Юрий Широков - Хочу, чтобы меня слышали! Книга 1. Жизнь – это Любовь!

• Название: Хочу, чтобы меня слышали! Книга 1. Жизнь – это Любовь!
• Автор: Юрий Широков
• Жанр: Русское современное

Эта книга – первая часть трилогии о судьбах простых людей в нелегкие для нашей страны годы. События, описанные в этой книге, происходят во времена революций и гражданской войны.

---

Течение этих рек и есть суть и олицетворение духа русского народа.

Собираясь помалу родничками да ручейками, озерами, и реками малыми, большая полноводная река превращается в мощный поток, который уже никому и никогда не остановить.

Как не остановить дух русского народа, который произрастает душами деревень и церквушек, стоящих на российских берегах!

Пока живы церкви – Россия не умрет.

Храм во имя Троицы Живоначальной села Чашниково

Пока живы ручейки и роднички – морям и океанам не о чем беспокоиться.

Главный южный фасад школы, обращенный к церкви, украсил ризалит – выступающая за основную линию фасада часть здания. Центральную часть здания увенчали высокой палатной кровлей, прорезанной слуховыми окнами в наличниках. Возле школы устроили бревенчатый, крытый железом погреб, деревянное на каменном фундаменте, крытое железом, здание для бани с полным внутренним устройством и бассейном. На дороге, идущей по школьной земле, соорудили каменный мост через овраг и сделали под ним плотину для подъема уровня воды, потребной для бани и школьного сада.

Освятили школу, как полагается, и затем, как водится, отметили это событие за большим столом, накрытым прямо под сенью многолетних деревьев.

Миром решили, что отказов в приеме детей не будет, и обучение было бесплатным.

Дай Бог, чтобы вечно стояли школа и Храм и несли неокрепшим и заблудшим душам светлое, доброе и вечное!

Отец Михаил, после того, как стал настоятелем Храма и заведующим школой, взял ко всему прочему, на себя заботу о церковном саде и за два года превратил его в один из лучших в России.

Уж очень полюбил батюшка после ратных дел на Кавказе садовую работу!

Выписывал специальные журналы, сам ухаживал за деревьями, прививал их, защищал от вредителей, закладывал новые сорта.

На удивление многим, в специальной теплице подрастали разные диковинные растения, выращенные из семян и черенков, которые привозили прихожане и товарищи по садоводству.

Но самым важным занятием батюшки, после духовной работы, было все же врачевание людей.

Такой дар ниспослал ему Господь! Не было такой болячки, вылечить которую батюшка бы не взялся.

Слух об его даре мгновенно распространился далеко за пределы губернии.

К батюшке потянулись сотни страждущих и стремящихся к излечению.

Пришлось даже открыть при Храме странноприемный дом, больницу, нанять работников.

Не справился бы батюшка со всеми заботами, если бы не делил их с благодетелем Храма – архимандритом Никоном, теперь еще и почетным Председателем созданного недавно Приходского Троицкого попечительства о бедных.

Деньги на попечительство давали прихожане и люди, исцеленные от всяких болезней, душевных и телесных.

Губернатор, у которого отец Михаил вылечил от жуткой болезни единственную дочь, своим указом повелел построить при Храме не только больницу, но и новую колокольню, выделив необходимую недостающую сумму из казны.

Сыновья часто наблюдали за тем, как отец исцеляет.

Это им, в отличие от остальных, не только не возбранялось, но и даже входило в круг обязанностей.

Лечение происходило всегда в отдельном доме, посещать который можно было только с разрешения батюшки.

Смотреть за происходящим во время лечения было ребятам иногда интересно, но чаще скучновато.

Интересно было видеть, как человек больной, часто не способный даже сидеть, после одного сеанса вдруг поднимался и уходил на своих ногах.

Скучно, потому, что никакого явного волшебства в процессе излечения не происходило.

Все было похоже на обычную службу в Храме, только молитвы отличались от обычных, церковных.

Отец почему-то называл их «стихи», хотя это были совсем не стихи, рифм в них не было.

Каждый «стих» читался при определенной болезни. При болезни ног – про церковь Святой Богородицы на острове Буяне, при болезнях глаз – про собак: «…шел раб божий через мост, а навстречу ему бурый пес…»

«Стихи», запоминались на слух сразу и навсегда, как «Отче наш» или «Верую…» и никогда не забывались, хоть слышать их удавалось не так часто, как ежедневные вечерние или утренние молитвы в Храме.

