Александр Амурчик - Зри в корень. Zelo. Цикл «Прутский Декамерон». Книга 8

• Название: Зри в корень. Zelo. Цикл «Прутский Декамерон». Книга 8
• Автор: Александр Амурчик
• Жанр: Современные любовные романы

Кажется, что это незатейливые истории сексуальной самореализации юноши в псевдопуританском социалистическом обществе. Но вчитайтесь – и вы обнаружите, что это острые горькие книги о сочувствии ближнему и естественных радостях бытия. В стране, где высшим достоинством представляется сила, высшей добродетелью – деньги, а высшим духовным взлётом – половой акт, дети родятся от случайного зачатия и, вырастая, продолжают унылый порочный круг. Автор нашёл в себе силы выйти за пределы этого круга.

---

– Ну что, стели, подруга, кроватку, будем ложиться и заодно знакомиться.

Светка заартачилась, попыталась, направляясь к двери, пройти мимо меня, ну и получила, естественно, легкую пощечину, которой, впрочем, хватило для того, чтобы перестать артачиться.

При этом весьма вероятно, что эта пощечина напрочь лишила ее либидо, потому что, когда мы оказались в постели, она повела себя так, словно секс и она – вещи абсолютно несовместимые. Пощёчина эта была так, для профилактики, я знал женщин, которых пощёчина даже заводит, потому что уверен – как минимум 80% из них являются мазохистками. Но Светлана не захотела выполнять в постели даже простые вещи, так я ей пригрозил, что трахать тогда буду до самого утра. Ну, тогда она сделала, конечно, что я просил, но с таким пренебрежением, с таким отсутствующим видом, что мне стал противен сам половой акт с ней, и я, кое-как кончив, навсегда в ней разочаровался. Конечно, я не собирался трахать её до утра – ещё чего? – поэтому как только кончил, сразу же домой отправил, то есть на первый этаж. Самое интересное, что на наших дальнейших дружеских отношениях этот случай никак не отразился, но к совместному сексу мы до сих пор испытываем обоюдную антипатию.

Мои воспоминания прервал заскрежетавший в замке ключ, и вот на пороге показался Кондрат. Сняв ботинки, он выпрямился, затем, видимо заметив мою обувь, шагнул в кухню и вытаращил на меня глаза.

– А ты что тут?… Ольга, что в нашем доме делает мужчина в такое позднее время, а? – голос Кондрата был грозен, но я чувствовал в нём какую-то неуверенность.

Ольга усмехнулась, но промолчала.

– А я это… тебя здесь жду, – пробормотал я, обоими глазами подавая Кондрату сигналы, но он, ничего не понимая, продолжал:

– Я тебя серьёзно спрашиваю, что делает этот… товарищ в моём доме?

На этот раз даже мне стало смешно.

– А это я его пригласила, – спокойно ответила Ольга, подходя к мужу почти вплотную и поднимая на него глаза. – Чтобы он тоже видел, кого ты в моей машине по вечерам возишь, он разве не имеет на это права, не он ли нас с тобой познакомил?

Кондрат от этих слов сразу сник.

– Пожалуй, я пойду, – пробормотал я, направляясь в прихожую, а вы тут как-нибудь сами… без меня.

– Зачем же, Савва, не торопись, сейчас вот вместе и пойдёте, Кондрат только сумочку со своими вещами заберёт, правда, Кондрат?

– Я… это… Оля, это всё просто… – начал говорить он, но Ольга его перебила сказав:

– Идите в комнату и пока поговорите, Савва, между прочим к тебе по делу пришёл, а я тут подумаю что с тобой делать.

Мы курили на балконе и шептались, поминутно поглядывая на дверь, ведущую в комнату.

– Какого хера ты возишься с этой Светкой, не пойму, – выговаривал я своему товарищу в сердцах. – Олька классная баба, мне, признаться, даже немного её жалко. Не созрел ты, Кондрат, для семейной жизни.

– А ты что, перезрел, что от Марты сбежал? – спросил он хлёстко и я неожиданно для самого себя рассмеялся:

– Ну да, перезрел и упал с семейного дерева, как плод червивый. – И, затем уже серьёзно: – Наши с ней отношения, брат-Кондрат, попросту истощились, морально истощились и такое бывает. Бабе неймётся, что она, по словам многих, такая красивая, что может да и должна многим принадлежать, а муж у неё всего один. А может, она в юности не успела нагуляться, я слишком рано подвернулся. Измену её я, ты же знаешь, тоже не сумел простить, наш брак именно от этого под откос покатился. Ну и семья их тоже, родители жены в смысле, сам понимаешь, ни один, ни другая не служат детям примером для добропорядочной жизни; так еще и воспитание в семье – никакое, так что здесь и спрашивать не с кого. Так на мне одном семь лет и продержались наши отношения, а семь лет, ты же знаешь, критический для любой семьи возраст, вот и подошло дело к финишу.

Кондрат, не перебивая меня, то и дело кивал.

Закончив наш с ним разговор, я ушёл, ушёл один, а Кондрату с Ольгой предстояло ещё выяснение отношений.

А ещё через полгода и их отношения подошли к критической точке. Ольга тогда ещё не верила, что это всё, конец их семейным отношениям, надеялась на что-то, приходила по вечерам в бар, как когда-то Марта ко мне; в один из таких вечеров мы случайно оказались вместе за одним столиком.

