Владимир Бумаков - Горячий бетон Себежского укрепрайона. Документальная повесть

• Название: Горячий бетон Себежского укрепрайона. Документальная повесть
• Автор: Владимир Бумаков
• Жанр: Историческая проза

Все события, описанные в этой работе, реконструированы по результатам моих бесед с ветеранами Великой Отечественной войны и старожилами Себежского района, а также по итогам поисковой и архивной работы поискового отряда «Забытый батальон». Названия всех населенных пунктов, рек, дорог – настоящие. Номера воинских подразделений, должности, звания и фамилии участников описываемых событий являются реальными, за исключением их диалогов.

---

– Николай Николаевич. Я же просил тебя излагать без «поэзии». Вот с чего ты взял, что башкиры в Скробово тебе взрывчатки дадут? Они тебя даже не видели ни разу. К тому же, запомни раз и навсегда, лейтенант – мосты на границе без приказа свыше не взрывают! Не взрывают! Потому как мост для войск в обороне, это большая ценность и если он не нужен сегодня, то может понадобиться завтра. А ты его уже взорвал! Без приказа… А его не ожидается, потому как связи с Себежем нет и скорее всего не будет в ближайшее время. И кто ты после этого? Правильно – свой человек в трибунале. И я вместе с тобой, потому что по рукам тебе не дал и позволил нетабельной взрывчаткой единственный на участке заставы мост угробить… Так что отправляйся, Николай, к кузнице и чтобы через три часа вся она на мосту лежала непроходимой преградой. А я пойду, дам команду старшине пулемет ставить, чтобы мост покрасивше обстреливать.

Лейтенант, выслушав эту блиц-лекцию о важности мостов, продолжил уточнять задачу:

– Вячеслав Николаевич, мы кузницу разберем. Но через мост люди могут опять пойти. Не получиться так, что мы мост слишком рано закроем? Вдруг там наши еще остались?

Но Знотин уже определенно знал, что установившаяся с ночи тишина не к добру. Если бы наши, отступающие из Латвии подразделения были бы в состоянии активно обороняться на этом направлении, то это было бы слышно. А так…

– Похоже, Николай Николаевич, что мы с тобой да наши пограничники – это и есть сейчас все наши люди здесь. Иди, выполняй задачу….

Весь последующий день застава совершенствовала оборону, копала окопы, раскладывала по позициям цинки с патронами и занималась еще тысячью дел перед своими первыми выстрелами на этой войне. Ни Знотин, ни его подчиненные, в суматохе подготовки к сражению и мысли не допустили, что может поступить приказ, застава снимется с места и уйдет в тыл. Пограничники всеми своими помыслами приросли к этому, ставшему им родным рубежу – к неширокой совсем речке, переход через которую они должны закрыть для фашистов, к крутым берегам, которые они тщательно пристреляли, к каменному мосту, который должен стать неприступным для противника. И никто из этих молодых парней с зелеными петлицами на воротниках гимнастерок еще даже представить себе не мог, какая цена уже назначена им войной за то, что они – советские пограничники…

Вместе с заставой Знотина, этот участок 11-го Себежского пограничного отряда держали еще два подразделения: заставы в Дедино и в Толстяках.

Между Асетками и Дедино, в маленькой, на пять дворов, деревне Плейково, был расположен кордон от знотинской заставы. Там капитан оставил десять своих пограничников и один ручной пулемет, с задачей – перекрыть для противника единственную дорогу, которая шла через границу по большой заболоченной низине и вела прямо в Дедино, в самый центр опорного пункта, состоящего из девяти мощных бетонных ДОТов, построенных здесь перед самой войной. Пограничники, оставленные в Плейково, получили от Знотина приказ ни при каких обстоятельствах не допустить проникновения немцев через границу по этой никчемной дорожке. Если это произойдет, то фашисты выйдут в тыл советской группировке в Скробово – Асетках и получат возможность сразу же атаковать гарнизоны наших ДОТов, вмурованных в склон длинной гряды на южной окраине Дедино.

8 июля 1941 года. Деревня Асетки

В густой, предрассветной туманной тишине, продрогшие у своего пулемета пограничники явно слышат приближающийся с территории Латвии треск моторов. Это точно не танки. Звук их двигателей асетковские пограничники слушали в 1940 году не один день подряд, когда через этот самый мост наши танковые подразделения входили в Латвию.

В этот раз звук моторов был прерывистым. Один боец из пулеметного расчета, замаскированного по приказу Знотина под пышным прибрежным кустом рябины, шмыгнул в ближайший к речке деревенский дом. Через три минуты пулеметчик вернулся в сопровождении начальника заставы.

Заглушаемая утренним туманом далекая трескотня мотора неожиданно успокоила Знотина: – «Ну вот и немцы. Через полчаса здесь будут».

