Екатерина Прохорова - Мое бессмертие

• Название: Мое бессмертие
• Автор: Екатерина Прохорова
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2017

Ирма Хант – ведьма, тайна рождения которой долгое время остается нераскрытой. Отчаянно пытается быть человеком, убить в себе все нечеловеческое. Сильно и бездумно влюбляется в человека, но ведьмы, наблюдающие за ней, угрозами пытаются изолировать ведьму от человеческого мира. В результате большой схватки ведьмы понимают, что Ирма гораздо сильнее, чем они. Она – наследница силы их главной прародительницы Дафны. Ирма скрывается в большом городе, где живет ее любовь, но инстинкты проявляются все с большой силой. Контролировать их она уже не может. Ирма рассказывает все возлюбленному и уезжает в свой отдаленный поселок Аян. Там ее находят ведьмы и знакомят со своим бытом. В это время Ирма понимает, что беременна. Ведьмы готовы убить ребенка ради общей тайны, хоть и сомневаются, что Ирма сможет его выносить. Ведьма готова бежать. Ее находит возлюбленный. Он готов принять ее нечеловеческую сущность. Но как он отнесется к ее беременности?

---

– Господи, прости! Я создал монстра! Это моя вина, ты не человек! Ты – монстр! Ты – зверь!

От такой откровенности я опешила. Стояла и не знала, как на это реагировать. Вдруг почувствовала, как Алия тянет меня за руку.

– Пойдем! Зачем ты его слушаешь? Он же ненормальный! – кричала Алия. Ее это явно разозлило.

– Что, что он сказал? Почему он так сказал? – тихим голосом повторяла я.

Я не понимала, почему он набросился на меня. Мысли в голове путались от ужасного негодования и непонимания. Алия вела меня куда – то, а я начинала вспоминать. Я вдруг поняла, кто этот старик. Мама как – то обмолвилась с бабой Верой, что сразу после моего рождения Степана как будто подменили. Он все реже общался с людьми. Все дольше уходил в запои и впадал в бессознательное состояние. В церковь он ездить перестал и не хотел выполнять свою «работу». В моей голове стала выстраиваться пирамидка жизни человека по имени Степан. Сначала его ровная размеренная спокойная жизнь, потом стремление уйти от всего, спрятаться от всех, забыться в алкоголе. Между этими двумя полосками жизни что – то произошло. Произошло… мое рождение. Что, что все – таки в ту ночь произошло? Алия что – то мне говорила, но я не слышала ни одного ее слова. Установленный мной факт никак меня не шокировал, просто потому – что я не верила, что могло произойти что – то невероятное. Алия сама довела меня домой, попрощалась и ушла.

Войдя в дом, маму я не обнаружила. Она работала по графику, но сейчас, наверное, пришлось срочно уйти. Я поднялась в свою комнату. Села на кровать и тяжело вздохнула. Все было как – то странно и невразумительно. Взгляд упал на руки. Почему я не могу сама посмотреть на свои ногти? Конечно, могу! Я взяла ножницы и аккуратно отрезала кусочек ленты, остальную часть просто размотала. Подняла вверх свой большой палец на правой руке и внимательно посмотрела на него. Странно, я никогда не подстригала ногти, но он такой правильной формы, яркого лилового цвета. Рассматривая ноготь, я нечаянно уронила ножницы на пол. Потянулась, что бы их достать.

– Ой, больно! – вырвалось из меня.

На светло – голубой ковер упали бордовые темные пятна крови. Я посмотрела на свою руку. Со среднего пальца правой руки струился ручеек багрово – черной крови. Палец был порезан. Появилось неприятное ощущение боли. Для меня это было так незнакомо, странно, ново. Ведь я никогда в жизни не испытывала чувство дискомфорта и боли. У меня никогда в жизни не было ни ссадин, ни порезов, ни ушибов. Моя кожа была крепкой и эластичной. Она просто не допускала повреждений. Прикасаясь к ней чем – то острым, она мгновенно становилась твердой, как камень, в месте прикосновения опасного предмета. При нажатии пальцем она прогибалась и, как мне казалось, даже извивалась, не допуская контакта ни с чем. Я стояла и просто молча, смотрела на стекающую кровь. Я не знала, что мне делать. Мое сознание было настолько поглощено изучением нового для меня чувства и пока единственного, что я забыла, что кровь капает на ковер, а это не очень хорошо. Когда я спохватилась, то рефлекторно зажала порез большим пальцем правой руки и стала думать, как очистить ковер. Через минуту я убрала палец посмотреть и не поверила своим глазам – пореза не было. На пальце не осталось вообще никакого следа! Я бы могла заорать, что случилось чудо или этого не было на самом деле, но я уже стала привыкать к тому, что я вся, с ног до головы, странная и необъяснимая. Мою кожу порезал мой же ноготь! Вот это совсем невозможно объяснить. Я с опаской посмотрела на свой открытый ноготь и поняла, почему мама всегда проверяла, надежно ли спрятаны мои ногти. Так уж получилось, что, несмотря на близкие и теплые отношения со своей матерью, обо всех своих качествах и свойствах я узнавала практическим методом, т. е. сама наблюдала за собой и за своим поведением. Так, чтобы удостовериться в своих наблюдениях, я взяла лист белой бумаги и провела по нему ногтем – лист моментально разлетелся на две половины. Быстрее, чем бы я порезала ножом!

