М. Ерник - Игра в кости. История фантастической везучести

• Название: Игра в кости. История фантастической везучести
• Автор: М. Ерник
• Жанр: Русское современное

Кто не хочет найти клад?! Вот и Владимир Игоревич Синицкий тоже. Ах, если бы он знал! Искать драгоценности, спрятанные ещё во времена Гражданской войны, ему предложили те, для кого золото – это прах, но искушение – это профессия. Ну что стоит найти клад умному, расчётливому игроку в кости, да к тому же ещё фантастически везучему? Но, позволив втянуть себя в эту авантюру, герой даже и не подозревал, что игра будет в кости человеческие, в кости тех людей, кто положил на это золото всю свою жизнь.

---

– Нет, граф, позвольте мне и на этот раз с вами не согласиться. Разум никогда не был спасеньем, а абсурд – смертью. Думаю, знаки препинания следует расставить иначе: «Спасенье от разума – смерть от абсурда».

– Неважно, что там написано, – неожиданно вмешался хозяин перстня. – Главное, что он удачу приносит.

– Разумеется, – поспешил согласиться Борке. – Скажите, Владимир Игоревич, а что же вы, человек, несомненно, удачливый, не желаете сыграть по-крупному? В конце концов, уровень игрока определяет размер ставки.

– Не, в рулетку я не играю, – поспешил махнуть рукой Синицкий.

– Я разве назвал рулетку? – удивлённо поднял брови Борке. – И потом, ну какой там выигрыш?

Синицкий подавленно молчал, явно не представляя себе игру более престижную и более дорогую, чем рулетка. Пауза затянулась.

– Хорошо, – смягчился Борке. – Я вам расскажу одну историю. Знавал я некогда товарища Полудохина Матвея Игнатьевича. Занимал он одну из комнат в квартире, принадлежавшей до двадцать третьего года врачу-гинекологу Беркашову. Проживал он там без малого сорок лет, до шестьдесят четвёртого, на скромную зарплату сначала счетовода, потом младшего бухгалтера. Больших денег не накопил, но всю жизнь играл. Играл с государством в азартные игры. Покупал все виды лотерей, облигации трёхпроцентного займа, ну и тому подобное.

– И кто кого обыграл? – вмешался в разговор ехидный голос Кордака.

– Победила дружба. Полудохин так ничего и не выиграл, но и государство на Полудохине сильно не разбогатело. Скончался Полудохин тихо, держа в руке очередной лотерейный билет, а в мыслях – очередную надежду на выигрыш.

– Ну и к чему это? – недоверчиво спросил Синицкий.

– А к тому, что после его смерти в комнату въехали новые жильцы. Затеяли ремонт, сломали полы и обнаружили полторы сотни золотых десяток, оставленных ещё Беркашовым.

– Обидно, – подытожил Кордак, сверкая лукавым взглядом. – Ведь если Полудохин употребил бы свободную наличность на ремонт квартиры, то умер бы в гораздо более комфортных условиях.

– Вы что, предлагаете мне квартиру ремонтировать?

В голосе Синицкого читалось недоумение.

– Хм-м, – разделил его недоумение Борке, – ну, если только кто-то там заранее оставил клад.

– Не, там клада нет, – уверенно заявил Синицкий.

– Тогда, может быть, поискать его в другом месте? – поинтересовался у Синицкого Кордак.

– А где?

– Вот это вопрос не мальчика, но зрелого игрока, – заключил Борке.

– Это что, нырянием заниматься? На дно морское? Это ж сколько мороки!

– Куда нырянием? Зачем нырянием? Я про ныряние ничего не говорил, – усмехнулся Борке. – В России со времён монголо-татар спрятано столько золота, что померкнут все сокровища морского дна.

– Чё, правда? – искренне поинтересовался Синицкий.

– Отвечаем! – откликнулся за двоих Кордак.

– Например, слышали ли вы о таком городке с названием Черталяки? – спросил Борке.

– Не, – честно признался Синицкий.

– Вот видите, граф! То, зачем Шлиман ездил в Грецию, здесь лежит под ногами. Но что обиднее всего, это золото никому не нужно.

– Да-а, – протянул граф, – если бы Шлиман знал о Черталяках, в Грецию он бы не ездил.

– Ну, в те годы он ещё мог этого не знать. А впрочем… впрочем, мы, кажется, уже приехали. Мы, пожалуй, высадим вас здесь. Здесь вам будет удобно?

Машина остановилась. Щёлкнул замок двери, но Синицкий выходить не торопился. Он сидел, сосредоточенно вглядываясь в глубину толстого стекла.

– Я чё-то не понял, – пробормотал он. – Шлиман, Черталяки – это что, всё правда? Это на самом деле было?

– Если захотите продолжить тему, – Борке полез во внутренний карман пиджака и вытащил тиснённую золотом визитку, – позвоните по этому телефону. Мне передадут. Успехов вам, Владимир Игоревич.

Разговор был закончен. За спиной у Синицкого негромко хлопнула дверца, и автомобиль скрылся в декабрьской метели.

