Александр Черенов - За спиной адъютанта Его превосходительства. Книга вторая

• Название: За спиной адъютанта Его превосходительства. Книга вторая
• Автор: Александр Черенов
• Жанр: Русское современное

«Адъютант Его Превосходительства»? Что-то знакомое, правда? Что-то… такое… героическое. О героях. Только здесь героев нет – ни «красных», ни «белых». А, если они и появляются, то лишь в комедийном, сатирическом и даже анекдотическом ключах. Потому что это – пародия и на первоисточник, и на пародию истории. Ведь в этой книге никто никого не убьёт, не взорвёт, не сожжёт и не пустит под откос. Но и без этих ненужных эксцессов читателю не придётся скучать…

---

– Он пойдёт туда, Ваше превосходительство! Ну, а дальнейшее, как говорится – дело техники!

Преодолевая сопротивление четырёх стаканов, Кобылевский, наконец, осилил замысел собутыльника.

– Ну-у, полковник!

Тут же в руках начальника контрразведки оказался стакан водки, ещё более полный, чем тот, что держал в своей руке Кобылевский. Именно так – «по справедливости» – командующий решил выразить своё восхищение талантами Чуркина.

– Давай, полковник, выпьем за успех нашего безнадёжного дела!

«Приговор» был тут же «приведён в исполнение».

– Кого пошлём? – прожевал вопрос – вместе с горбушкой – Кобылевский.

– Воробьёва – кого же ещё!

Удивление Чуркина было неподдельным: подполковник явно «застоялся в стойле» – и заскучал без приключений. На свою задницу. Как тот боевой конь, он рвался в бой даже в мирное время. Оттого этот выбор всегда был лучшим – даже при отсутствии других претендентов.

Вадим Зиновьич задумчиво сдвинул брови: после пятого стакана это получалось у него особенно выразительно.

– Слушай, а может, пошлём сразу двоих? Одного – в Киев, другого – на перехват группы? «На всякий пожарный случай»? Как думаешь?

Сопровождая мысли, взгляд полковника «случайно» съехал

на новую бутылку водки. Ну, вот, сбился с пути. Этот его маневр не остался незамеченным. Не мог остаться.

– Правильно!

Инициативы такого рода Кобылевский одобрял без рассуждений.

– Тут без пол-литра не разберёшься!

Мысль о том, что пол-литра были, неизвестно, какими по счёту, даже не заглянула в мозги командующего.

– Да и что можно придумать на трезвую голову? Разве, что, какую-нибудь глупость?

«Приняли» «по третьей». Из последней бутылки. Из последней

по отношению к предыдущей – но не к последующей.

– А думаю я так…

Чуркин занюхал крошкой хлеба: как истинно русский человек, он не злоупотреблял… закуской. И в этом отношении он был не одинок: Его превосходительство тоже был русским человеком.

– Если обе наши карты попадут к Якину одновременно, то мы с Вами, Ваше превосходительство, окажемся в такой жопе, что…

Он не договорил, и махнул рукой. Кобылевский опять задумался: ещё больше побагровел физиономией.

– Да, тут ты прав, Николай… Отправлять надо в Киев… А если Воробьёв до Киева не дойдёт?

Генерал не был бы генералом, если бы не встал в оппозицию самому себе. За отсутствием других оппозиционеров. Особенно – на подпитии.

– Или дойдёт – а там начнут «тянуть резину»? А за это время Якин без проблем доберётся до Хватова? А вдруг Киевская Чека, или там, штаб армии, не клюнут на нашу «мульку»? Не все же там – дураки? Что тогда?

Хрустя огурцом, Чуркин не спешил с ответом. Сейчас можно было: в глазах командующего он уже реабилитировал себя. Хотя бы – частично. Закончив «приём пищи», он размашисто утёрся рукавом.

– Риск, конечно, есть – как и в любом серьёзном деле. Но такая страховка нам выйдет боком. Мой человек, конечно, не опоздает. А дальше – что? Ну, вручит он ему карту – исхитрится как-нибудь. А поверит ли Якин ему? Главное: поверит ли он карте? Не скажет ли он моему человеку: что-то ты, парень, слишком вовремя вышел на нас с этой картой! А в итоге: человека – в расход, а нам…

В порыве творческого энтузиазма Чуркин едва ли не сунул под нос командующему то, что обычно суют под нос в таких случаях: «изделие ручной работы».

– Нет, Ваше превосходительство: киевский вариант – единственный!

Кобылевский скривился, и энергично почесал пятернёй затылок.

– Так-то оно так… Но даже если в Киеве и поверят нашему перебежчику, а с ним – и карте, то приказ Якину об изменении маршрута может просто запоздать! И тогда нам за труды наши…

В отлитие от полковника, командующий не стал воздерживаться – и «комбинация из трёх пальцев» живописно помаячила у носа Чуркина.

– Да и насколько я наслышан о характере этого жида, он – упрям и самоуверен. Не исключено, что он наплюёт на приказ из Киева – и все дела! Плевал ведь уже – и не единожды! И, как с гуся – плевки! А вот, если карту передаст наш человек… А, полковник?