Внизу хлопнули входные двери. Пришла мама. Я замотала ноготь обратно и прикрыла пятно крови на полу маленьким декоративным ковриком из искусственного меха, в виде овечьей шерсти. Я не могла держать это в себе. Алие я рассказывала далеко не все, что со мной происходило, даже, несмотря на то, что она была единственной моей подругой. У меня всегда были секреты от нее, потому что очень много было такого, про что знать было не нужно никому. Но сейчас мне надо было кому – то рассказать, что со мной произошло и попытаться в очередной раз найти всему этому логичное объяснение. Маме рассказать я не могла. Она будет сильно волноваться и пытаться подобрать правильные слова. Поздоровавшись с мамой, я быстро выбежала из дома. Добежала до дома Алии и постучала в дверь. Она мне открыла и мы пошли в ее комнату. Сам дом и вся обстановка в доме свидетельствовали о том, что ее владельцы имели достаточно хорошее материальное положение. Иногда Алия вспоминала своего прадеда, который заработал большие деньги, благодаря драгоценным металлам, которые добывал здесь на протяжении всей жизни. Именно благодаря ему, она теперь могла хорошо жить и ни в чем не нуждаться. Наличие материальных благ помогало Алие поддерживать свое новое увлечение и связанную с этим смену имиджа в нужном направлении. Родители, свято чтившие традиции своего народа, не понимали данное увлечение, но покорно терпели переходный возраст своего ребенка. Сейчас, большую часть ее гардероба составляли кожаные вещи. Ей нравилось их носить и делала она это постоянно. Я помню, когда впервые взяла в руки ее кожаную куртку. Ее запах ударил мне в нос и я почувствовала нечто совсем странное. Этот запах вызвал в моей душе непонятное волнение и тревогу. Мне стало неприятно и жалко эту куртку одновременно. Я поспешила положить ее обратно на кровать. После этого я старалась не подходить близко к подруге и ее кожаным вещам. Вот и сегодня, она открыла мне дверь в кожаном топике и коротких хлопковых шортиках. Пройдя в ее комнату, я взахлеб рассказала, что у меня случилось.

– Нет, я, конечно, понимаю, что ты какая – то особенная, но здесь ты уже перемудрила. Извини, подруга, не обижайся – сказала Алия.

Я поняла, что она мне не поверила. Я вдруг подумала, что не стоило ей это говорить. Я не хотела показывать доказательство моих слов. Нельзя было подвергать себя такому риску и выкладывать всю правду, да еще и с наглядными примерами. Именно тогда, в тот момент, я решила для себя, что это моя тайна. Моя личная, странная правда. Она только моя. Я никому никогда ее не расскажу, потому что она слишком не приемлема для чужих посторонних людей. Я вспомнила о маме, которая оберегала меня и мою тайну так тщательно, насколько это возможно. К врачам я никогда не ходила. Взвешивать меня было бесполезно. Я весила тридцать килограммов, даже в выпускном классе. Хотя внешне была нормальной, без каких – либо признаков анорексии. Последний поход к врачу в пятом классе, закончился истерикой у… врача. Она не могла проколоть мою кожу, чтобы взять кровь. Нет, я не обиделась на Алию. Я понимала, что это все действительно странно.

