Лилия Максимова - Сон в летнюю ночь для идеальной пары. Роман

• Название: Сон в летнюю ночь для идеальной пары. Роман
• Автор: Лилия Максимова
• Жанр: Русское современное

Однажды подруга сказала Лизе, что в жизни женщины присутствует, как минимум, четверо важных для нее мужчин. Друг: с ним здорово поговорить «по душам», но… никакого секса! Любовник: для него – только секс, не стоит мучить его откровениями. Муж: ему положено немного того и чуть-чуть другого. И начальник: он как решит – так и будет! Лиза рассмеялась, пошутив, что ее любимому мужу приходится отдуваться за всю четверку. Она даже не предполагала, что и остальные трое тоже появятся в ее жизни.

---

Он моментально открыл глаза. Она была одета в футболку и шорты, а совсем не в кружевной халатик, как рисовали ему краткие, но содержательные сновидения.

– Да, я лягу. Но сначала – тоже в душ.

Журавский стал расстегивать рубашку, и Женя вышла в соседнюю комнату.

– Держи! – бросила она ему полотенце, появляясь из спальни со стопкой постельного белья.

Он поймал полотенце на лету и перекинул его через плечо, загорелое и мускулистое. Женя отвела глаза в сторону.

На водные процедуры хватило пяти с половиной минут, и он появился из душа с мокрой головой и в одном полотенце, обмотанном вокруг бедер. Женя стояла к нему спиной и еще встряхивала одеяло, расправляя складки на пододеяльнике. Диван разложен не был, впрочем Эдуард на это и не рассчитывал.

– Приготовить что-нибудь поесть? – не оборачиваясь, поинтересовалась она.

Журавский поморщился.

– Нет, попозже. Я сам.

Он подошел к ней сзади и обнял, стараясь быть предельно нежным. На ее плечо упала капля с его волос.

– В ванне есть фен, – пробормотала Женя, не зная, как вести себя дальше.

Он поцеловал ее в шею.

– Жарко, и так высохнет.

Она хотела возразить, что сегодня утром было всего семнадцать градусов, но тут ей тоже стало жарко. Женя вдруг поняла, что из всей одежды на нем – только полотенце, да и то совсем не скрывает явных признаков его мужского к ней расположения. Его рук хватило, чтобы обвить ее в полтора раза. Ладони Эдуарда скользнули от ее талии вверх, большие пальцы обвели окружность Жениной груди, а потом он потянул из шортиков ее футболку.

– Эдик, подожди, – прошептала она.

Он развернул ее к себе лицом.

– Ты не можешь упрекнуть меня в том, что я мало ждал. Год назад ты вышвырнула отсюда идиота, который пытался облапать соседскую девчонку. Идиот поумнел, и девчонка ведь больше не будет драться? – Эдуард улыбнулся, стараясь зажечь в ее глазах ответную улыбку. – Сегодняшние я и ты – это ведь совсем другое дело…

Женя кивнула.

– Я люблю тебя, – поцеловал ее он.

И она ответила:

– Я тоже…

Теплые ладони под одеждой на ее спине. Завитки темных волос под ее пальцами на его обнаженной груди. Он снял ее футболку через голову, и Женя тряхнула головой, поправляя челку. Ее грудь подпрыгнула, и его желание уперлось ей в живот. Какой недоумок сказал, что женская грудь меньше третьего размера – это не грудь? Кажется, он сам… раньше… Мало ли чего было в этом «раньше»?

Он почти уронил Женю на узкий диван и стянул с нее шорты вместе с трусиками. Его полотенце полетело в сторону кресла и упало на пол вместе с оставленной на подлокотнике рубашкой. Из ее клетчатого кармана с громким звяканьем вывалились ключи от квартиры тети Маши.

Женя, которая не могла этого не заметить, удивленно взглянула на него. Опасаясь упреков, он поспешил накрыть ее своим телом.

– Прости, любимая, я просто не мог дольше ждать.

Она неожиданно широко улыбнулась и спрятала смеющееся лицо у него на плече.

– Конспиратор! Режиссер! Эдик, ты заставляешь всех плясать под свою дудку?

– Нет, не всех, – у него отлегло от сердца: упреков не будет! – Только тех, кого люблю!

– И те, кого ты любишь… А-а-ах! – недоговорила она.

Ее вскрик совсем не был болью, скорее – неожиданностью. Она совсем уже забыла как это бывает. Да и вряд ли это когда-нибудь раньше могло быть так. Так сладко… так безоглядно… так неповторимо счастливо… Он понял и вдохнул ее новое «а-а-ах», соединившись с ней еще и губами. Медленный глубокий поцелуй… Медленное глубокое проникновение…

Уплывая по волнам его ласк, она вдруг вспомнила то, от чего романтический туман в ее голове моментально рассеялся. Первый ее роман оборвался на предположении о ее беременности, и, кто знает, вдруг и Эдик не захочет… Женя вынырнула из поцелуя.

– Эдик, подожди! – озабоченно попросила она, вновь испытывая на прочность его терпение. – Остановись, слышишь?

