Игорь Сотников - Причины и следствия моего Я

• Название: Причины и следствия моего Я
• Автор: Игорь Сотников
• Жанр: Русское современное

У каждого свои рецепты, как унять боль своей утраты. Кто-то пытается отстраниться, ну а кто-то наоборот с головой погружается в неё. Но какой путь наиболее верный? Пытается для себя найти ответ на этот вопрос стоящий у окна герой. Но разве у жизни и ещё у кое-кого, не может возникнуть своих вопросов к нему? Возможно…

---

– Ладно. Давай, свой катрен. – не выпуская из рук скипетр, королева смилостивилась к Мишелю.

– От судьбы не уйти никогда.

И ты, рожденный по знаком стрельца,

Как бы меток ты не был,

Ты промахнешься, и на том,

Ты попадёшь и попадёшься на одном. – прочитав своё предсказание, Мишель замер в ожидании реакции королевы.

– Из всего того, что ты мне тут наплёл, я поняла лишь одно, что его надо ловить на охоте. – устремленный на Мишеля взгляд королевы, заставил его как-то умудриться и ещё раз облизать свой язык пересохшим горлом.

– Ладно. Отпусти его. – развернувшись к Дедалу, дала указание королева, после чего добавив, – Только, не слишком далеко. Он нам, ещё понадобится. – мерным шагом прошлась вдоль висячего на крюках несогласия с политикой её величества, где ещё разочек для острастки, кровавым скипетром приударила по наиболее выделяющимся чреслам и вздохнув над тем, что у неё нет достаточного времени, для того чтобы более детально побеседовать с этими отступниками, тем же путем каким и вошла, удалилась отсюда.

– Знаешь, какого моё мнение. – Проводив глазами королеву, обратился к Мишелю Дедал, к чьёму мнению между тем, надо сказать честно, в этих стенах прислушивались. Так что он, мог не беспокоясь, рассчитывать на должное внимание этого Мишеля.

– Хреновый из тебя провидец. – слова Дедала с одной стороны, как ножом по сердцу прошлись по Мишелю, а с другой, нож с зазубринами в руках Дедала, как серпом прошелся по груди Мишеля, что поставило в тупик всё того же Мишеля, не слишком разумеющего, чему же отдать предпочтение.

– И ты, даже в самом дальнем уголке своего прозрения, не сможешь увидеть то, что я зачастую вижу здесь через день. —Делал сплюнул остатки лука, которым он перебивал свой зловонный запах изо рта (всё ради королевы) и решив, что не дело не использовать такой великолепный шанс, проверить работу дыбы, принялся натягивать Мишеля в его писклявую струну.

Ну, а что король? А король, на то он и король, чтобы тут же почувствовать желание заняться государственными делами и уйдя в них с головой, в общем, и в частности, забыл о существовании королевы. Теперь король, имел насущную государственную занятость, в которой первое место для него заняло питие и охота (что ж поделать, раз таковы обязанности всякого короля). Правда, надо заметить, что и в государственных делах не всё и всегда шло гладко, и часто не обходилось без своих затруднений.

Ну а когда всё это наскучивало и подданные начинали брюзжать, то король, будучи не столь глуп, а наоборот, будучи даже весьма очень находчивым королем, посмотрев на приунывших подданных (несколько уставших от предсказуемости и упорядоченности хода их жизни), сдвигал на бок корону, напускал на себя значительности, для чего ему пришлось вдохнуть в себя пару лишних порций воздуха, что при его общей занятости организма, всегда переполненного желаниями и вином, со всякой снедью, было героически трудно сделать (на что не пойдешь, ради своих подданных) и с высоты своего положения, своим заявлением вновь вселял надежду в сердца своих подданных. Которые, а то уже было начали задуматься над тем, а зачем им задумываться, раз их жизнь столь упорядочено одинаково движется. А ведь, наверное, в присутствии короля, даже очень не позволительно иметь в своих головах такую затруднительность, как мозги, да ещё к тому же и думающие.

– Отныне и во веки веков, вначале будет охота, а уж после неё пир! – огласил свой приговор всякому лесному зверю король, который учтя малую приспособленность ко всякому виду стрелкового оружия, после крепкого застолья своей королевской рати, сделал этот весьма своевременный вывод. Что и говорить, а король должен своевременно (иначе они могут задуматься о замене короля) думать и заботиться о нуждах своих верноподданных, которые после крепкого застолья, хоть и обретали мужественность, но в виду того, что они вместе с ней, также обретали неповоротливость тела и мысли, то такое положение больше способствовало увеличению продолжительности жизни диких животных (о домашних, в виду некоторых ошибочных заездов охотников на крестьянское подворье, лучше будет промолчать), нежели самих охотников, подвергающих большей опасности своих товарищей по охоте, чем эту не загнанную в тупик лесную дичь.

