Анатолий Королев - Дом близнецов

• Название: Дом близнецов
• Автор: Анатолий Королев
• Жанр: Триллер

Частный детектив получает заказ отыскать двух братьев близнецов, которых держит при себе некий могущественный врач, владелец клиники «Хегевельд» в заповедной полосе на Балтийском побережье. Вся проблема лишь в том, что их надо распознать среди больных. Проникнув в запретную зону под видом знатока средневековых рецептов, наш сыщик, надышавшись паров мандрагоры, становится гением и принимает участие в вечерних застольях, где блистает в диспутах о жизни и смерти. Но вот незадача, он никак не может опознать близнецов, а его обман вот-вот будет раскрыт…

Тем, кто любит Джона Фаулза, Умберто Эко, Патрика Зюскинда или Михаила Булгакова, роман Анатолия Королева точно придется по вкусу. Интеллектуальный триллер «Дом близнецов» держит внимание читателя до последней точки.

---

«Ого!» – насторожился Валентин-Клавиго.

– Пифии принадлежит право пророчества и делопроизводство малого суда. Не спешите попасть ей на язык, профессор. Это всегда сюрприз.

«Если есть суд малый, значит, есть и большой», – подумал обманщик и втайне поежился.

Немолодая высокая дама в венце из стекляруса, в горжетке из перьев, в бархатной полумаске любезно кивнула гостю и обняла рукой в перчатке прелестную большеглазую девочку лет семи с большим белоснежным бантом на круглой макушке. Только алый горошек сменился черным.

«Так вот кто пробежал утром мимо окна», – сказал себе Валентин.

– Ты настоящий профессор? – важно спросила Кукла.

– Да, – ответил детектив как можно приветливей.

– Жаль, лучше бы ты был шпионом, – сказала девочка.

Все рассмеялись, а князь погрозил пальцем.

– Итак, дон Клавиго, мои падчерицы-близняшки Герда и Магда, мой певец Аир Фаринелли, моя Пифия в двух лицах – это мой малый двор. Моих верных слуг я уже назвал. А это наш дружеский круг. Знакомьтесь. Художник Гай Розов. Его задача – закончить, наконец, портрет малого двора. Мы стоим группой в большой зале. Там осталось дорисовать только мое лицо. Увы, я не умею позировать. Эта храбрая девушка – фотограф Катрин Аис, она снимает альбом интерьеров нашей виллы и парка для издательства «Галлимар», а заодно шлепает репортаж о клинике для журнала «Шпигель». И, наконец, беллетрист Даниил Протей, который делает для издательства «Ферлаг» книгу моих интервью. Она будет называться «Лекарство от рака, или Диалоги успеха».

– Диалоги триумфа, – поправил беллетрист.

Валентин бегло отмечал про себя: художник – бледнолицый юнец в стиле готов с губами вампира, в шлеме авиатора; фотограф – бритоголовая девушка-панк с тату на плече, писатель – человек без примет, с шеей красного индюка.

– Там наш связник, бравый солдат Курц, – показал князь в сторону, где у стеклянной стены за столиком сидел радист в наушниках из черного эбонита. Перед ним громоздилась нескладная военная рация 20-х годов, сам он был в новенькой форме с пилоткой, просунутой под матерчатый погон.

Связник сдернул наушники, вскочил и щелкнул каблуками сапог.

– Напомню, друзья, у нас сегодня на календаре 21 мая 1927 года, мы находимся в восточной Пруссии, в гостях у прусского общества немецких охотников. Так, Курц?

– Так точно, ваше сиятельство! – отчеканил солдат.

– Вольно, вольно, дружище.

Было видно, что вышколенная свита идеально вписана в причуды хозяина.

Тут князь поднял палец.

– Внимание, шутки в сторону, не будем обижать дона Клавиго, но вот центральная фигура нашей сегодняшней встречи. Мой палестинский гость, равви Барух Кац.

Так прояснилось присутствие за столом внушительного хасида в широкополой шляпе. Он невозмутимо сидел на другом конце прямоугольного стола прямо напротив князя, и уже самим местоположением создавал некий вызов хозяину.

– Барух, можно я буду так тебя называть?

– Да, Виктор, да…

Первый раз прозвучало напрямую имя хозяина.

– Равви Кац, мой давний друг, автор исследований по еврейской мистике. Комментатор книги книг «Сефер иецира», «Шаарей Кдуша», автор монографии «Цфат и испанская каббала Авраама Абулафии», автор трактата о рабби Леоне и рабби Ицхаке Луриа. Кстати, он наш бывший клиент. С приездом, дорогой Барух, ты из тех, кто не хнычет, ты господин тайны.

Господин в шляпе хасида прошел к хозяину, с пылом раскинув руки, они сердечно обнялись и расцеловались, после чего гость вернулся на свое почетное место.

Судя по всему, список гостей назван полностью, а близнецы так и не появились.

– У Баруха была саркома легких, но мы ему помогли…

– Мы – это ты и Всесильный, да будет он благословен, – добавил хасид.

– Не возражаю рукопожатию творца, ребе, но все же замечу. Барух получил отказ клиник США, Германии, Иерусалима, а мы, провинциалы из глухого немецкого леса, тут, в русской Пруссии, на окраине мира, мы справились. Как ты?

– Анализы устойчивы. Рецидивов нет. Я работаю на всю катушку. Правда, наша клиника в Израиле утверждает, что ее диагноз был поставлен ошибочно.

– Ну, еще бы. Твоя опухоль весила 370 грамм. Четвертая стадия. Ты еле дышал. Но это был, конечно, обман зрения. Фантом рентгенографии. Ошибка сканера. Поддельные анализы. Да этим сукам просто нечем крыть.

