Инна Бачинская - Мадам Осень

• Название: Мадам Осень
• Автор: Инна Бачинская
• Жанр: Детектив
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-95774-3

Бармен Эрик про себя называл эту утонченную, интеллигентную женщину средних лет Мадам Осень. Он был немало удивлен, когда она ответила согласием на предложение какого-то незнакомца отправиться к нему в гостиницу. А через день в номере был обнаружен его труп – мужчину закололи ножницами… Как выяснилось, такой способ убийства фигурировал в недавно изданном романе известного автора детективов Кирилла Сунгура. Что это, совпадение или закономерность? Сыщик-любитель Олег Монахов, заинтересовавшийся этим делом, выяснил, что в жизни писателя далеко не все гладко – молодая красавица-жена ему открыто изменяет, а сын презирает отца. И, как оказалось, это уже не первое преступление в городе, повторяющее сюжет книги Сунгура…

---

– Ведьма? Настоящая?

– Самая настоящая, ветеринар по профессии. Зовут Саломея Филипповна Гурская, прямо переодетый мужик, рост под два метра. – Гоша поежился. – Как глянет, аж слабость в ногах. – Он рассказывал с удовольствием, жестикулируя, закатывая глаза, так как вообще любил поговорить.

– Я с ней знаком, – заметил Монах. – Интересная личность[3].

– У нее внук – президент клуба фэнтези «Руна», – заметил Добродеев.

– «Руна»? – переспросил Гоша. – Не слышал. И еще всякие активисты с приветом. Собираются у него в номере, если дождь, или на скамейке, если погода. Вон, сидит и ждет, пьет кофе из автомата.

– Кофе… – пробормотал Монах. – А я еще удивился, думал, показалось.

– Показалось? – не понял Добродеев.

– Он сказал: сенк ю!

– Тебе сказал? За что?

– За то, – загадочно ответил Монах. – Сказал и сказал. Гоша, вы не против, если мы тут немножко осмотримся? – обратился он к администратору.

– Только по-быстрому, ребята, а то, сами понимаете, вдруг приспичит кому из следаков…

– Кто ведет дело?

– Вроде Поярков… но это между нами, я вам ничего не говорил.

– Почему? Тайна следствия?

– От них лучше держаться подальше, – туманно пояснил Гоша. – Ладно, я пошел. Вернусь через десять минут. Вы тут поаккуратнее. Хватит?

– Хватит. Спасибо, Гоша. Как его звали, говоришь?

– Дмитрий Ильич Суровец, из Зареченска, бизнесмен, вроде торгует медаппаратурой. И главное, женщина приличная на вид! Куда мы катимся, уму непостижимо! – Гоша осуждающе покачал головой. – Ладно, ребята, я побежал. – Он махнул рукой и исчез. Монах и Добродеев остались одни.

– Итак, – деловито начал Монах, – что нам уже известно? Он привел к себе женщину, ее видела обслуга. Раз. Она оставалась с ним около полутора часов, потом ушла… предположительно, так как ее видели в холле около двенадцати. Средних лет, в темном плаще, не из «этих», то есть вполне приличная. Это два.

– Почему предположительно?

– Я не особенно доверяю свидетелям, – признался Монах. – Ты и я опишем увиденный факт по-разному, Леша. Ты как лирик и фантазер, я как физик. И уверяю тебя, никаких точек соприкосновения у наших описаний не будет. В смысле даже Поярков не сможет идентифицировать преступника по нашим описаниям как одного и того персонажа. Например, я расскажу следствию, что женщина, с которой жертва провела последние часы жизни, была ростом метр пятьдесят, весила примерно восемьдесят кэгэ, из себя рыжая, в сером плаще и на каблуках в четыре сантиметра. А ты… – Монах мельком взглянул на Добродеева, – …а ты расскажешь, что в ее лице было что-то демоническое, на голове шляпка с вуалью и пером, а из сумочки выглядывали большие ножницы… как-то так. Причем не забудешь про чулки со швом и одуряющий парфюм. И вот поэтому нам нужны вещдоки, Леша. Фильм, как я понимаю, изъяли, значит, нужна фотка жертвы.

– Зачем? Известны его имя и адрес…

– Интересно посмотреть, на всякий случай. Будем думать. Итак, подбивая бабки, что мы имеем на данный момент? Привел женщину, был жив-здоров, она ушла… кстати, он ее не проводил.

– Как он мог ее проводить, если был убит?

– Резонно. Теперь вопрос для людей с фантазией: зачем нормальная женщина носит в сумке большие ножницы?

– Чтобы защищаться от хулиганов.

– Резонно опять. Но почему ножницы, а не нож? Лично я бы на ее месте ходил с ножом. Кроме того, баллончики, говорят, эффективнее, тем более по вечерам женщины ходят с маленькой сумочкой. А у нее, видимо, была большая.

– Куда ты клонишь, Христофорыч?

– Куда я клоню… Похоже, она вышла на охоту, и убийство было неслучайным.

– Неслучайным? Ты хочешь сказать, что убийца носила ножницы в сумочке с целью кого-нибудь убить? – удивился Добродеев.

– Я готов рассмотреть твою версию, – сказал Монах, поднимая руки, словно сдавался. – Я либеральный демократ.

Журналист задумался.

– Кроме того, опять-таки возникает вопрос: зачем убивать ножницами? – продолжил Монах, не дождавшись ответа. – Какую роль тут играют ножницы? Какой в них месседж, извини за пошлость. Попросту – смысл. Зачем, Леша? Почему не нож?