Золотой комиссар

Спал Синицкий плохо. Ему снился чёрный «Майбах», повешенный немецкий генерал, неизвестный золотоискатель Шлиман, почему-то с пейсами и в пенсне. Синицкий гонялся за Шлиманом по какому-то пустырю, постоянно спотыкаясь о выступающие из-под земли чёрные глыбы. Но лишь попав в развороченную ремонтом квартиру Полудохина, он осознал, что чёрные глыбы – это почерневшее от времени золото. Там, в квартире, не имевшей ни входа, ни выхода, золота тоже не было. Однако был бродячий доцент в плаще и низко надвинутом капюшоне. Доцент сидел в центре комнаты на табурете, играл на гармошке и орал песню: «Не ходил бы ты, Ванёк, во солдаты». Проснулся Синицкий раньше обычного, ещё до полудня.

Проснувшись, он ещё минут десять сидел на кровати и тупо смотрел в угол. Синицкий думал. И чем больше он думал, тем больше ему казалось, что сон этот – вовсе не сон. Сон – это реальное продолжение его вчерашнего ночного приключения. Самым странным казалось то, что во сне он видел всех, кроме тех двух господ, которые вчера подвезли его до центра.

Синицкий с трудом оторвал глаза от плинтуса в углу комнаты. На стеклянной поверхности журнального столика его взгляд отметил пять игральных костей и рядом с ними странный предмет выпуклой формы. Синицкий встал и только теперь понял, что это визитка Борке. Визитка имела удивительный чёрно-бордовый цвет, который при взгляде со стороны создавал ощущение выпуклой формы. Содержание её было предельно лаконичным. Кроме короткого имени «Борке», она имела в углу только обычный сотовый номер. Однако имя было написано столь необычно, что долгое время приковывало к себе его взор. Буквы, изображённые рубленым шрифтом, расплывались по сторонам необычайным узором, постепенно сливаясь с фоном. Создавалось впечатление, что узор разбегается волнами от центра к краям, а золото букв стекает вниз и растворяется в чёрно-бордовом фоне. Невольным движением Синицкий перевернул её. На обратной стороне было то же самое, только надпись была сделана готическим шрифтом.

Не отрывая взгляд от визитки, Синицкий сгрёб все пять костей в ладонь, накрыл её второй, с полминуты тряс и наконец с грохотом опустил ладонь на журнальный столик.

– Покер, – произнёс он, не поднимая ладони. – Только покер!

Он медленно оторвал ладонь от стола. На стеклянной поверхности расположенные буквой W лежали пять шестёрок. Задумчивость и оцепенение схлынули. Синицкий решительно встал и взял мобильный.

Но звонить по номеру, предложенному Борке, он не торопился. Вместо этого пальцы его привычно выбирали из списка давнего школьного приятеля, отличавшегося от Синицкого тем, что с детских лет носил очки и окончил исторический факультет.

– Саныч? – начал он без приветствия. – Скажи мне, Саныч, ты про Йодля что-то знаешь?

– Какого? – прозвучал бесстрастный вопрос с той стороны.

– Позор, Саныч! Ты же типа историк! Немецкий генерал Йодль.

– Какого Йодля? – вновь прозвучал тот же бесстрастный вопрос. – Их двое, братья, Альфред и Фердинанд.

– Ну тот, которого повесили.

– Значит, Альфред. А что тебя интересует?

– Скажи, у него «Майбах» был? – донимал Саныча Синицкий.

– Какой «Майбах»?

На этот раз в вопросе Саныча послышалась растерянность.

– Только не говори, что у Майбаха тоже был брат. «Майбах» – это автомобиль.

– Ну, вообще-то Майбах – это немецкий конструктор, который сконструировал «мерседес». А брата у него, кажется, не было.

– Ты гонишь! Чё, «мерседес» изобрёл Майбах?

– Нет, Майбах сконструировал «мерседес». Да что тебя интересует?

– Ладно, проехали. Ты мне скажи, ты про Черталяки что-нибудь слыхал?

– «Черто» или «черта»? – переспросил Саныч.

– А я знаю?

– Помнится мне, фамилия такая встречалась – Чертоляк.

– А город? Или, там, посёлок?

– Что-то знакомое. Но сейчас вспомнить не могу. Надо покопаться.

– Ты покопайся и перезвони мне. Добро?

Синицкий знал, что Саныч не откажет. Любовь к истории у него была искренней и, разумеется, бескорыстной. Иначе он никогда не стал бы историком.

Перезвонил Саныч только под вечер, когда Синицкий с удовлетворением рассовывал по карманам трудовые комиссионные.

– Слушаю тебя, о Саныч! – с пафосом воскликнул он.

Но телефон его пафоса не разделял. На том конце слышно было лишь сопение и шелест бумаг. Когда Синицкий устал ждать и решил отпустить едкое замечание, труба откликнулась:

– Слушай, а тебе за каким эти Черталяки понадобились?

– Ничего личного, чисто бизнес, – уклонился от прямого ответа Синицкий.

– Так, ну, во-первых, на «ЧертОляки» я ничего не нашёл.

– А во-вторых? – несколько разочарованно вставил Синицкий.

– А во-вторых, на «ЧертАляки» я нашёл материал, связанный только с еврейскими погромами.

– Не, ну это нам без нужды, – уже совсем разочаровался Синицкий.