Анатолий Королев - Дом близнецов

• Название: Дом близнецов
• Автор: Анатолий Королев
• Жанр: Триллер

Частный детектив получает заказ отыскать двух братьев близнецов, которых держит при себе некий могущественный врач, владелец клиники «Хегевельд» в заповедной полосе на Балтийском побережье. Вся проблема лишь в том, что их надо распознать среди больных. Проникнув в запретную зону под видом знатока средневековых рецептов, наш сыщик, надышавшись паров мандрагоры, становится гением и принимает участие в вечерних застольях, где блистает в диспутах о жизни и смерти. Но вот незадача, он никак не может опознать близнецов, а его обман вот-вот будет раскрыт…

Тем, кто любит Джона Фаулза, Умберто Эко, Патрика Зюскинда или Михаила Булгакова, роман Анатолия Королева точно придется по вкусу. Интеллектуальный триллер «Дом близнецов» держит внимание читателя до последней точки.

---

– Вы чем-то удивлены, дон Клавиго? – спросил хозяин. – У вас такое лицо, словно мы с вами прежде встречались?

А вот голос хозяина сыщику был незнаком.

На фоне строгости дресс-кода для гостей сам мэтр был одет очень свободно: апельсиновой корки свитерок из кашемира с горловиной до подбородка и просторная куртка из черной замши, кое-где отделанная осколками вшитых зеркал. На хозяина с потолка был то ли случайно, а скорее с умыслом, направлен острый луч подсветки, и, когда тот шевелился, от зеркальной чешуи начинали отскакивать капли света, как на дискотеке. «Дешевка», – подумал Валентин. И тут заметил брюки хозяина. Они были из рыжего вельвета, точь-в-точь такие носил покойный Клавиго. Это странное совпадение ему не понравилось.

– Нет, нет, мы не встречались, – поспешно ответил обманщик.

Князь заметил эту поспешность и, пометив спешку выразительной паузой, продолжил:

– Я полиглот. Свободно говорю на семи языках: русском, немецком, английском, итальянском, французском, иврите… но на нашем ужине собрались люди, говорящие на разных наречиях.

Князь, говоря по-русски, мгновенно переводил сам себя…

– Как же мы будем понимать друг друга? Очень просто, в моем доме и парке разлит аромат мандрагоры, это уникальный проводник для чтения мыслей. Каждый из нас уже притянут друг другу незримой паутиной того, что я называю мандраж. Но чтобы паутина окрепла и не рвалась от пустяков, предлагаю тост за нашу встречу.

С двух сторон стола появились два гарсона: на подносах узкие бокалы с чернильной жидкостью.

– Пьем до дна. Я выпью первым. Волшебный вкус вина Кортон Шарлемаль, куда добавлено несколько капель блаженной отравы, – и мы будем около двух часов отлично понимать чужие слова, и проживем без переводчиков. За мандраж!

Хасид в широкополой шляпе, сидевший напротив хозяина на другом конце стола, вежливо отказался пить непонятно что:

– Виктор, я тоже говорю на главных языках Европы.

Князь не настаивал:

– Идея кошерной еды безупречна…

Все прочие взяли бокалы.

– Добро пожаловать, профессор, в наш совершенный мир, – сказал фон Боррис, – в Хегевельд, в мой заповедный лес, на остров гармонии, в мой дом, на очередное застолье в нашем клубе бывших самоубийц. Вы можете подумать: разве могут на свете существовать бывшие самоубийцы? Могут. Так мы называем тех, кто хотел свести счеты с жизнью, но ему помешала роковая случайность. И после нескольких неудачных попыток они решили жить до конца и вылечились от тяги.

«Он словно прочел мои мысли», – подумал детектив.

– Здесь мы все чуточку помешаны на смерти, но это исключительно ради остроты разговора. Здесь никто не умрет. А если верить моему приятелю Витгеншейну, то смерть вообще нас не коснется, поскольку не может быть фактом человеческой жизни. Пока ты жив, ее еще нет, а когда она есть, тебя уже днем с огнем не найти.

О, черт, досадовал про себя Валентин, весь первоначальный план пошел насмарку. Тех, кого он искал, на ужине не было. Может, близнецы появятся позже?

Тем временем хозяин продолжил:

– Знакомьтесь господа, это дон Клавиго, которого я давно поджидал. Итальянский филолог. Наполовину испанец. Родом из Кордовы. Архивариус. Библиотекарь. В недавнем прошлом директор одного закрытого ватиканского архива. Специалист по средневековой алхимии. Профессор. Ныне обитатель Турина. Консультант Туринского египетского музея мумий. Автор замечательной работы о том, что философский камень вовсе не выдумка, а один реальный зашифрованный артефакт. А еще он специалист по корням мандрагоры. Наш гость привез мне в дар редкий корень из своего частного огорода в Гареццио, который, надеюсь, добавит эффекта в работе нашей клиники нетрадиционных методов лечения. Клиника в августе возобновит работу и начнет прием клиентов. Ремонт почти завершен. Корень в подарок – это так называемый Палач. К сожалению, Книга Комментариев к Палачу пока недоступна. Господин Клавиго почему-то поостерегся привезти мне купленный и оплаченный загодя на треть раритет… Но не будем спешить. Пятнадцать лет я ждал этой минуты, подожду еще Пятнадцать минут. Вот-вот позвонит мой секретарь и прояснит ситуацию.

