Игорь Сотников - Причины и следствия моего Я

• Название: Причины и следствия моего Я
• Автор: Игорь Сотников
• Жанр: Русское современное

У каждого свои рецепты, как унять боль своей утраты. Кто-то пытается отстраниться, ну а кто-то наоборот с головой погружается в неё. Но какой путь наиболее верный? Пытается для себя найти ответ на этот вопрос стоящий у окна герой. Но разве у жизни и ещё у кое-кого, не может возникнуть своих вопросов к нему? Возможно…

---

– Ничего, теплее будет. – сделав книксен, первая статс-дама в глубине своих мыслей, уже пошла дальше и принялась вольнодумствовать. – Её величество, приказали доложить, что они скоро будут. – из глубины своего присеста, доложила первая статс-дама.

– Да как она смеет. – её больше вскипела мать короля, ища глазами, чем бы можно запулить в первую статс-даму.

– Что я смею? – неожиданное появление королевы и её несвоевременный для матери короля и очень своевременный для головы статс-дамы, прозвучавший вопрос, позволивший отбросить все предположения о плохом слухе королевы, заставил мать короля непроизвольно дернуться от неожиданности и забыв всякие приличия, не проявив почтительность, не улыбнуться в ответ королеве.

– Так что же вы, молчите? Или у вас, от королевы есть тайны? – королева каждым своим замечательным словом, выбивает крепость опоры из под ног матери короля. Которая спустя тяжкий вздох, всё-таки пришла в себя и уклончиво, уже в своем книксене, ответила ей:

– По моему ничтожному мнению, королева имеет полное право, всё сметь. Ну а если вам послышалось в моих словах обратное, то я позволю себе дополнить мою недосказанность. Я имела в виду лишь то, что королева лишь в одном случае не имеет право сметь, а именно сметь, не сметь.

– Что ж, вы как всегда, в своём обычном наряде и репертуаре. И всё также пытаетесь замыслить всю простоту изречений, из которых, я всего лишь поняла одно, а именно вашу ничтожность потуг, что либо, объяснить мне. Ну что ж поделать, раз вы таковы. – королева улыбнувшись, польщенной этим вниманием к себе первой статс-даме и с надменным видом прошла к столу, где и заняла подобающее её рангу и положению место.

– Ничего. Скоро узнаешь, кто из нас ничтожество. – ядовито улыбаясь, с крутящимися мыслями недоброжелательства, снова перебила себе весь аппетит мать короля, которая своей, под своими чёрными одеждами худобой, вселяла страх и ужас в сердца подданных этого королевства. – А критику моего наряда, ещё никто не переживал. – приложившись к кубку с вином, сквозь его стекло, многозначительно посмотрела на королеву мать короля.

– Переживу. – прочитав мысли своей родственницы по мужу, королева со своей стороны подняв кубок, принялась упиваться своим, пока что царственным положением. – И что же всё-таки заставило её, выбрать именно меня? – смягчившись под воздействием вина, посмотрев на мамашу короля, про себя задалась вопросом королева.

– И что же всё-таки заставило меня, выбрать именно её? – с неприязнью посмотрев на королеву, попыталась вспомнить движения своей души мать короля.

А ведь королева, уже не столь молода (аж, под тридцать), не бела, не румяна и стройна, и уже не способна не только повелевать самой собой и своей статностью, но и с пол своего юбочного оборота, заводить этого, не слишком высокорослого главу династической фамилии (хотя, благодаря своей короне на голове, он, не смотря на свой маленький рост, тем самым был всех на голову выше), уже давно не желающего и переставшего заглядывать на её половину. Но спрашивается, почему, так происходит, и самое первое после короля лицо, пребывает в такой для себя, королевской недоступности.

– Презреть! —из глубины памяти, до королевы доносится ответ её матери, другой королевы, другого королевства, когда она будучи всего лишь принцессой, спросила её, -Ваше величество, скажите, как нужно себя вести, чтобы в тебе увидели королеву? – И новая королева, впитав в себя этот матушкин завет, одновременно верно и не совсем правильно, восприняла этот её посыл.

Королева, рассуждая очень здраво, пришла к единственному выводу, что скорей всего в применении этого «Презреть-правила», надо отталкиваться от себя. И стоило только на её голове водрузиться королевской короне, то она, следуя этому своему должному предубеждению, тут же презрела всех и в том числе короля, который под её чрезмерно холодным взглядом, в одно её неусыпное мгновение, презрел себя и все свои маломальские потуги на свою уверенность в себе, которая там же закончилась, где и началась, в этих подлых королевских колготах. После чего король, будучи публичным лицом и значит не свободным от мнений толпы и слухов, не посмев отступить от существующих правил этикета, не стал покидать покои королевы, и заняв место с краешку её постели, таким завернутым в себя способом, проспал эту первую и последнюю свою с ней брачную ночь.