– Возможно, они были знакомы раньше.

Монах приподнял бровь.

– Э-э-э… хорошо. Что-то их связывает, ты хочешь сказать, и это общее прошлое связано с ножницами. То есть она его выследила, сбегала домой за ножницами, познакомилась… возможно, он ее не узнал, привел к себе, а она его убила. Как тебе сюжетец?

– Ну-у-у… – протянул Добродеев. – Месть?

Монах пожал плечами.

– Кроме того, еще один интересный моментец, Леша. Даже два. Женщина ушла через полтора часа… то есть они провели вместе полтора часа, и жертва во время убийства был… была в неглиже. Обрати также внимание на кровать – простыни смяты, подушка на полу. То есть после интимной близости женщина оделась, сказала: не надо меня провожать, ах, какие пустяки! Жертва не стала спорить, одеваться тоже не почесалась и осталась в халате, а у двери женщина вытащила из сумки ножницы… Ты представляешь себе, сколько силы нужно, чтобы ударить ножницами человека? Здорового сильного мужика? И тут напрашивается следующий вопрос: зачем перед убийством с ним спать?

– Проблемы с головой? – предположил Добродеев. – Нимфоманка? Или он ее разочаровал?

Монах фыркнул.

– Возможно. Не стреляйте в пианиста, он играет, как умеет. Если бы все разочарованные женщины таким образом выражали недовольство, то, сам понимаешь…

Добродеев кивнул, что понимает, и вздохнул.

– Он проводил ее до двери, в халате, босой, возможно, предложил встретиться на другой день… И тут она раскрывает сумочку, вытаскивает ножницы и изо всей силы бьет его в грудь! Представляешь? Он и охнуть не успел, скорее всего. И кранты.

Монах цыкнул зубом. С минуту они молча смотрели друг на друга…

– Так, это, кажется, ванная.

Монах потянул за ручку двери. Стоя на пороге, они осмотрели маленькую ванную комнату. Голубая занавеска в душе, голубой коврик на полу, крем для бритья, несвежие полотенца…

– Вот так, живет человек, и нет человека… – вздохнул Добродеев. – На ровном месте.

– Не нужно знакомиться на улице, – назидательно сказал Монах.

– Он же командированный! Где еще знакомиться в чужом городе?

– Прекрасный вопрос, Леша. Зришь в корень.

Дверь приотворилась, и в комнату просунулась голова Гоши:

– Вы как, ребята? Успели?

– Спасибо, Гоша, успели.

– У меня вопрос, Гоша, – сказал Монах. – Ты видел, как они вошли в гостиницу?

– Видел мельком, я уже говорил Леше.

– Помнишь, какая у нее была сумка?

Гоша задумался.

– Средняя, – он показал руками размеры. – Через плечо. Майор тоже спрашивал. А ножницы, говорит, поместятся? А я… черт его знает! Вроде поместятся. С большими кольцами, в смысле, одно большое, другое поменьше. Такие в ателье, у меня тетка работает закройщицей – вот у них такие.

– Понятно. А ее лица ты не рассмотрел случайно?

– Лица? Ну… лицо как лицо. Я не присматривался. Если бы молодая, я бы присмотрелся, а так… – Он махнул рукой. – А потом, она все время стояла то боком, то спиной.

– Стрижка или длинные волосы? Блондинка? Рыжая?

– Длинные… кажется. По плечам, каштановые. Я же говорю, она не подходила к стойке, ждала около лифта. Невысокая, не особенно молодая…

– Как он вел себя?

– Этот? – Гоша дернул плечом и задумался. – Улыбался, все время оглядывался на нее. Схватил карточку, подбежал к ней… – Гоша вздохнул и покачал головой.

…В холле Монах купил в автомате бумажный стаканчик кофе.

– Ты пьешь эту дрянь? – удивился Добродеев. – Идем в кофейню, тут рядом.

– Я не себе, – загадочно ответил Монах.

На улице он подошел к скамейке, где все еще сидел шведский миллионер, и протянул ему стаканчик:

– Плиз!

Тот окинул Монаха внимательным взглядом, улыбнулся и взял. Теперь Монах рассмотрел шведа как следует. Приятное худощавое лицо, бесцветные волосы и карие глаза; лет сорока. Слегка поредевшая макушка. Одет… нестандартно, как выразился Гоша. Старые джинсы и линялая футболка; вьетнамки на босу ногу. Часы стоимостью с автомобиль среднего класса, Монах видел такие в телевизоре.

– Ты, друг, извини, – сказал Монах, присаживаясь рядом. – Глупо получилось.

– Ничего, – сказал швед. – Бывает. Спасибо. Хороший кофе. – Он привстал и протянул Монаху руку: – Ларссон Андерс. Очень приятно.

Он говорил чисто, с легким акцентом.

Монах тоже привстал.

– Олег Монахов. Мне тоже приятно. Это мой друг журналист Алексей Добродеев.

– Журналист? Репо́ртер? – оживился швед. – Нам надо журналистов. Мы боремся с собаками на улице. Ты из какой газеты?

Добродеев уселся с другой стороны и сказал:

– Я сотрудничаю со многими печатными изданиями.

– Я читал про убийство в газете «Вечерняя лошадь», – сказал Ларссон. – Это ты?

– Это я, – признался Добродеев.

– Это есть очень необыкновенно и странно убивать… с этими… – Он пошевелил пальцами. – С ножницами! Я не знал, что так возможно. Как говорится: век живи, век учись. Можешь написать про бедных собачек?