– Значит так, товарищи пулеметчики. Дождаться, пока немцы начнут скапливаться на площадке перед мостом на латвийской стороне. До этого момента чтобы даже не чихали. Сейчас сюда их дозор выскочит. Себя не обнаруживать. Пусть думают, что граница открыта и вместо нас – только завал на мосту. Как только подойдет их основное подразделение, они начнут проверять, заминирован мост или нет и будут разбирать завал, что мы там наворотили. Дайте им расслабиться, чтобы все убедились, что опасности для них никакой. Как только увидите это, длинными очередями бейте прямо в кучу фрицев на том берегу. За тех, что на мосту, не беспокойтесь. Про них другие ваши товарищи подумают.

Автор повести (справа) и пограничник в форме образца 1939 года.

Отойдя от укрытой пулеметной точки вглубь деревни, Знотин дал команду старшине заставы отправить конного пограничника в Скробово, к пехоте из 422 стрелкового полка 170 дивизии. С посыльным капитан приказал передать, чтобы пехота в Скробово не расслаблялась. Застава будет держать мост до последней возможности, но как только возникнет угроза ее разгрома, она будет отходить к пехоте в Скробово. Людей своих Знотин ценил и, понимая, что он и 30 его пограничников долго с тремя пулеметами у моста не удержатся, принял решение, максимально задержав врага, отойти под прикрытие красноармейцев, у которых есть и орудия, и пулеметов побольше.

Пехота 422 полка 170-й стерлитамакской стрелковой дивизии прибыла на назначенный ей рубеж обороны в деревню Скробово второго июля 1941 года прямо со станции Себеж. Полк получил задачу прикрывать опорные пункты Себежского укрепрайона с южного, белорусского направления и разместил свои батальоны на полевых рубежах обороны вдоль крупных шоссейных дорог, которые почти все сходились в одной точке – в Себеже и затем шли дальше в Псков и Великие Луки.

Бойцы и командиры 422 полка к моменту прибытия в Себеж были уже людьми подготовленными, поэтому оказавшись в Скробово, они быстро приспособили к обороне окраины деревни и прилегающие к ней три большие высоты, с которых отлично просматривалась дорога, идущая от Себежа к Асеткам и далее, через каменный пограничный мост, в Латвию. Командование 170 стрелковой дивизии, изучив обстановку по картам, уяснило, что другой капитальной дороги, кроме этой, в сторону Себежа нет. И что наступающие сюда от Даугавпилса и Краславы фашисты это знают. Посему встречать врага надо именно здесь. И бить его выгоднее всего начинать именно среди этих холмов и болот, где у неприятеля нет вариантов для маневра через другие направления.

Оборудовав все необходимые основные и запасные позиции, бойцы 422-го полка на всякий случай заминировали деревянный мост, перекинутый через речку Студенку на дороге от Асеток на Скробово. Минировал его Яков Казанцев, солдат 422-го полка, призванный из башкирского Белебея. (Останки Якова Степановича Казанцева и двоих его боевых товарищей мы поднимем в 2012 году на окраине бывшей деревни Скробово. Яков Степанович Казанцев и его товарищи похоронены на братском кладбище в деревне Турки-Перевоз Невельского района)

Пока Казанцев и его саперы заканчивали маскировку взрывчатки под мостом через Студенку, к ним подъехал конный направленец от Знотина. Заметив, что саперы возятся с минированием единственного моста между заставой и тыловой деревней, пограничник неодобрительно попенял Казанцеву:

– Вы это, не горячитесь тут со своим динамитом. Начальник заставы велел передать, что если мы заставу и мост не удержим, то будем отступать к вам, в Скробово. Поэтому смотрите, этот мост у нас под носом не взорвите. А то мы сильно уставшие и злые к вам в окопы наведаемся.

– Ты не мне это говори, а дуй к моему командиру в деревню – ответил Казанцев. В деревне спроси лейтенанта, ему все и доложи. Мне прикажут взорвать – я взорву.

Переехав на другой берег Студенки, пограничник хотел уже было дать шпоры своей лошади, как вдруг со стороны заставы, из-за небольшого перелеска, скрывающего Асетки, ударил по ушам и нервам хлесткий и злой звук длинной пулеметной очереди.

«Мать честна́я – выдохнул пограничник, крутясь в седле вытанцовывающей под ним лошади – Началось!» И придерживая рукой за козырек свою аккуратную зеленую фуражку, понесся в Скробово. Передавать командиру пехотинцев то, что приказал ему Знотин.

8 июля 1941 года. Деревня Асетки. Первые выстрелы

Как и предполагал начальник заставы, первыми к запечатанному завалом пограничному мосту прибыли немецкие дозорные на двух мотоциклах. Они, не заезжая на мост становились и в два бинокля осмотрели затихшую на противоположном берегу деревню и уходящую вдаль, в направлении Себежа каменную дорогу.