Жорж Дмитриев - Вера, надежда, любовь. Стихи и проза

• Название: Вера, надежда, любовь. Стихи и проза
• Автор: Жорж Дмитриев
• Жанр: Поэзия

Триптих: Аз – «ВЕРА» (Стихи, Цикл стихотворений: «Что в женщине Востока нас прельщает?», Рассказы); Буки – «НАДЕЖДА» (Стихи); Веди – «ЛЮБОВЬ» (Стихи).

---

Клокот аорты – как цунами разлив!

До сих пор как сумели быть розно мы?

Я навстречу пойду, не спеша,

Только щёки зардеются розами

И забьётся, как птица, душа!

Нина Беланова

«Слава Богу, мы дожили,
А казалось – умру без тебя…».
Милая, вдумайся только,
Сколько даёт нам любовь!
Трепетность переживаний
И нежность объятий твоих!
Клокот аорты – как цунами разлив!
А ожидания и расставания —
В них столько страдания,
Страсти и обожания!
Как нам без этого жить?

Ты меня опоила

Ты меня опоила
Отваром бедовой травы и
К себе приковала
Страстью пылкой любви.

Вот и мечется сердце
Между мной и тобой,
Только цепь неразлучно
Рядом держит уста.
Сколько может так длиться,
Ты в себе разберись —
Вода мельницу крутит,
Не даёт нам уснуть.

Реку чувств перекрою,
Заморожу всё льдом,
Но и там, подо льдом,
Ты меня согреваешь

Отваром хмельным…

Как любить могут пальцы слепого отца

Рембрандт Харменс ван Рейн.Возвращение блудного сына.1668—1669.Эрмитаж, Санкт-Петербург.

Я любил тебя, как любить может Бог,
Отстрадавшее тело сына.
Я любил тебя так, как любит
Раскалённый песок пустыни
Майский дождь и его прохладу.
Я любил тебя так, как любить может дочь,
Потерявшая рано мать,
Дав дочурке своей имя мамы.
Я люблю тебя так, как любил Соломон
Красоту Суламифь, подарив ей всё царство.
Я люблю тебя так, как любить может шмель,
Ароматы цветущего сада.
Я люблю тебя так, как любить может Ночь
Шлейф цветного Заката, что стучится к ней
В дверь в час вечерний с уходом светила.
Я люблю тебя так, как любить может Бог
Избрав тех, кто страдает за Веру.
Я люблю тебя так, как любить могут
Пальцы слепого отца,
Изучая черты, дорого лица,
С покаянием вернувшимся
Блудного сына!

Я буду ждать

Я буду ждать, спокойно и смиренно,
Тот миг, когда озябнув вновь,
Вы с дрожью в голосе, облокотясь на стену,
Произнесете что-то про любовь.

Вы будете хранимы моим сердцем и
Боль души едва ль коснётся Вас.
Вам будет, где согреться в стужу,
Вам есть, куда уткнуться лбом.

Покуда вы живёте в моём сердце,
С его биеньем и его теплом,
Поверьте – я иного не желаю,
И благодарной тенью остаюсь.

Я наслаждение пью

Я наслаждение пью
Из Ваших строк, но
Сердце разрывает ревность
К недостижимой Вашей красоте —
С годами спорить невозможно?!
…Картина Вашей Красоты
Блистать должна
В мужской надёжной раме!

И сделала с собою равным

Уснуть мне хочется сейчас,
Не думая о Вас,
Но мысли тонкая струя
Мне говорит: «Проснись.
Отринь, не свойственное ей,
Отбрось всё наносное и
Пристальнее посмотри
На отражение себя в её
Общении с тобою:
В походке, по земле скользящей,
В улыбке – на твою улыбку,
На ту надежду, что нашла в тебе,
На ту мечту, что для тебя
Собой являла, и при этом
Быть тебе собой она тебе
Нисколько не мешала».
И вспомнив трудные места,
Осмыслив тайные хода,
Куда увлечь желает слабость,
Ты понял, что она исправила тебя,
И сделала с собою равным.
Вернись к ней сам и
Попроси прощения,
За то, что был ты с ней не прав,
Обидой часто наделял
Её стремление быть рядом.
Любовь рассудком не узнать,
Её понять лишь можно сердцем!

Нельзя у страсти только прихлебнуть

И мне Тебя с годами не избыть,
Не вымолить светиться в полнакала.
И никогда уже не научить
Пить чопорно и чинно из бокала.

Жить с этим, Эля, мне невыносимо
Нельзя у страсти только «прихлебнуть»,
Поняв в себе рождение большого:
Что есть во мне одна лишь Ты —

«Смешливая, беспечная девчонка!»

Твой образ бестелесный

Мне кажется, тебя на свете нет.
Нет женщины, которую люблю.
Я как художник, что писал портрет,
Портрет не той, которую любил.
Как музыкант, не ту я ноту взял
В честь женщины, которую люблю и
Как поэт, не дописал сонет для той,
Которую сто лет люблю.
Как часовщик, что ход часов сверял
По чёткости её шагов —
Шагов той женщины, которую любил,
Как юноша, что воспылал к прекрасной даме,
К той, у которой есть семья и дети…
Я не могу в себе твой образ бестелесный,
Как кандалы тяжёлые носить и… не любить,
И… не любить,
Той женщины, которой нет на свете!

