Марк Уолдман - Наш мозг и просветление. Нейробиология самопознания и совершенства

• Название: Наш мозг и просветление. Нейробиология самопознания и совершенства
• Автор: Марк Уолдман
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-92244-4

Заглянув с помощью этой книги в мозг шаманов, экстрасенсов, суфиев, буддийских и католических монахов, харизматических верующих, вы лучше поймете самые глубокие основы вашего внутреннего мира и образа жизни. Вы узнаете, как Просветление меняет мозг, включая принципы самопознания и совершенства. Согласно описанным в книге уникальным исследованиям ведущих нейробиологов, Просветление может кардинально влиять на работу головного мозга.

Когда это происходит, наше восприятие мира – и нашего собственного «я» в этом мире – полностью меняется. Книга представляет огромную ценность для всех, кто интересуется религиозной жизнью, мистическим опытом, самопознанием и духовными практиками.

---

Впрочем, было и исключение – гностицизм. Здесь акцент смещался со знания о Боге на переживание, или мистическое соединение с духовными силами вселенной. Ранние христиане использовали термин «гнозис» для обозначения «знания, обретенного благодаря переживаниям»3. Но эта концепция появилась уже за много столетий до христианства. По сути, идея откровения – просветляющей встречи с божественной истиной или проникновения в духовные миры вселенной – была очень популярной в период с IV века до Р.Х. до VII века по Р.Х., когда на Ближнем Востоке появилось великое множество пророков и религий.

Кроме того, это была эпоха великих гонений, в которых принимали участие противоборствующие силы, как религиозные, так и политические. Возьмем, к примеру, манихейство, основанное в Персии вавилонянином по имени Мани, позже известным как «Апостол Света», или верховный «Просветитель»4. Подобно Мохаммеду (который родился тремя столетиями позже), Мани утверждал, что является продолжателем линии пророков, начавшейся еще от Адама и включавшей Будду, Зороастра и Иисуса. Его космология была похожа на ту, которую раскрывали свитки Мертвого моря (самые ранние из которых датированы 300 годом до Р.Х.), – в ней силы света и тьмы непрестанно сражались друг с другом. Таким образом, Просветление символизировало освобождение света, заключенного в каждом человеке, а также позволяло людям освободиться от зла и вновь соединиться с Отцом Величия и Матерью Света. Заметьте схожесть этих древних мифов с аллегорией Платона о пещере, где люди, заключенные во тьме, отделены от света небесного мира!

Манихейство быстро распространилось по Европе и проникло в Китай и Тибет. Кстати, последний факт ясно подтверждает мысль о непрерывном культурном обмене – и показывает, как могли проникнуть на Ближний Восток теологии, основанные на идее Просветления и глубоко повлиявшие на иудаизм, христианство и ислам. Даже блаженный Августин в своей «Исповеди» говорит, что вначале принял манихейство, – и только потом, отвергнув его, создал прекрасно знакомые нам доктрины христианства. Это привело к преследованию многих тогдашних учений, основанных на идеях Просветления, и окончательному их уничтожению в Европе и на Ближнем Востоке.

В Средние века – между XII и XVI столетиями – в эзотерических традициях иудейской каббалы и исламского суфизма расцвели практики, в основе которых лежал мистический союз с Богом. В мистическом христианстве над идеей единства с Господом возобладала идея пребывания в присутствии Господа. Например, существовал анонимный текст «Облако неведения», написанный в середине XIV века. По замыслу авторов, он предназначался в качестве руководства для искателей, действительно желавших познать Бога». Название отражало главную идею манускрипта: те, кто желал пережить трансцендентное присутствие Бога, должны были смирить свой разум и полностью отказаться от него. В 1970-х годах эта древняя созерцательная практика, получившая название «центрирующей молитвы», возродилась в современных католических братствах. Впрочем, само слово «просветление» встречается в западном теологическом дискурсе крайне редко даже в наши дни.

Рациональное просветление. Запад

В Европе идея просветления получила совершенно иное воплощение – и в конечном итоге отошла от всех духовных, магических или сверхъестественных аспектов. Термин «просвещенный человек» появился в конце XIV века – так называли людей эрудированных, сведущих в науках или получивших университетское образование. Но наряду с Возрождением в Европу проникало множество эзотерических практик – из Китая и Индии, а также с Ближнего Востока и из Руси. Рынки полнились алхимиками, астрологами, нумерологами, медиумами, гадалками на картах Таро, а также мистиками всех мастей, «раскрывшими» тайны вселенной, и каждая такая группа обещала всем желающим свой собственный вариант «Просветления».

Католическая церковь отреагировала на эти «еретические» движения инквизицией, что, предположительно, повлекло за собой гибель более чем ста тысяч человек. Но что привело к концу эту кровавую бойню? Появление нового философского движения, названного эпохой Просвещения и также известного как Век Разума. Это была идеологическая война, направленная и против священников, и против политиков того времени. В ней родились некоторые из величайших интеллектуалов, художников и религиозных реформаторов в истории Запада: в Европе – Бэкон, Спиноза, Локк, Юм, Декарт, Ньютон, Вольтер, Руссо; в Америке – Франклин и Джефферсон.

