас разогнать. Но мы-то сами охрана – кто же нас разгонит?

Сохраняя траурное выражение на лице, он сообщает ровным голосом, что денег нет, и сегодня не будет! Мы лопаемся от восторга и решаем, что надо создавать профсоюз. Но… как-нибудь в следующий раз, когда выспимся после работы. А так

как мы никогда не высыпаемся, то с нами всё ясно.

Лохи!

С боссом тоже всё ясно! Кризис – удобный повод, чтобы потратить то, что нужно отдать своим работникам!

И ведь не увольняемся. Почему? Да просто лень хоть что-то менять, приросли к месту, разжирели, обрюзгли!

В общем, все разбредаются. Босс идёт играть в пасьянс на компьютере – основная его трудовая обязанность, а остальные – готовиться к следущей смене.

А у меня выходной, поэтому я, не торопясь, ползу по улице, раздумывая о превратностях судьбы.

И тут появляется она.

Вам, наверное, кажется странным, что всегда на моем пути попадается она? Мне тоже. Впрочем, если подумать, что в России женщин больше, чем мужиков, странность куда-то исчезает. И потом, я же мужик, поэтому мой, разбежавшийся в разные стороны глаз, чаще задерживается на женском силуэте, нежели на мужском.

Физиология!

Тем более, что эта ОНА – случай особый.

В одной песенке поётся:

«Я встретил девушку на краю болота,

Она была похожа на бегемота!»

Это про неё!

И дальше:

«Ох, и рожа страшна!

Как моя судьба!»

Ну что тут скажешь?

Я ничего и не сказал, а только встал, как вкопанный, и разинул рот, в который на это раз, слава Богу, никто не залетел.

Она тоже встала, прямо передо мной и стала что-то лопотать. Чтобы её понять, рот я захлопнул, пригляделся и прислушался. Форма одежды, а-ля неприбранная Есения, и чрезвычайный загар натолкнули меня на мысль, что это цыганка.

В чём я тут же и убедился, когда понял её скороговорку. Она изобразила из себя Нострадамуса и предложила мне позолотить ей ручку.

Ну, знаете! С моим-то финансовым положением! Я бы с удовольствием отправил её к шефу, но боюсь, он её не примет.

И тут же, будто она произнесла какое-то заклинание, как грибы после дождя, рядом стали появляться её соплеменницы, причём так быстро, что я опять открыл рот, в полной уверенности, что они здесь, прямо передо мной и размножаются.

Толпа росла и галдела как вокзал.

Мой организм ответил оглушительным урчанием в животе, перекрывшим этот гвалт, следом за которым из него исторгнулся громкий пук, впрочем, в ЭТОТ РАЗ мне даже стыдно за себя не было!

Галдящая толпа тоже нисколько не смутилась, видать даже посчитала это добрым знаком, потому что предложения мне посыпались со страшной скоростью:

– Дай на хлеб! Дай на здоровье! Дай на детей!

Я ничего не имею против цыган и мне плевать, мытые они или нет. Но меня бесят всякого рода попрошайки и халявщики! А раз у меня в кармане денег только на портвейн, то и на здоровье, моё собственное, я и выпью сам, естественно!

Но хорошую мину при плохой игре я всё же пытаюсь сохранить.

– Голяк, девчонки! – бодро улыбаясь, восклицаю я.

Это их ни капли не вдохновляет. Их интересные предложения продолжают на меня сыпаться как из рога изобилия. Они считают, что от их предложений невозможно отказаться! А галдящее кольцо вокруг меня продолжает сжиматься, и я чувствую, что вот-вот, и они разберут меня на запчасти.

Неприятное, знаете ли, ощущение. Тем более, когда это бабы.

Я, возможно, в чём-то и даю слабину, но заяц, загнанный в угол, становится тигром, помните об этом!

И я выдвигаю попрошайкам моё контрпредложение. Громко и чётко, так, что слышат не только они, но и вся улица. Прохожие, которые шустро обегали их шоблу, чтобы свалить подальше, вдруг замирают и взирают на действо с интересом.

Я предлагаю им дать. В ГЛАЗ. Каждой.

– Вставайте в очередь, никого не обижу! – декламирую я, и замахиваюсь для пущей убедительности.

Толпа громко закудахтала и растворилась в пространстве. Иначе говоря – табор уходит в небо. Я опять открыл было рот, думая, что всё это мне привиделось, но тут же закрыл, увидев торчащую из-за угла физиономию пожилой цыганки. Она смотрела мне в глаза и что-то нашептывала.

И в голове моей стало вдруг туманиться, но я же не лыком шит.

«Здесь русский дух – здесь Русью!» – решил я и вдохнул полной грудью.

«Нет, уже не пахнет!» – пронеслось в голове, и я использовал свои средства против нечистой силы. Как Гендальф и Илья Муромец вместе взятые.

Нет, не молитву – средства народные, неофициальные, так сказать. Они именуются: кукиш в харю и посыл на первопричину всего земного с присовокуплением пятнадцатиэтажного упоминания всех известных матерей.

Цыганка крикнула по-русски:

– Завтра повесишься! – и скрылась за углом.

Я добавил ещё двадцать этажей народного сленга и показал средний палец тому месту, где она только что стояла. Впрочем, последний жест был уже импровизацией – американский вариант. Тянет нас ко всему заокеанскому и всё тут! От «мустанга» до бубль-гума и от Голливуда до фака. Так и живём.

Почувствовал я себя после этого международного посыла гораздо легче, но туман в голове как был, так и остался. Прохожие глядели на меня с одобрением. Ещё бы – национальный герой! Иван-дурак новой формации, победивший Соловья-халявщика.

В общем, накопился у меня стресс. Срочно нужно лекарство. А оно где? В ближайшем магазе. А оно с кем? С Богданом. Надеюсь, он на этот раз со смеху не лопнет?

Вытаскиваю мобилу и набираю номер. На сигнал «SOS» Богдаша реагирует мгновенно, особенно когда появляется халявный стакан, который надо опрокинуть.

И пока он крутит маневры, запутывая жену, чтобы слинять из дома, я размышляю о странностях жизни. Вот я – одинок и несчастлив – пью портвейн. Богдан – женат и счастлив, и тоже пьёт портвейн. Странно!

Хотя у него свои нюансы. Жену он любит, она его тоже. Она целыми днями пялится в телевизор (предпочитает «Дом-2»), а он готовит и убирается. Вот оно – женское счастье, был бы милый рядом и обслуживал заодно. А он норовит от неё слинять при первой возможности, чтобы с друзьями увидаться, которых она от дома отвадила.

А она его пилит. А он наливается. Любовь! А она на нервах у него играет, что Паганини на скрипке. А он для неё всё. Но пьёт.

А она его достаёт. А он терпит. А она его из дома не выпускает. А он за хлебом. Как сегодня. Поэтому-то я для него – луч света в тёмном царстве!

Потому что счастье у него какое-то не очень счастливое.

И ведь знает, что ночью, когда он пьяный уснёт, она его поднимет пощёчинами или тычками и будет отчитывать.

И всё равно пьёт. И всё равно любит. Но ведь бежит от неё, хотя потом и возвращается. Терпеть её не может, но и без неё не может. Вот она – любовь по-русски!