Чуркин, за отсутствием зубочистки ковыряясь в зубах пальцем, отрицательно мотнул головой.

– То, что Якин – упрям, мне известно. Но Вы, Ваше превосходительство, вероятно, не знает, что он ещё и чертовски недоверчив! И это качество в нём – главное! Так что наш человек, заявись он к нему с картой, проживёт не больше пяти минут. Ровно столько времени потребуется «красным» для того, чтобы заслушать его, и довести до ближайшего оврага. Нет, Ваше превосходительство: только Киев!

– Не успеем!

– Успеем! Если отправим Воробьёва сегодня же – успеем!

Слегка покачнувшись – что такое пять стаканов?! – Кобылевский потянулся к кнопке звонка. Давить пришлось долго: прошла целая минута, пока старший адъютант, наконец, «не соизволил». И правильно: нечего баловать собут… собеседников.

– Павел Андреич, г-голубчик…

При виде капитана Его превосходительство всегда исполнялся благости и уважения. Ну, вот, полюбился ему Павел Андреич. По причине одинаковых наклонностей и вкусов.

– … не в службу, а в дружбу: пригласите ко мне подполковника Воробьёва.

Концов «согласился» – и исчез за дверями.

Если бы только Кобылевский знал, как изнемог его адъютант, безвылазно прозябая в приёмной! Нет, одну вылазку в известном направлении Павел Андреич всё же сделал, но, безуспешно. К его негодованию, какая-то сволочь забила дверь в коморку досками крест накрест, да ещё использовала при этом десятисантиметровые гвозди!

Минут пять Концов голыми руками пытался оторвать доски, но не смог. А тут ещё штабной завхоз, как назло, третий день ударялся в загул. Разумеется, и ключи были при нём: «участвовали третьим». Согласно инструкции. Поэтому добраться до гвоздодёра Павлу Андреичу было не суждено.

Делать было нечего – и, осыпая неизвестного «благодетеля» «соответствующими благодарностями в три этажа», Павел Андреич вернулся за стол, где и вынужден был предаться исключительно служебным обязанностям. Те-а-тет Его превосходительства с начальником контрразведки на этот раз не перешёл в «а труа».

Минут через пять Воробьёв присоединился к уже «тёплой» компании Кобылевского и Чуркина. О чём они там целый час говорили, Концову оставалось лишь догадываться. Хотя всем догадкам он предпочёл бы минуту у заветной стены…

Глава восьмая

Командир сводной группы «красных» Иван Якин – урождённый Иона Яхер, еврей-выкрест, пристально всматривался в даль. Верный сын своего народа, он в очередной раз пытался обмануть судьбу.

Заканчивались уже шестые сутки «героического» перехода. «Геройствовали» «по полной»: где – ползком, где – перебежками. Пока судьба была милостива к «героям». Встреченные на пути мелкие «батьковские» и «жовто-блакитнические» отряды, не принимая боя, уступали им дорогу. И правильно делали: восемь тысяч штыков да полторы тысячи сабель, пусть и едва держащихся в ослабевших руках – это было слишком много для тех, кто предпочитал работать «по линии инспекции железных дорог».

– Эх, так бы и идти до самого Хватова!

Якин раздражённо отнял себя от окуляров полевого бинокля. Мечты его никак не могли пересечься с надеждой. А всё – слухи! Слухи о коннице Слонова, удачно зашедшей в тылы Красной армии. Это они не давали ему покоя: вдруг Слонов по дороге к своим заглянет и сюда, на восток? И тогда сильно потрёпанному войску Якина не устоять!

Якин вздохнул: надо бы увеличить темп… Да как его увеличишь, когда приходится идти только ночами, а днём отсиживаться в кустах и оврагах! Проклятый Батька: в который уже раз он отказался подчиняться «красному» командованию! Это – по левую руку. А по правую – такая же «надёжная» Директория!

Якин развернул карту.

– Разведка, твою мать!

Деятельность подчинённых, так и не сумевших разжиться информацией о силах и дислокации противника, была оценена по заслугам: лаконично и должным образом.

– А ведь и анархисты, и Директория – где-то здесь! И не «поездушники»: основные силы! Пока нам попадалась мелочь, но фарт не может длиться бесконечно…

Выжженная солнцем земля приняла злой плевок краскома.

– Киеву – что? Приказал – и умыл руки! «Пробивайтесь к Хватову!» Как будто у меня – сотня вариантов: выбирай, не хочу! Одна-единственная дорожка и осталась: этими проклятыми тылами – от Иван Антоныча до Семён Васильича!

После таких ламентаций не исторгнуть из себя тяжкий вздох уже было нельзя. И он был исторгнут:

– Ох, чует моё сердце…

…Одетый в штопаную поддёвку с крестьянского плеча, Воробьёв ел преданными глазами начштаба армии.

– А почему Вы решили перейти на нашу сторону? – не поддавался начштаба – плотный, пожилой мужчина с седыми, коротко остриженными волосами, в недавнем прошлом – преподаватель Академии Генерального штаба в чине полковника.