Рыбой бьюсь на берегу

Не хочу теперь на волю,
Жить хочу в твоей любви.
Понимай сама, как знаешь,
Без тебя я не могу.
Не могу читать глазами,
То что видеть не могу —
Ты прости, но я губами
Рыбой бьюсь на берегу —
Алых губ твоих касание
Возвращает жизнь мою!

Сольвейг

Для меня не имеет значение:
С кем ты раньше была
В этот зимний морозный вечер.
Я же раньше был тоже с другой
И она мне тогда говорила:
«Что оставишь меня ты одной»,
Что любовь, как январской метелью,
Лисьим рыжим хвостом прошмыгнёт,
Не согреет мехами густыми и
В весеннюю светлую пору,
Когда сад весь в угаре цветном,
Соловей не споёт нам «Сольвейг».
Так она говорила, оттого,
Что сама не любила,
Оттого, что другому себя берегла…
Вот и ты,
Чувств своих от меня не скрывая,
Пригубила вино из бокала и
Не знаешь, что делать с собой —
Оттого, что метель завывая,
Нас ошпарила лисьим хвостом.
Сольвейг – воплощение
извечной мужской мечты
о женской верности,
которая не зависит от времени.

Может быть, и…

Мы теперь уходим понемногу
В ту страну, где тишь и благодать.
Может быть, и…
Слишком я люблю на этом свете
Все, что душу облекает в плоть.
Мир осинам, что, раскинув ветви,
Загляделись в розовую водь!
Много дум я в тишине продумал,
Много песен про себя сложил,
И на этой на земле угрюмой
Счастлив тем, что я дышу и жив.
Счастлив тем, что целовал я женщин,
Мял цветы, валялся на траве
И зверье, как братьев наших меньших,
Никогда не бил по голове.
Знаю я, что не цветут там чащи,
Не звенит лебяжьей шеей рожь.
Оттого пред сонмом уходящих
Я всегда испытываю дрожь.
Знаю я, что в той стране не будет
Этих нив, златящихся во мгле…
Оттого и дороги мне люди,
Что живут со мною на земле.
Плохо тем, кто на больничной койке
Не услышит детское, родное:
«Деда, милый, погоди, не у – хо – ди!…»
Я держусь и в эти сени,
Где не слышно запаха сирени,
Где нет шума стайки воробьёв,
Где держать из сил последних
Не смогу я руку внука дорого, —
Я пока – туда не тороплюсь.
Не спешу расстаться с книгой,
С музыкой, картиной и с тобой —
С женщиной, любимою моей.
С теми, кто меня душой обогатил,
С песней этой, что сложил Есенин и
Струной, разорванной Высоцким,
Танцами Нуриева и Павловой, и
Со всем, чем жить я так хотел.
Потому и сыновьям желаю,
Жизнь любить, как я её любил!

Messenger

Чёрная роза

Сокольниковой Татьяне

(в ответ на присланную наклейку)

Messenger мне принёс кусочек хрупкого сердечка
И кругом голова пошла, от мысли:
Что же с ним мне делать?
Для меня и закат лишь предвестник рассвета,
А здесь пульсом в висок – обнажённое сердце!…
Да, любимы мне белые Розы и Каллы,
Лотос крахмально чистый, в том пруду,
Где два лебедя парой плывут.
Люб мне Ландыш душистый и нежный,
Шапки крупных, как выпавший снег, Хризантем.
Я в восторге от срезанных утром с росой,
Высоких и стройных, смело под нож положивших,
Тонкостью талий в размер обручальных колец —
Гладиолусов, что впервые в букете сплотились,
Красоту свою нам всецело отдав!
Но мне дороги скромные Мальвы,
В палисаде растущие низком, родном…
Как они бесподобны и невинны в своей белизне,
Из глубокой души излучая согласие в жизни,
Донося до нас мир и покой!…
А сегодня, простите меня, я в ответ посылаю Вам
Чёрную Розу в бокале, золотого как небо Аи2 —
В её скромности столько красы!
Потому, что люблю!

Не мой удел Вас огорчать!

Мне зайчик солнечный в ладошку
Беспечно спрыгнет с высоты.
Искусно вышьет на дорожке
Ворона крестиком следы.
Ушастый зайка быстроходный
Под ёлку спрячется сейчас и
Будет долго грызть морковку,
Что на крылечко положила
Звёрюшкам малым Бабушка Яга!
И будет долго мне казаться,
Хоть не со мной, но рядом ты,
Что я целую твои плечи,
А обнимает их другой…
И добрых слов не забывая,
Я посылаю всем привет,
Тем, кто тебя обнять стремится, —
Не мой удел Вас огорчать!

Ведь это Ваши ожидания