Выйдя из ее дома, я пошла на свое любимое место. Так как наш дом находился на самом краю поселка, сразу, за калиткой, начинался лес. Поселок со всех сторон был окружен лесом и возвышенностями с густой растительностью. От нашего дома было только две дорожки. Одна – направо, в поселок, а вторая – налево, в лес. Когда рабочие делали внешнюю отделку дома, кто – то из рабочих, увидев, что я часто бегаю в лес, предложил выместить небольшую дорожку из камней, чтобы мне было удобнее ходить в дождь и слякоть. Мама согласилась. С тех пор от нашего дома вела красивая небольшая каменная дорожка, которая заканчивалась у корней высокой старой сосны. Просто ходить в лес меня не устраивало. Я хотела сделать там нечто такое – свое, личное. Сделать то, чтобы мне понравилось. В девятом классе я вырвала несколько деревьев и пересадила их в другое место, уплотнив ряды по кругу. Я не помню, когда я обнаружила в себе такую силу. Мне кажется, что я знала всегда, что обладаю огромной силой. Особенно где – то я ее не проявляла, может, поэтому мама о ней не знала. Я создала свой личный уголок счастья. Небольшая полянка в лесу – это было то место, где я проводила все свое свободное время. Я любила природу и не представляла своей жизни без деревьев под окном. По обе стороны от поселка на побережье Охотского моря находился Джугджурский государственный природный заповедник. Огромное количество охраняемых диких животных, растений; многообразие видов рыб – делали это место особенным и неповторимым. Я сидела среди берез, сосен, елей на земле, устланной толстым пушистым ковром из зеленой травы и всяких разнообразных растений. Несмотря на суровые климатические условия, с наступлением теплого времени года, на полянке зацветали цветы. Их было не очень много, но из – за большого количества ярких красок, казалось, что вся полянка полыхает и светится. Достопримечательностью моего места было наличие нескольких камней – валунов, которым был не один десяток лет. Я нашла их в лесу, когда бесцельно бродила в поисках нужных мыслей. На них было удобно сидеть, и я решила перетянуть их поближе к себе. Каждого из трех гигантов я знала «в лицо». У каждого был свой цвет, форма, история. Мне казалось, что я чувствую их энергию и настроение. Я могла часами сидеть на одном из них и ловить каждый свой вздох чистого воздуха, малейший шелест листвы, неторопливое движение жука – короеда в коре лиственницы. Листва деревьев была густой и казалось, доходила до небес, поэтому солнечным лучам тяжело было пробиться на мой островок. Из – за этого там мне было невероятно комфортно и хорошо. Там, где имелись прорехи в зеленом море, тоннели пустоты сразу заполнялись солнечным светом. Солнечные тоннели, достигая земли, согревали ту, счастливую растительность, которой повезло погреться в немногочисленных солнечных ванных. В тени деревьев было прохладно и сыро, поэтому там скапливалось огромное количество всевозможных насекомых, в том числе и кровососущих. Меня они никогда не трогали, почему – то моя кровь их не привлекала, а если кто – то все – таки решался меня укусить, то сразу отпадал со сломанным жалом. Когда я в первый раз увидела тщетную попытку комара прокусить мою кожу, мне было смешно и весело. По мере взросления, наблюдая за этим процессом, мне все меньше хотелось смеяться. Это означало лишь то, что я отличаюсь от обычных людей гораздо больше, чем я себе представляла. В этой сырости мне было уютно и спокойно. Я никогда не чувствовала холода, жары, влаги. На солнце мне было плохо. Кожа сразу же покрывалась красными пятнами. Они начинали сильно зудеть и болеть. Это единственный случай, когда я чувствовала сильную боль. После случая с порезом самой себя, я знала, как еще могу причинить себе боль. Боль, конечно же, вызывала негативные эмоции, поэтому я старалась не попадать под прямые солнечные лучи и больше не трогать свои ногти. Без солнечных ожогов, белая кожа была гладкой и мягкой. Вен и капилляров видно не было, как не было ни одного родимого пятна. Волос было много. Густые и жесткие – они выросли до пояса и дальше расти отказывались. Темно – шоколадного цвета, с небольшими изгибами по всей длине, не требовали расчесывания и мытья. На протяжении некоторых жизненных периодов цвет волос менялся. В школе это был молочный шоколад, в университете уже горький шоколад. Голубые глаза я часто прятала за густыми длинными черными ресницами, потому что многие спрашивали, где я взяла контактные линзы такого небесного цвета. Я никогда не пользовалась декоративной косметикой, но губы всегда были насыщенного бордового цвета.