Александр Теущаков - Перстень с трезубцем. Историко-приключенческий роман

• Название: Перстень с трезубцем. Историко-приключенческий роман
• Автор: Александр Теущаков
• Жанр: Современные любовные романы

События в историко-приключенческом романе «Перстень с трезубцем» происходят в первой половине XVI века в Трансильвании, оккупированной Османской империей. Два патриота: граф Ласло и повстанец-гайдук – Вашар Андор, непримиримы к султану Сулейману и Габсбургскому королю Фердинанду I, делящих между собой корону Венгрии. Атрибут Посейдона – трезубец – стал грозной меткой в борьбе с врагами. Интриги окружают двух отчаянных мадьяр, но благодаря мужеству и хитрости они побеждают.

---

В лесу шел бой. Слышались крики османских турок и перекликающиеся между собой голоса на мадьярском языке. Несколько охранников, вытесненных из леса, подбежали к повозкам и заняли оборону. Мадьяры действовали энергично, слаженно, но осторожно. Чувствовалась тактика в бою. Нападавшие не подходили близко к своему противнику и метко стреляли с дальнего расстояния. Одного за другим турки теряли своих воинов. Между выстрелами с одной и другой стороны иногда наступало затишье; воины, отвечавшие за готовность ружей, в спешке засыпали порох и закладывали пули в стволы.

В повозке, где находилась Зульфия с прислугой и двумя пленницами, послышался женский вскрик. С тыльной стороны кибитки откинулся полог. С телеги соскочила испуганная девушка и, отчаянно размахивая руками, подавала знаки мадьярам, что она своя. В ее левом предплечье торчала стрела. Девушка упала на землю и громко заголосила от боли. Она водила здоровой рукой из стороны в сторону и умоляюще просила, чтобы ее не убивали. На правой руке девушки, при каждом взмахе, болтался кусок веревки.

Герей-ага предположил, что основная часть отряда погибла в бою, потому что из леса больше никто не показывался. Офицер взял круглый, деревянный щит, обитый кожей и, прикрываясь от стрел нападавших, стал подкрадываться к повозке. Короткий вскрик заставил агу обернуться; на его глазах упал, сраженный метким выстрелом из ружья, последний из турецких воинов. Откинув полог, ага строго приказал своей женщине:

– Зульфия, быстро иди за мной.

– Мой господин, я боюсь, кругом стреляют.

– Я сказал, бери с собой Зэйру, и ступайте за мной!

Турчанка повиновалась и, схватив за руку служанку, выбралась из повозки. Герей-ага злобно посмотрел на пленную женщину и, вытащив из-за пояса ятаган, хотел полоснуть ей по горлу. Ему не хотелось оставлять госпожу в живых. Графиня, почувствовав неминуемый конец, забилась в угол кибитки, прикрываясь какими-то тряпками. Ага не стал взбираться на телегу, а обойдя ее, прицелился, чтобы ударить кинжалом сквозь ткань кибитки. Он размахнулся. Но его внимание отвлекла резкая команда на мадьярском языке. Ага резко обернулся и с ужасом увидел, как к нему быстро приближается огромный пес. Его черный, как смоль волос, при каждом прыжке, колыхался. Прикрывая горло левой рукой, Герей-ага почувствовал, как челюсти собаки сомкнулись на его запястье. Раздался хруст перегрызаемой кости. В горячке ага махнул кинжалом и успел полоснуть черную собаку по лапе. Пес моментально отпрыгнул от противника и, скаля окровавленные клыки, принял угрожающую стойку.

– «Фекете»13, – прозвучал низкий голос мужчины, – ко мне! Рыкнув, пес метнулся к хозяину и, устроившись возле ног коня, принялся зализывать рану.

Герей-ага потянулся за ружьем и увидел, как двое молодых мужчин, одетых в венгерскую одежду спешат к нему. Оставив затею с незаряженным ружьем, Ага выкинул вперед руку с кинжалом и, размахивая им во все стороны, угрожающе произнес:

– Ну, собаки! Подходите, я перережу вам горло.

Мужчина, отдавший команду собаке, слез с коня и подошел ближе. Его лицо закрывала повязка из черного шелка, отороченного золотым шнурком. Это был Черный гайдук, так прозвали его Трансильванские дворяне и османские турки. Зато среди народа он слыл отважным гайдуком – Вашаром Андором. Он вынул из-за пояса две короткие палки, связанные между собой сыромятным ремешком. Размахивая палкой, гайдук предупредил:

– Брось кинжал, если тебе дорога жизнь.

– Ты, собака-гяур, не подходи, иначе я вспорю тебе живот.

Черный гайдук рассмеялся и ответил:

– Как ты нас всех перепугал, у меня аж под коленками слабость проснулась.

Товарищи поддержали его дружным смехом.

– Сними повязку и открой свое лицо. Может, ты боишься показать его?! – ага старался пристыдить гайдука.

– Дышло тебе в горло, он еще вздумал меня срамить, а ну, выходи на круг, сразимся. Мне надоели твои оскорбления.