Я, помнится, лишь заглянул туда с девушкой, а Ольга уже сидела там одна со стаканом сока в руках. Кондрат уступил своё место за стойкой напарнику и подсел к нам, чуть позже появился Стаук; по какому-то поводу мы решили выпить, скорее всего, это был какой-то праздник. Но я всё это время помнил, что мне с Ольгой предстояло разобраться в одном вопросе: как-то раз, в неподходящем месте, вступив в разговор с уважаемыми и уважающими меня людьми, она за глаза, бесцеремонно, вылила на меня целый ушат грязи. Я всё думал, как бы мне с ней поговорить, а тут как нельзя кстати она со своим стаканом, не спрашивая разрешения, пересела за наш столик. Несколько минут я молчал, но вскоре мне показалось, что настало время с ней объясниться.

– Олечка, зачем же ты так поступила, я имею в виду ваш разговор с П. и Ш.? – пододвинувшись к ней, спросил я. – Не я ли все эти годы был добр к тебе, чем же я заслужил такое отношение с твоей стороны, чем тебя обидел?

– Так просто… захотела и сказала, – упрямо насупилась она. – Правду сказала, нет разве?

– Ты… – начал было я, затем криво усмехнулся и поднял свою рюмку с коньяком на уровень глаз, – да кому нужна эта правда? Ну да ладно, сказано хотя бы честно. Давай в таком случае выпьем за тебя, дорогая Ольга, за непредсказуемую женскую логику. – Я потянулся своей рюмкой, чтобы чокнуться с ней, а она наотмашь ладонью ударила по моей руке – рюмка вдребезги, все сидевшие оказались облитыми коньяком, а мне в щеку воткнулся кусочек стёкла.

– Гулять так гулять, – зачем-то сказал я и плеснул коньяком из бутылки ей на голову. – Почему только мы должны пахнуть хорошо, тебе это тоже не повредит.

– Сволочь ты, Савва, – произнесла Ольга, отряхивая коньячные брызги с головы и одежды, – ты говоришь, что хорошо ко мне относился, да ты просто всё это время надеялся…

– Я, – удивлению моему не было предела. – Надеялся? На что?..

«Может быть, – мелькнуло у меня в голове, – подсознательно я и глядел порой на Ольгу как на женщину, оценивающе, но чтобы надеяться… Нет, в плане сексуального объекта я её никогда не рассматривал, но об этом ей сказать сейчас нельзя, а то она ещё больше обидится».

– Хорошо же ты обо мне думаешь… – проговорил я.

– Да у меня было столько моментов, что не счесть, к примеру ты – дома, в одном халатике, я – рядом, мы с тобой пьем кофе, а муж твой – далеко и скоро еще вернется, но об этом знаю один лишь я, так много ли надо времени в таком случае, чтобы взять дамочку на руки и уложить в кроватку? Только есть одно «но» – для меня подруги моей жены и жены друзей табу, моя милая. Ну да ладно, проехали, на этом и закончим все наши отношения. Думай обо мне как хочешь, трепли мое имя сколько тебе угодно, это будет мне хорошим уроком.

Новелла четвертая. Свадьба

Коктейль «Грейпфрут сплеш»

Состав:

джин – 20 мл;

грейпфрутовый сок – 30 мл;

дробленый лед – 200 грамм.

Приготовление: заполнить бокал льдом, добавить джин и грейпфрутовый сок, тщательно перемешать коктейльной ложечкой.

Я жизнь мою листаю с умилением

и счастлив, как клинический дебил:

весь век я то с азартом, то с томлением

кого-нибудь и что-нибудь любил.

И. Губерман.

Часть первая

1

Стоял жаркий июль, на календаре суббота. В это время года у нас, на юге Молдавии, температура порой доходит до плюс 30, а иногда и с лишком. С утра сегодня было еще ничего, а уже к обеду пришлось принимать душ повторно, а вечером, перед выходом, потребовался еще один.

Дождавшись телефонного звонка от друзей и переодевшись в свежие шмотки, я выбрался из дому на улицу. Через руку у меня был наброшен замшевый пиджак цвета бордо. Сейчас для пиджака еще не время, но позднее, в особенности ночью, может и понадобиться. Я с опаской вдохнул полной грудью, но воздух уже не был горячим; долгожданный вечер принес с собой прохладу; солнце спряталось, жара спала, и лишь сильно прогретый асфальт все еще нагревал окружающую среду. Природа после заката постепенно стала оживать, городские животные – собаки и кошки, выбравшись из своих убежищ, рыскали повсюду в поисках пищи, в небо поднялись вороны, оглашая окрестности гортанными криками; следом за ними, потихоньку отходя от дневной жары, на улицах появились люди.

В остановившейся у обочины машине – «ладушке» желто-песочного цвета, уже сидели пятеро: двое моих друзей – Жердь и Граф – на передних сиденьях, позади три девчонки, лица которых были мне незнакомы. Мои товарищи, громко поприветствовав меня, тут же вернулись к прерванному моим появлением разговору, девушки же продолжали о чем-то галдеть. Я улыбнулся своим мыслям: обычный летний вечер, обычный выезд на природу с девушками, выпивкой и кое-какой закуской, а чем всё это закончится, никто никогда не знал. Чаще всего сексом, конечно, молодым, взбалмошным и потому задорным; изредка, в основном по нашей инициативе, переходящим в групповой, что в немалой степени зависело от самих девушек, а также и от количества выпитого; ну, а в худшем случае конфликтом интересов, разборками и выяснением отношений, что случалось, к счастью, довольно редко.