Гали Манаб - Олигофрен

• Название: Олигофрен
• Автор: Гали Манаб
• Жанр: Русское современное
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-91775-060-6

Автор проводит параллель между двумя социальными слоями населения: пересечение судеб – девочки из обеспеченной, благополучной семьи и мальчика, который был лишен всех человеческих благ с самого рождения.

---

Отец срочно связался с братом, живущим в Алма-Ате, в то время столице Казахстана, тот использовал все свои полномочия, и в течение менее суток был привезен в нашу областную больницу «кювез» – это специальное оборудование для «донашивания» подобных детей. Только на третьи сутки после родов матери сообщили, что пошла положительная динамика и что есть надежда на возможность мне выкарабкаться. Это известие придало ослабевшей маме надежду, и она буквально ожила. Она день и ночь напролет молила Бога, лишь бы выжила ее «принцесса Будур». И лишь в двухмесячном от роду возрасте меня выписали из больницы. Вот как я тяжело досталась родителям. Медики прогнозировали, что лишь к третьему году своей жизни я, возможно, догоню в своем развитии своих сверстников. Но, невзирая на все прогнозы медиков, я, по словам матери и на удивление всех окружающих, развивалась быстрыми темпами и к году наверстала все «недоразвитое». И поэтому меня прозвали «скороспелкой». И по жизни у меня складывалось все наперед.

И в первый класс я пошла в 5-летнем возрасте, вместе с 7-летним братиком. Поначалу родители посадили меня за парту, лишь потакая прихотям избалованной дочери. Но, невзирая на свой возраст, я, как спорное растение, стараясь не отставать от своих семилетних одноклассников, на удивление всем училась хорошо. И к концу первого класса у учителей не было основания не переводить меня во второй класс. Но в третьем классе у меня начались всевозможные проблемы с успеваемостью. Программа третьего класса не усваивалась мною ввиду возрастных особенностей психики. Но не ходить в школу или пойти на класс ниже я, по словам родителей, не соглашалась ни в какую, закатывала истерики, дабы не разлучаться с Кайратом. И тогда маме пришлось бросить работу и заниматься мною по определенной, специально для меня одной разработанной программе. И лишь к 9 годам я начала самостоятельно справляться со всеобщей учебной программой для 11-летних детей. Дальше все пошло, как по накатанной.

И таким образом среднюю школу я закончила в 15 лет. В то время такое явление было редкостью. Это в настоящее время психологами проводятся по такому явлению много исследований; набираются экспериментальные классы пятилетних детей, которые успешно справляются, казалось бы с непосильной по возрасту деятельностью.

В детстве я подражала во всем братику. Я, говорят, отказывалась даже юбки носить, требовала мне покупать брюки, также как и братику. Мои такие наклонности вызывали у мамы опасения. Она боялась, как бы я не выросла у нее мужеподобной особой. Но к периоду полового созревания я полностью преобразилась. Меня стали интересовать чисто девчачьи «заморочки».

Возможно, оттого что меня сильно любили, и поэтому я чувствовала на себе постоянную родительскую опеку, мне не терпелось повзрослеть и начать самостоятельную жизнь. Как бы я ни любила родителей и как бы ни была сильно привязана к любимому братику, меня всегда привлекала перспектива жить самостоятельной, без опеки родителей, жизнью, возможно даже вдали от родителей. Помню, когда училась еще в 4 классе, я почему-то сильно увлеклась, если это можно так назвать, балетом. Меня сильно привлекала пластика балерин, этот свободный полет в танце. «Вот это настоящая жизнь», – думала я. Я собирала вырезки из красивых журналов с изображением балерин. Однажды мне попалась статья о жизни людей балета. Это, казалось, особый, и что самое главное, самостоятельный образ жизни, когда маленькие девочки, будущие балерины, жили в специальных школах-интернатах, вдалеке от родителей, изолированные от общества взрослых. Меня, пожалуй, эта кажущаяся свобода больше всего и привлекала. Я помню даже написала письмо в Москву, в какую-то балетную школу, с просьбой меня принять. Ответ из школы озадачил моих родителей. Школа готова была меня принять в число учащихся на общих основаниях. Основания были такие: определенный возраст, по которому я уже не проходила, а еще хореографическая подготовка, которой у меня не было тоже. В нашем захолустном поселке в то время не было никаких детских кружков, кроме рисования. Я была сильно расстроена, когда узнала, что в балетную школу детей готовят с раннего детства, самое позднее с 4 лет. Так что, как бы меня ни считали «скороспелкой» мои родители, но в данном конкретном случае оказалось, что я уже «стара» для балетного искусства. Но балетом я «болела» недолго. Я еще с детства человек увлекающийся, и у меня вскоре появились другие увлечения.