Сказано (тем более королем), сделано и вот в один из светлых для природы и тёмных (после вчерашней подготовительной попойки) для сознания верноподданных короля дней, охотничий рог протрубил, что пора бы подняться с постели и натянув на себя зелёные охотничьи колготы, присоединиться к охотничьей свите короля. И если королевской свитой двигала их обязанность перед своей головой, не желающей лететь с плеч вон, то король, имея на счёт себя несколько большего мнения, нежели его дворовая свита, мог и не спешить.

Да вот только буйный нрав его главного ловчего, который явно находясь в оппозиции к последнему указу короля, где тот ввёл такие кардинальные изменения в очередность распития горячительных напитков, естественно не смог стерпеть всякого промедления (главный ловчий обладал неоценимым качеством, необходимым для того чтобы занимать эту должность, а именно самой большой и луженой глоткой, позволявшей ему заглушать рёв охотничьего рога, а также крепче всех радоваться за короля, как всегда не оставшегося без охотничьих трофеев), грозившего ему пересыханием этих животворящих, сообщающихся с атмосферой труб.

– Ваше величество! – прогремел голос главного ловчего у входа в палатку короля. Чем вызвал переполох находящихся в покое мурашек короля, тут же бросившихся по его телу в рассыпную.

– Да-да. – король всего лишь только подтвердил, что это он ваше величество, но главный ловчий, использовав своё тугодумие в своих личных целях, не стал вдаваться во все эти смыслозначения сказанного королем, и в один свой мощный оборот, лишив своего устоявшегося места стражу, резко переместившуюся на оземь, ворвался в палатку короля, чем поставил того перед главным ловчим в одних колготах.

Но главного ловчего трудно смутить одними колготами (даже если они принадлежат королевской особе) и он не заметив замешательства на лице короля, начинает очень громко побуждать короля к сборочным действиям. Ведь по его сугубо личному мнению, этот дикий зверь в лесу, совершенно не знаком с придворным этикетом и не обладает придворной учтивостью, в связи с чем, от него можно всякой подлости ожидать и он скорей всего, не будет ждать, когда король растележится и зверь действуя по своему звериному помыслу, возьмёт и каким-нибудь хитрым образом умыкнет. После такой убедительности сказанного главным ловчим, королю ничего другого не остается делать и он смирившись с таким положением вещей, где зверь столь неучтив даже к королевской особе, с помощью главного ловчего быстро натягивает на себя охотничий жилет и позволив зеркалу отдать должное его великолепию, направляется вслед за главным ловчим.

– Да здравствует, король! – дружный, но всё же несколько вялый хор голосов придворных, встречает короля у выхода из палатки.

– Да здравствует, охота! – поприветствовал в ответ король, вызвав жалкие ответные улыбки своих подданных, которые только теперь постигли непреложную суть круговорота вещей, изменение порядка которого, как оказывается, приводит к своим весьма чувствительным и главное неприятным изменениям. И если раньше, они использовав руководствующие их действиями, сопутствующие появлению храбрости напитки, с коей (храбростью) ничего не было страшно, то теперь на голодный желудок и главное на трезвую голову, им почему то, с одной стороны, очень не терпелось приступить ко второй части охоты, пиру, а с другой, даже терпелось не лезть на рожон, под клыки кабана.

Король же в свою очередь, получив доступ к своему носу, который с утра не имея внутренних испарений, теперь мог точно ощущать все запахи, вдруг к своему неудовольствию, ощутил лишь источаемый подданными запах унылости и не радостности таким их, на сухую положением. Что, конечно же, побуждало короля к гневу, но все же он, ощущая себя в некоторой степени, в таком же неэнергичном положении, махнул на это рукой, что к его неожиданности для главного ловчего послужило сигналом к действию, и он проорав: «Король открывает охоту!», тем самым призвал охотников к шевелению.

И вот гудок рога и уже все придворные готовы подставить своё плечо королю, чья поступь на плечо придворного, позволяет ему без лишних замешательств оказаться в седле лошади, где его, как стрельца по знаку зодиака, уже ждёт свой королевский лук.

– Сегодня, нас ждёт удача. Я просто чувствую это. – принюхавшись к своей меховой накидке, главный ловчий своим несколько возбужденным видом, заставил короля заподозриться на счёт него и король пропустив через свои ноздри дополнительную порцию воздуха, попытался прочувствовать этот момент, где к его нюхательному неудовольствию ему в нос ударили запахи конских отложений, к которым примешивалось столько всего, что король решив не испытывать судьбу, которая через эту вонь, склоняла его пойти прочь из седла, и покрепче ухватившись одной рукой за лук, а другой за стремя, приготовился отправиться во весь опор вскачь.