– Их можно понять и простить, – заметил хасид.

– Всех можно понять и всех можно простить, но кому по силе такая ноша амнистий? – бросил князь.

– Есть один Сильный, которому все ноши по силе, потому что он сам ноша мира. Да будет он благословен.

– Что ж, Барух. Подхватим и мы непосильную ношу. Постараемся стать близнецами Бога… Итак, дорогой гость, – обратился хозяин к новичку, – наверное, мой прием кажется немного экзотичным, но скоро, дон Клавиго, вы привыкните. Никаких секретов в нашем времяпровождении нет. Просто мы все кроме, пожалуй, Фарро, не выносим скуки и хотим со вкусом, изобретательно тратить деньги, которые мне приносит клиника. В печь их. Ату. Кусай. Гори огнем.

Огромный смоляной ньюфаундленд, лежащий у ног, настороженно поднял голову.

– Фу, Клавиго, фу… Все спокойно.

– Клавиго… – встрепенулся наш герой. – Вашего пса зовут Клавиго?

– Ну конечно! Когда он родился, я же позвонил вам в Ватикан и попросил взаймы ваше имя…

Он пристально посмотрел на Валентина.

Слишком пристально.

– Хм. Вы и это забыли? Но мимо. Сейчас позвонит секретарь, и все объяснится. Кто вы есть, полуночник, человек без лица и как вас звать. А пока расслабьтесь. Итак, мой дорогой гость, у нас за ужином происходят самые чудесные вещи в мире. Разговоры, встречи. Очные ставки. Игры. Шарады. Плюс блюда из кухни моего французского повара. Он прилетает к нам из Парижа вместе с нашим парикмахером. За такие прихоти приходится много платить. Но. Друзья, ради вас я хочу умереть нищим, а для этого нужно успеть потратить целую гору золота.

– Папа, мы поможем! – в один голос сказали близняшки.

Стол зашумел. Кое-кто зааплодировал. Фотограф вышла из-за стола и принялась щелкать камерой. Художник что-то черкал карандашом в блокноте, щуря глаз… словом, свита отрабатывала задание.

Между тем Валентин был в раздрае. Еще минуту назад он мысленно отрепетировал сцену прощания: он входит, видит двух близнецов за столом (мужчин, разумеется, а не языкатых девиц), объявляет им о наследстве, приносит публичные извинения хозяину, сообщает о смерти дона Клавиго, и просит немедленно выставить его из дома, потому как он никакой не профессор, а частный сыщик из Питера Валентин Драго… Ну, наорут, ну сдерут фрак, отметелят в худшем случае на КПП… зла-то в его розыгрыше ни капли.

Он старался ничем не выдать своей тревоги, но ситуация внезапно вышла из-под контроля. Ему предстояло на ходу, с бухты-барахты, полностью перестраивать свое поведение. Видимо, близнецов придется отыскивать, и еще не факт, что они где-то рядом. Если они спрятаны от чужих глаз, то, вполне возможно, что они не гости эксцентрика, а его пленники. Старик заказчик был прав: придется ишачить и потеть.

Мда…

Но ему удалось перевести дух и впервые тайком оглядеться… Огромный длинный обеденный стол без единого прибора, накрытый белой скатертью, стоял посередине двухэтажной галереи, внутри левой стеклянной лапы хозяйского особняка между двумя рядами декоративных веерных пальм, посаженных в строгие кадки. Ни одна не была выше или ниже соседки. Интервалы были строго рассчитаны. Даже тени были похожи. Все выдавало патологическую страсть хозяина к геометрии. Горящие люстры на потолке были также маниакально похожи.

Взор Валентина тайно искал свободы.

За стеклом галереи белая ночь переливалась блеском близкого моря. Ветер теребил стрижку боскета. Бледные звезды складывались в узоры угроз.

Две молодых фурии, Герда и Магда, не скрывали своего интереса к Клавиго, с любопытством изучали новинку и о чем-то горячо перешептывались.

Пес-тезка, побродив вдоль стола, вдруг уселся почти за спинкой его стула, потом разлегся, открыв пасть с льющимся языком.

Этот почетный караул действовал Валентину на нервы.

Репортер из «Шпигеля» Катрин Аис тут же улеглась животом на пол, стараясь сделать снимок хозяина с ньюфаундлендом на первом плане.

Ее непосредственность никого не озадачила.

Мда… князь ценит раскованность.

Шалунья-девочка достала пудреницу из маленькой матерчатой сумочки в виде конверта на лямке и, щелкнув, раскрыла пыльное от розовой пудры зеркальце.

Стало понятно, кто пустил в бинокль солнечный зайчик.

Дама в полумаске тут же отобрала у проказницы игрушку и велела сидеть ровно и не болтать ногами.

Кукла в ответ скорчила рожицу, но подчинилась.

А хозяин говорил любопытные вещи:

– Итак, прежде чем перейти к разговору о Блеске, добавим застолью капельку воображения. Друзья, русские, европейцы, немцы, один чех, один англосакс и один иудей – все мы сбежали от проблем с евро и Евросоюзом, от ожидания конца света по календарю майя и прочего хаоса в блаженную паузу между двумя войнами. Притворимся богами. Забудем про век двадцать первый! На дворе 1927-й год! Первая война кончилась девять лет тому назад. О второй еще никто не догадывается. Европа в кризисе. Германия в упадке. У власти президент Гинденбург. Гитлер сидит в тюрьме за мюнхенский путч. И хотя он уже написал «Майн Кампф», немцы его не знают. Тоже, кстати, будущий самоубийца. Зато какой расцвет творческой силы. Не так ли, дружище Гай?