Герей-ага поморщился от боли в перекушенной руке, но вызов принял. Он бросался из стороны в сторону, размахивал кинжалом, делая при этом выпады вперед. Черный гайдук легко отскакивал, ловко уворачиваясь от ударов ятагана. Он повторял движения противника, посмеиваясь, ходил по кругу и быстро вращал палку. Ага удивился выбору мадьяра, что он предпочел для поединка палку, но ощутив на себе силу двух ударов, понял, что глубоко ошибался в несовершенстве данного оружия.

Для Черного гайдука, две скрепленные между собой палки не были новшеством. Еще в раннем детстве, когда крестьяне молотили хлеб, отец Вашара увидел, как один из его работников ловко управляется с ручной молотилкой. Укоротив палки и, залив в одну из них свинец, отец обучил своего сына владеть новым оружием. По форме оно напоминало кистень, на конце которого крепился груз, а в данном случае – буковая палка.

Изловчившись, Герей-ага ударил кинжалом и слегка располосовал одежду на груди противника. Вашар, отскочив, с размаху ударил агу палкой по запястью. Ятаган упал в траву. Резким ударом сапога Вашар Андор опрокинул навзничь турка и, держа у его горла выхваченную из ножен саблю, спросил:

– Ты по-прежнему хочешь увидеть мое лицо?

– Кто ты такой? Да как ты смеешь угрожать посланнику вице-визиря!

– Да хоть самого султана, – рассмеялся ему в лицо Черный гайдук.

– Если ты человек чести – назови свое имя, – превозмогая боль в обеих руках, потребовал турок.

– Я даже открою свое лицо, но после этого, я убью тебя.

– Ты не пощадишь меня? Ведь бой между нами был честный.

– Возможно, я отпущу тебя, если ты отдашь бумаги, которые везешь в крепость.

– Мадьяр, в своем ли ты уме! О каких бумагах ты говоришь?

– Которые передал тебе Алишер-паша.

– Кто это? Я даже не слышал о таком.

– Врешь собака, знаешь! Ты только что упомянул о вице-визире.

Ага удивился осведомленности гайдука.

Вашар заглянул в кибитку и, увидев закованную в кандалы женщину, спросил агу:

– Кто это?

– Одна знатная графиня, я выменял ее на породистого скакуна у воинов-дербенджи.

– А кто эта женщина? – спросил Черный гайдук, указывая на турчанку. Зульфия стояла поодаль, закрыв лицо накидкой, лишь красивые дуги ее бровей, да жгучие глаза, полные ужаса, проглядывались сквозь узкую щель ткани.

– Это моя жена.

– А девушки, твои пленницы?

– Мой добрый витязь, – подбежала одна из упомянутых к Вашару и, низко склонившись, поцеловала ему руку, – нас с подругой насильно увели в рабство, мою мать и двух старших братьев, убили турки. Всю нашу деревню сожгли, нам с Фружиной удалось спрятаться в камышах у реки, но турки подожгли траву и схватили нас.

Вашар, глядя в ее заплаканные глаза, ласково спросил:

– Как звать тебя моя девочка и как название вашей деревни?

– Меня зовут Ре́кой, а деревню нашу называли Добрикой, может вы слышали, там еще старостой был Дрогба.

– Имре Дрогба?!

– Да, мой господин, его тоже убили турки.

– Это он вас пленил?

Черный гайдук указал острым концом сабли на агу.

– Нет, мой господин, нас с подругой передали этому турку позже, когда два османских отряда встретились у подножия горы «Хештау».

Человек в повязке тихо отдал распоряжение своему другу:

– Бо́рат, возьмешь девушек и отвезешь к старой Марселле, пусть пока присмотрит за ними, а потом мы отдадим их в хорошие руки.

Вашар кивнул одному из воинов, чтобы он помог. Мадьяр обхватил руками раненую девушку и грустно произнес:

– Эх! Ей бы вина дать, а то бедняжка сойдет с ума от боли.

На этот раз в ватаге ни у кого не оказалось крепленого напитка.

Вашар вставил девушке в рот обломок ветки и, накалив над пламенем факела кончик кинжала, сделал аккуратный надрез. Фружина дернулась и дико закричала, выронив палку изо рта. «Лекарь» снова вставил ее между зубов и, погладив по голове бедную девушку, обратился к ней:

– Потерпи девочка, потерпи, мне нужно вынуть наконечник.

Крупные слезы потекли по щекам Фружины. Она стиснула палку в зубах и, отвернув голову, согласно кивнула. Раздвоенный наконечник долго не выходил наружу, лишь после третьей попытки удалось вытащить его. Тело девушки обмякло в руках мадьяра. Ее сознание не вытерпело адскую боль.

Вашар перевязал плечо и вспрыснул воду на лицо Фружины. Девушка очнулась и застонала. Река, подхватив подругу под здоровую руку, повела в сторону чащи, где в ожидании разместились остальные всадники.

Графиня Жомбор, прикованная к повозке цепью, с любопытством смотрела, как спаситель вынимает стрелу из руки девушки. Наклонив низко голову, Ребека наблюдала за незнакомыми людьми. Ее черные, как угли глаза, внимательно приглядывались, особенно к Черному гайдуку. Ей раньше доводилось слышать это имя, оно произносилось с таинственностью и осторожностью, ибо османские турки и богатые люди Трансильвании и Венгрии не жаловали неуловимого разбойника, грабившего их в течение многих лет. Простые же люди чествовали его как национального героя – гайдука.