Что же касается королевы, то она, следуя своему королевскому правилу, достигла самых больших высот и презрела всех, в том числе и свой родительский дом, который раз не сумел презреть и согласился на этот её брак с королем, то значит, находится в том более низком положении, когда его можно только презреть. Но видимо королева, так увлеклась выполнением своих королевских обязанностей, что она, увлекшись одним, пренебрегла своей должной и главной обязанностью, способствовать появлению наследника. Что по началу, привело к слухам, следом последовали недомолвки, ну а вскоре поползли свои уверенности в том, что королева, презрев в себе женское начало, в результате чего, стала не способна исполнять обязанности королевы.

– А ведь надо было презреть себя и свои нужды, и полностью отдаться служению короне. – рассуждала королева, следуя по тёмным и очень узким лабиринтам подземелья. Чей проход, своим между стенным пространством, отделял по разные стороны очень неуютные, грязные и закрытые на крепкий засов, отдельные, предназначенные для отдельных людей помещения, в свете и при свете называемые темницами. Но королева, как особа, требующая для себя большей уютности отношений (даже с такими тёмными предназначениями), не остановилась у первой встречной двери, и проследовав до самой широкой двери, где использовав в место своей ухоженной руки, прихваченный с собою скипетр, очень настойчиво постучала в эту дверь. После чего, а вернее будет сказать, после очень небольшой заминки тех, кто находился там за дверью (все знают, что королевские особы не любят ждать и, в общем-то, при своём появлении практически не используют стука. Что касается этой ситуации, то королева, не имея возможности сослаться на церемониймейстера, используя скипетр, взяла на себя эту роль.), эта обитая железом дверь, распахивается и к нежданному удивлению всех внутри присутствующих, королева предстает пред их очами.

Впрочем, как бы то ни было, но к прибытию королевы всё было готово и те, кто сильно заблуждался на счёт себя и не желал идти на контакт, были подцеплены за ребра на крюки и развешены вдоль стен. Ну а тот, кто обладал даром провидения и так не заблуждался на счёт своих сил, не терпящих боли, то тот осмотрительно занял свое центральное место на дыбе. Ну, а заправлял всем здесь, в этом пыточном помещении, очень выдающаяся личность с мифическим именем Дедал. Которая уже одним своим, заставляющим вздрогнуть чувствительные сердца внешним видом, где отсутствие разного рода крайностей плоти лица, как ушей и носа, придавало ему в этих стенах некое изящество, вызывало у попавших сюда, смиренность и желание побыстрее отмучаться.

– Все уже заждались. А мы без вас, разве можем начать. – преклонив голову перед королевой, сказал Дедал. А когда в нём нуждаются царские особы, он всегда чувствует прилив сил и воодушевление, которое и проявляется у него через не свойственную ему шутливость.

– Ну что ж, время не терпит. – ответила королева и сдвинув своим взглядом с прохода Дедала, приблизилась к этой полной внимательности, которую источал задетый за живое крюком и подвешенный на дыбе провидец.

– Слушай Мишель, если ты не хочешь настрадаться, то давай, живо говори, что мне делать? – подойдя вплотную к этому дыбозанимающему провидцу, придвинувшись к его уху, проговорила королева.

– Есть у меня для тебя один катрен. – произнёс в ответ провидец, чем заставил разгневаться королеву. А ведь она, очень трепетно относилась к себе, и не терпела проявления любой фамильярности по отношению к себе, на которую по её мнению, посмел заикнуться этот смертник.

– Ах, ты, чучело бестолковое. – забыв о правиле «ниже пояса не бить», королева использовав скипетр, принялась раз за разом, нарушать это правило бития.

– Да как ты смеешь, своим грязным ртом, поганить моё имя! Которое в таком неподобающем для слуха укороченном виде, даже сам король не осмеливается произносить. – приведя к бесчувствию провидца, королева упала без чувств на вовремя подставленный стул.

– Сейчас он придёт в себя. – вылив ушат воды на провидца, Дедал с помощью чувствительной затрещины, привёл в чувство Мишеля. Который придя в себя, с ужасом насладился видами окровавленного скипетра, всё также находящегося в руках королевы и пока не пришло желание посмотреть вниз, на следствия её исступления (а оно было огромным и только веревка на шее, не позволяла этого сделать), найдя в себе нужные слова, сумел убедить королеву в том, что она не так его поняла.