«О чем это он?» – подумал Валентин.

– Знакомьтесь, профессор, это моя падчерица Герда.

Девушка-блондинка, сидевшая напротив Валентина, кивнула и соблазнительно улыбнулась.

Он узнал в ней красотку-купальщицу с осиной талией.

И тоже кивнул. И улыбнулся. Как смог.

– Это еще одна моя падчерица Магдалина. Магда, сними очки! Покажись.

Девушка-брюнетка, сидевшая слева от Герды, сняла пляжные очки в квадратной оправе по моде 20-х годов и в свою очередь улыбнулась… насмешливо и враждебно. Две юные фурии были настолько похожи, что Валентин не смог скрыть своего удивления. Его растерянность была тут же замечена.

– Да, очень похожи, даже я, формальный отец, путаю, кто есть кто. Но я называю девушек дочками и прошу своих баловниц носить опознавательные знаки, хотя бы перчатки, очки, заколки. Другая стрижка, а еще лучше парик. Скажем, у Герды седой фокстрот в духе Мэри Пикфорд, а у Магды смоляной слоуфокс из перьев черного лебедя с оглядкой на Полу Негри…

– Но, папа! Перчатки. Парики. Заколки. Их же так легко поменять, – рассмеялась Герда. – Нет, нет, Клавиго, есть более верное средство нас не путать. Магда, покажи ему свой язык.

– Прекрати!

– Ну, покажи… Я тебя очень прошу…

– Покажи, я разрешаю, – сказал князь.

– Черт с вами! – Магдалина зло показала кончик языка новичку.

Ну и клюв…

«Она определенно меня невзлюбила…»

– А вот мой, смотри, – и Герда с наслаждением выпустила из просвета между зубов несоразмерно длинный язычище. Настолько непристойный и влажно сверкающий розовым, что Валентин невольно отвел глаза. На конце языка сверкало ядрышко пирсинга.

– У меня пирсинг, у Магды нет. А еще нас можно узнать по родинкам, – продолжала дерзить Герда. – Смотрите, Клавиго, у Магды родинка на щеке, а у меня на груди.

И она, оттянув край туники, показала крупную махровую родинку на вершине правого полуокружья.

– Браво! – зааплодировал еще один участник застолья. Это был уже знакомый Валентину господин костюмер Валерий Адонис. Он сидел на расстоянии двух пустых стульев от хозяина.

Князь хмуро сдул взором овации родинке и языку.

– С господином костюмером, дон Клавиго, вы уже знакомы. Хотя Валерий Адонис не входит в наш ближний круг, и людей из обслуги я обычно к ужину не приглашаю, но сегодня день абсолютных исключений. Это старший егерь Мак Око, рядом мой старший псарь Вася Цап, далее наш старший конюх Тимур Фишер, а замыкает ряд наш старший садовник Цезарь Череп, впрочем, с ним вы уже познакомились.

Валентин не успевал поворачивать голову, чтобы не отстать от беглого списка хозяина. Впрочем, никто из названых господ ни единым движением не выдал себя, и кто есть кто, гость не разобрал, за исключением смотрителя оранжереи, которому ночью вручил корень покойника.

Все четверо были одеты точь-в-точь, как он сам: фрак, белая рубашка, уголок платка во фрачном кармашке, заколка для галстука.

Тут хозяин взял многозначительную паузу.

– Господин Клавиго. Слева от меня мой близкий друг, певец, владелец уникального голоса в три октавы, контр-тенор, тоже наполовину итальянец, но обрусевший, из славного рода Фаринелли, где были, слава Богу, не только кастраты. Неподражаемый Аир Фаринелли! По кличке Фарро.

Обрюзгший безобразного вида большеголовый толстяк с шевелюрой Бетховена, с веками льва на бабьем лице, с огромным пивным животом, над которым покоилась грушей вислая грудь, толстяк, облаченный в необъятный концертный фрак с волнами из шелка на манер жабо, вяло кивнул, практически не поднимая глаз. Он не скрывал своей скуки и отрешено вертел в руках головоломку, пытаясь разобрать медные петли.

– Фарро, будь любезней к профессору, подними-ка свою задницу, корифей.

Певец подчинился, привстал и кивнул, слегка развернув к новичку свою скучную физию. Но изобразить любезность не смог.

– Сядь, невежа, – сказал фон Борисс и продолжил представление гостей. – Наискосок от вас, профессор, наша домашняя пифия, ее настоящего имени мы не знаем, вот почему ей разрешено носить маску. Хотя, согласитесь, сидеть в маске во время ужина некрасиво. Потому мы наказали пифию немотой. Говорить за нее будет моя внучка Катя по прозвищу Кукла. Вместе они составляют единое тело пифии. Голову и рот. Эта двойка – самая важная пара за нашим столом. Они воплощают нашу цель – избавить человечество от тайных мыслей. Вскрыть черепа лжецов и отменить все тайны мира.

«Ого!» – насторожился Валентин-Клавиго.

– Пифии принадлежит право пророчества и делопроизводство малого суда. Не спешите попасть ей на язык, профессор. Это всегда сюрприз.

«Если есть суд малый, значит, есть и большой», – подумал обманщик и втайне поежился.