Батюшка в процессе врачевания вместе с молитвой использовал разные предметы. Это были, например, топор, куриные яйца, метла, нож.

Но один предмет всегда был с отцом в процессе врачевания – большая старинная книга в деревянном переплете и серебряном окладе.

Места хранения книги не было известно никому. Прикасаться, и, даже говорить об этом священном предмете, было категорически запрещено.

Книгу не видели и больные, поскольку во время чтения «стихов» и других лечебных действий должны были лежать на топчане с закрытыми глазами. Открывать глаза, ворочаться, менять положение рук и ног возбранялось категорически.

Больные открывали глаза и вставали только после разрешения батюшки, когда книга была определена к своему месту. Провинившихся батюшка иногда даже выгонял за дверь, поскольку процедуру лечения надо было повторять заново, а времени свободного не было совсем – за дверью ждали своей очереди десятки больных.

Лечил батюшка бесплатно.

Еда и разнообразная утварь, которые больные оставляли в награду за излечение, раздавались нуждающимся прихожанам.

После окончаний лечебного времени книга складывалась в обитый железом дубовый сундучок и помещалась в секретное место.

И как это батюшка все успевал?

Церковные дела, школа, врачевание, сад, попечительство о бедных, воспитание детей, литераторство – это далеко не полный перечень дел и забот отца Михаила.

Воспитанию детей, своих и чужих, батюшка посвящал много времени, можно сказать, воспитывал их постоянно.

Учил грамоте, прививал любовь к ближнему, умению защищать себя и слабых.

Всего батюшка воспитывал четверых – две девчонки давно выросли, вышли замуж, жили своими семьями и к батюшке приезжали только по особым торжествам.

Старший сын Андрей выбрал по примеру отца нелегкую долю полкового священника, младший сын Петр готовил себя к офицерской службе.

Закончился 1903 год и унес с собой безмятежность и радости повседневной жизни.

Глава 6. 1904 год – война!

Встречали 1904 весело и беззаботно. Даже сообщение о начале войны с японцами встретили спокойно. Огромная удаленность от театра военных действий сглаживала само понятие страшного слова «война».

Это все равно, если бы объявили войну жителям луны, и воевать пришлось бы там.

– Какие еще японцы? Эти желтые маленькие узкоглазые человечки представлялись в образе рассерженных гномиков, привести которых к порядку всегда можно легким неболезненным шлепком по худой попе. А то и просто грозным окриком.

Образ желтолицых создавался прессой и «русской общественностью» несколько лет.

Газеты шумели о «безумной авантюре» из-за попыток правительства усилить военную мощь на востоке страны – швыряют, дескать, миллионы, чтобы великим князьям можно было наживаться на лесных концессиях!

Давление на правительство Витте было таким мощным и всесторонним, что средства на постройку крепости Порт-Артур, судов флота и содержание эскадры были урезаны очень даже значительно.

Дошло до того, что для судов был введен режим «вооруженного резерва».

А вместе с тем, в соседи по Маньчжурии, вместо слабого Китая к нам не набивался, а лез напролом сильный и беспощадный враг.

Первая его задача – захват всей Маньчжурии и укрепление на правом берегу Амура!

Пытаться защищать после этого столь продолжительную границу строительством новых крепостей и формированием воинских корпусов стало бы предприятием безумным.

Ни людских, ни материальных ресурсов для этого в России не сыскать было днем с огнем!

Да еще Владивосток с Приморской областью «подвисают!

Нельзя было пускать японцев в Маньчжурию!

Ни при каких обстоятельствах!

И Россия, как всегда, когда трудно, нашла выход – получила дипломатическую поддержку у Германии и Франции и в нужный момент предъявила «гномам» ультиматум.

Те, поскрипев зубами, убрались из Маньчжурии, но злобу затаили нешуточную и приступили к усилению своего флота.

А мы им в ответ в 1898 году, легко получив согласие Китая, силой заняли Квантунский полуостров.

Все, дело было сделано! Теперь путь к Владивостоку лежал только через Порт-Артур.

Оставалось немного – по мере усиления Японией военного потенциала – просто наращивать свой, а это же такая мелочь по сравнению с расходами по охране громадных границ!

Все было бы славненько, но тут опять вылезла «русская общественность» и заверещала: «Чего мы лезем незнамо куда? Пусть эти узкоглазые сами меж собой разберутся».

– Не бряцайте оружием!