Просвещение получило новый статус. Иммануил Кант определил его как «выход человеческого сознания из состояния невежества»5, а другие – как свободу от религии. Профессор истории Доринда Утрам лаконично подвела итог противоборствующих взглядов:

«Просвещение было желанием людей руководствоваться разумом, а не верой, не предрассудками и не откровением: это была уверенность… подтверждаемая наукой, а не религией и не традицией»6.

Так великое Просветление, описанное в восточной философии, уменьшилось до озарений, связанных с рациональным мышлением, созерцательной рефлексией и научными прозрениями.

Духовное просветление. Америка

Попытка устранить веру в сверхъестественные явления успехом не увенчалась. Вместо этого она породила романтизм, из которого возникла новая форма озарений: трансцендентализм. В ней люди обретали просветление в радостях человеческого духа, воплощенных в любви к природе, в чувственности и в искусстве.

Восточные концепции Просветления стали популярными в Европе. Мистицизм не погиб, а просто ненадолго затаился – и вернулся вновь, «в силе и славе», в Америке XIX столетия. Богословские школы вроде Гарварда быстро впитали трансцендентализм: его черты можно найти в унитаризме, в христианской науке, в движении «Новое мышление» и в разнообразных церквах харизматов, поощрявших прихожан соединиться с Господом, всеобщим сознанием и Святым Духом. Подобный опыт может привести к переживанию озарений или даже великого Просветления – и изменить жизнь и судьбу.

К началу XX века многие восточные представления о Просветлении проникли в христианский мейнстрим и необратимо изменили мир американской религии и духовных поисков. Внезапно и малые озарения, и великое Просветление стали доступны всем, кто искал возможность стать просветленным через Бога. Иными словами, мы все можем «пробудиться», если осознаем и в полной мере прочувствуем наши духовные верования.

Психологическое просветление

В конце XIX века американские доктора и психиатры говорили о Просветлении очень часто. Все началось с Уильяма Джеймса, одного из основателей американской психологии. На протяжении всей жизни он собирал истории о духовном пробуждении. В книге «Многообразие религиозного опыта» Джеймс цитирует воспоминания Льва Толстого, в которых тот описывал свою борьбу с отчаянием и внезапное Просветление:

Жизнь моя остановилась. Я мог дышать, есть, пить, спать и не мог не дышать, не есть, не пить, не спать; но жизни не было… Жизнь мне опостылела – какая-то непреодолимая сила влекла меня к тому, чтобы как-нибудь избавиться от нее.

Помню, это было раннею весной, я один был в лесу, прислушиваясь к звукам леса. Я прислушивался и думал все об одном, как я постоянно думал все об одном и том же эти последние три года. Я опять искал Бога. «Но понятие мое о Боге, о том, которого я ищу? – спросил я себя. – Понятие-то это откуда взялось?»

И опять при этой мысли во мне поднялись радостные волны жизни. Все вокруг меня ожило, получило смысл… «Так чего же я ищу еще? – вскрикнул во мне голос. – Так вот он! Он – то, без чего нельзя жить. Знать Бога и жить – одно и то же. Бог есть жизнь. Живи, отыскивая Бога, и тогда не будет жизни без Бога». И сильнее, чем когда-нибудь, все осветилось во мне и вокруг меня, и свет этот уже не покидал меня.

И я спасся от самоубийства. Когда и как совершился во мне этот переворот, я не мог бы сказать. Как незаметно, постепенно уничтожалась во мне сила жизни и я пришел к невозможности жить, к остановке жизни, к потребности самоубийства, так же постепенно, незаметно возвратилась ко мне эта сила жизни. И странно, что та сила жизни, которая возвратилась ко мне, была не новая, а самая старая, – та самая, которая влекла меня на первых порах моей жизни. Я вернулся во всем к самому прежнему, детскому и юношескому. Я вернулся к вере в ту волю, которая произвела меня и чего-то хочет от меня; я вернулся к тому, что главная и единственная цель моей жизни есть то, чтобы быть лучше… Я отрекся от жизни нашего круга, признав, что это не есть жизнь, а только подобие жизни, что условия избытка, в которых мы живем, лишают нас возможности понимать жизнь…7

То, что испытал Лев Толстой, Уильям Джеймс называл «обращением». Постепенное прозрение вело Толстого сначала к сомнению в официальной религии – которая, как он считал, исказила послание Иисуса Христа8, – а потом и к полному отречению от нее. Как и Декарт, Толстой подвергал сомнению все: логику, разум, знание и особенно священные христианские писания. И тем не менее он в конечном итоге обрел Бога – то бесконечное присутствие, которое, если мы верно его поймем, позволит нам «возлюбить друг друга да единомыслием»9. После Просветления Толстой посвятил жизнь переосмыслению христианских доктрин.