Когда мы с братиком перешли в 6 класс, у нас в поселке открыли музыкальную школу. Там были только три класса по трем инструментам; по классу фортепьяно с продолжительностью учебы в 7 лет, по классу баяна – 5 лет и по классу домбры (это казахский национальный струнный инструмент) – 5 лет. Помню, как я возжелала играть на фортепьяно. Теперь у меня была новая «болезнь», я «заболела» пианино. Но нас с братиком не взяли, поскольку до окончания средней школы мы не успевали закончить музыкальную. Я, как всегда, вся в слезах устроила родителям мировую истерику.

– Принцессочка моя, – успокаивала меня мама, – понимаешь, вы по возрасту не проходите. Выберите другой инструмент, идите в класс баяна, например, там тоже со второго года обучения будут занятия по фортепьяно.

– Не хочу я на баян, это мужской инструмент, пусть Кайрат идет на баян, а я хочу на пианино. И вообще, мне еще всего 9 лет, и я успею в 16 лет закончить учебу в музыкальной школе.

– Так то оно так, но школу ты закончишь в 15 лет, и что, вместо того, чтобы поступать в институт, как все, ты еще два года будешь доучиваться в музыкальной?

Как же так. Значит, Кайрат после окончания школы уедет в Алма-Ату учиться в институт, а я останусь дома доучиваться в музыкальной школе? Меня такая перспектива, конечно, не устраивала. И я, скрепя сердце, согласилась на класс баяна, в надежде, что все-таки меня научат играть и на пианино. Но меня хватило только на полгода. Во-первых, как бы я ни силилась, меня не устраивал инструмент, не любила я баян. Во-вторых, я об этом никому не рассказывала, меня не устраивал и преподаватель по баяну. Преподаватель у нас был мужчина средних лет; он был противный – толстый, лысый и с противными потными ладонями. И каждый раз, когда во время урока он хватал мои руки своими потными ладонями, меня бросало в дрожь, то ли от омерзения, то ли еще от какого-то чувства. Мне было неприятно. И вообще, я в нем не видела учителя, мне он почему-то казался противным «самцом». В свои-то 9 лет я уже интуитивно ощущала, что он воспринимает меня как противоположный пол. Может, я и ошибалась, не знаю. Но, как бы там ни было, после первого полугодия я наотрез отказалась ходить в музыкальную школу. Для родителей мой отказ был полной неожиданностью. Вроде ходила с удовольствием, училась на «отлично», и вдруг, на тебе, не хочу и все. Помню, как приходила заведующая музыкальной школой и уговаривала меня продолжать учебу. Но я была непреклонна в своем решении. Я даже расплакалась, когда начали на меня напирать, и закатила опять истерику:

– Он противный, у него руки потные…

Мама, кажется, поняла о ком и о чем я, и разрешила мне больше не ходить. И мечта моя научиться играть на пианино так и осталось мечтой. А Кайрат до конца доучился и вместе с аттестатом о среднем образовании получил и свидетельство об окончании музыкальной школы по классу баяна. Но восторга он, пожалуй, от этого тоже не испытывал.

Когда мы учились в девятом классе, у нас в школе появился новый учитель истории. У него была красивая жена, русская, москвичка. Она в нашей школе открыла кружок «политинформации». Я захотела в этот кружок записаться. Не знаю, что мною двигало в тот момент. Помню только, что мне очень нравилась эта москвичка, Надежда Васильевна. Она была не только красива, она была, как мне тогда казалось, необыкновенна, какая-то особенная, она не была ни на кого похожа. На первом уроке она представилась, сказала, что только что закончила МГУ, философский факультет. Все ее занятия были очень занимательны. Она нам читала лекции, учила нас конспектировать. Говорила, что нам это пригодится в студенчестве. Она нам много рассказывала о философах, о философии в целом. Мы ее буквально заслушивались, так она интересно рассказывала. Босоногий, не признающий никакие сандалии, Сократ просто поразил мое детское воображение. Я влюбилась в него и в занятия философии. Теперь я «заболела» философией. И у меня появилась очередная мечта – поступить в МГУ, и именно на философский факультет. А мне стоит только захотеть, загореться, я все сделаю для осуществления своей мечты. Мне тогда так казалось. С помощью Надежды Васильевны я по почте записалась на платные заочные подготовительные курсы МГУ. Мне по почте присылали учебный материал: учебники, контрольные работы, темы сочинений. И таким образом я два года готовилась к поступлению в желаемый вуз, на желаемый факультет. К окончанию школы перед моими родителями стояла дилемма, как отговорить меня от этой, как они считали, моей очередной прихоти. С Кайратом не было проблем. У него не было каких-либо особых предпочтений в выборе профессии. Он был готов поступить в любой вуз, куда только родители смогли бы его устроить. А со мной…