– Не могу, – прикрыл глаза он. – Теперь уже – точно не могу!

– Я должна сказать тебе… Это важно!

Ее тон был слишком серьезен для ситуации, и Журавский очнулся. Что существенного Женя может сказать ему в этот момент? Быть может, она запоздало решила признаться в том, что в ее жизни однажды уже был мужчина?

– У тебя куча скелетов в шкафу? – попытался он шуткой пресечь поток неуместной сейчас откровенности. – Женя, мне плевать на них!

– Эдик! – в ее голосе послышалось отчаяние, и он, все еще крепко обнимая, замер в ней, глядя в зеленые глаза сверху вниз. – Я хотела сказать… я… не принимаю противозачаточные таблетки. И, боюсь, что у меня дома нет… ну, ты понимаешь?

Ах, вот оно что!

– Презервативов? – услужливо подсказал Эдуард, и усмешка скривила его губы.

Да если бы они были нужны, разве бы он об этом забыл? Журавский приподнялся над нею на локтях и решил, что пора просветить любимую женщину по некоторым вопросам.

– Женя, контрацептивы нужны людям, которые не хотят заводить детей. А я рассчитываю, что моя жена родит мне сына… или дочку. Как думаешь, кто у нас получится?

– Ты делаешь мне предложение? – ахнула она.

Он кивнул:

– Самое официальное. Только можно на колени я упаду несколько позже?

В черных бархатных глазах ее мужчины отразилось озорное счастье, и Женя позволила ему подарить ей всего себя… до последней капли.

Глава 5

1989—1990 годы

На исходе лета Виктор Гордеев получил, наконец, возможность насладиться домашним уютом и маминой заботой, что было особенно приятно после жесткой дисциплины спортивного лагеря, где он провел июль и август. Отпив из высокого стакана апельсиновый сок, Гордеев обвел взглядом безупречный порядок своей комнаты, поддерживаемый матерью в его отсутствие, и вдруг обнаружил пропажу.

Фотография Лизы, сделанная им еще весной, украшала его письменный стол уже несколько месяцев. Уезжая в лагерь, Виктор не решился взять ее с собой, опасаясь настырных вопросов со стороны других ребят. Теперь фотография исчезла! Гордеев порылся в столе, перебрал несколько книг на полке и в одной из них нашел потерянное.

Лиза, в окружении ореола непослушных локонов, улыбалась ему со снимка. Не улыбнуться ей в ответ было просто невозможно! В последний раз они виделись еще в Ольховке, в тот день, когда Лизу забрал домой отец. Уехать с нею он не мог: впереди была еще почти неделя работы. Потом ее увезли куда-то на юг побережья, отдыхать, а он отправился в спортивный лагерь. Признаться честно, он жуть как соскучился!

После раннего отбоя делать в лагере было особо нечего. Предполагалось, что утомленные тренировками ребята будут просто отключаться, но молодые организмы сопротивлялись такому насилию. Далеко за полночь продолжались разговоры: парни болтали о своих подружках и хвастались любовными похождениями, большая часть которых была, конечно же, плодом их фантазии. Виктор посмеивался и думал о Лизе… и о себе.

Глупо было бы отрицать, что девушка действовала на него, как игристое вино: сначала становилось весело, потом сладко и, в конце концов, он терял от нее голову, как от изрядной порции алкоголя. Ее присутствие заставляло его совершать нелогичные поступки! А спонтанности Гордеев не любил, в его давно распланированной жизни просто не было для этого места!

Золотая медаль за окончание школы была только первым шагом, дальше его ждала Морская Академия и карьера капитана дальнего плавания. Он с детства бредил морями, и тот факт, что отец стал капитаном достаточно рано, только подстегивал его самолюбие. Виктор стремился во что бы то ни стало «переплюнуть» его достижения!

Еще год назад он твердо знал, чего хочет от жизни, но теперь в ней появилась Лиза. Забавная, своенравная, непредсказуемая… В воображении вдруг возникли ромашки и залитый солнцем луг… И тонкий запах ландыша от ее волос, и вкус ее поцелуев, и зеленая ткань сарафана, туго обтягивающая ее грудь… «Стоит мне только подумать о ней, как я начинаю сходить с ума!» – глубоко вздохнул Виктор, отгоняя видение.

А ведь он вел себя в тот день крайне необдуманно! Если бы Лиза не сбежала от него тогда… Если бы не дурацкое ореховое дерево и ее поврежденная нога – то он, вероятно, получил бы то, чего желал так страстно! Потому что Виктор Гордеев привык всегда добиваться своего! И сейчас… кто знает, какие проблемы предстояло бы ему решать сейчас? Не было никакой гарантии, что он смог бы «вовремя остановиться», да и вообще… этот способ предохранения от беременности действительно неэффективен! И Лиза вполне могла… В который раз при мысли об этом Гордеева прошиб холодный пот.

Ох, и наломал бы он дров! Ведь ему только шестнадцать, и он совсем не готов, как Тимур, забросить учебу и повесить на себя заботу о семье. Ранний брак и появление ребенка точно не входили в его планы! Но его отношения с Лизой развивались слишком стремительно.