В. Болоцких - Мораль и личность российских революционеров. Издание 2-е, доработанное

• Название: Мораль и личность российских революционеров. Издание 2-е, доработанное
• Автор: В. Болоцких
• Жанр: История

Революционеры в России всегда находили сочувствие готовностью посвятить жизнь делу избавления народа от нищеты и эксплуатации, желанием создать общество всеобщего равенства и справедливости, искренностью и экзальтацией чувств. Но насколько революционные идеалы соответствуют действительности, насколько достижимы эти идеалы и не несут ли они зло, а не благо народу? Не является ли ложным революционное сознание? Не переходит ли экзальтация чувств в фанатизм, ведущий к насилию и несущий зло?

---

Религиозно-нравственная мотивация имеется и во введении к «Законоположению Союза Благоденствия». В нём говорится, что «соблюдение блага общего» является первым естественным законом, а «непременная справедливость» «знаменуется согласием частной ее (природы – авт.) цели с целью творца (сохранение и благо существ – авт.)». Люди, руководствуясь своей волей, преследуют свои частные интересы и при этом часто нарушают «благо» других, поэтому, как полагали авторы устава, необходимы законы, направляющие действия людей в нужное русло, и необходимы правительства, наблюдающие за соблюдением законов и их улучшением. Но, так как законы и правительства многообразны и невозможно законодательно определить все отношения между людьми, то во всяком обществе многое представляется воле каждого, и отсюда – большая роль добродетели, т.е. стремления к пользе общей. Недостаток добродетели приводит к порокам и злу. И устав Союза Благоденствия провозглашал стремление членов общества противодействовать злу «отстранением личных выгод и совокуплением общих сил добродетели против порока», объединившись в Союз Благоденствия71.

В процессе становления декабристской морали новым содержанием наполняются понятия чести, личного достоинства. Декабристы признавали право на личное достоинство не только за дворянством, но и за всеми сословиями. Это выразилось и в определении крестьян «благородными» и в перестройке отношений с солдатами после войны. М. Муравьёв-Апостол вспоминал: «1812, 1813 и 1814 гг. нас познакомили и сблизили с нашими солдатами… Добропорядочность солдат зависела от порядочности поведения офицеров и соответствовала ей. Каждый из нас чувствовал свое собственное достоинство поэтому умел уважать его в других»72.

С точки зрения декабристской морали, жизнь должна была иметь высокое предназначение, иначе она была пустой и никчемной. Якушкин объяснял причины быстрого роста тайного общества тем, что после войны у многих «из молодежи было столько избытка жизни, при тогдашней ее ничтожной обстановке, что увидеть перед собой прямую и высокую цель почиталось уже блаженством»73. Стремлением к высокой жизненной цели объяснял Якушкин причины своего желания ехать в боровшуюся за свободу Грецию. В 1821 г. он писал, что в нём «существовала всегда беспрестанная какая-то боязнь несуществования, или лучше сказать, прозябаемости; чем более живешь, тем более это состояние угрожает» и для спасения от «прозябаемости» необходимо поставить хотя бы ограниченную цель и стремиться к её достижению74.

Значение наличия высокой жизненной цели подчёркивал Пущин, описывая своё состояние после принятия в общество: «Эта высокая цель жизни самой своей таинственностью и начертанием новых обязанностей резко и глубоко проникла душу мою – я как будто вдруг получил особенное значение в собственных глазах: стал внимательнее смотреть на жизнь во всех проявлениях буйной молодости, наблюдал за собою, как за частицей, хотя ничего не значущей, но входящей в состав того целого, которое рано или поздно должно было иметь благотворное свое действие»75.

Е. Оболенский считал, что для молодости характерно стремление к «обширнейшему кругу деятельности», и это стремление удовлетворялось вступлением в тайное общество, которое соответствовало «всем благородным стремлениям тех, которые искали в жизни не одних удовольствий, но истинной нравственной пользы, собственной и всех ближних»76. И Оболенский даже написал по поручению общества заметку об обязанностях гражданина с целью привлечения молодых людей, «еще не познавших всех высоких обязанностей своих»77.

М. Муравьёву-Апостолу не нравилась поэзия Байрона из-за эгоистичности характерного для неё идеала свободной и независимой личности. Вместо демонстрации искусственной разочарованности, лучше, по мнению декабриста, заняться делом и хотя бы «несколько облегчить участь бедного селянина»78.

Свою убеждённость в своём высоком предназначении, в правоте избранного пути декабристы пронесли через всю жизнь. Н. Лорер признавался в своих «Записках»: «40 лет прошло с того времени, и я смело скажу, что ни одной минуты и ни одного раза я не сожалел, что случилось так, а не иначе», и он был не одинок тогда в своих чувствах: многие его товарищи поздравляли с вступлением в тайное общество. «Мне было тогда 28 лет от роду. Жребий был брошен!..»79.

Высокая цель, чувство сопричастности к великому историческому действию предполагали серьёзность отношения к жизни, о чём писал Ю. М. Лотман. Он приводит в качестве примера разговор, записанный Пушкиным: «Дельвиг звал однажды Рылеева к девкам. „Я женат“, – отвечал Рылеев. „Так что же, – сказал Д <ельвиг>, – разве ты не можешь отобедать в ресторации потому только, что у тебя дома есть кухня?“».

Ю. М. Лотман оценивает этот разговор как столкновение «игрового» и «серьёзного» отношения к жизни. Рылеев – человек серьёзного поведения, который и на уровне высоких идеологических построений и в быту подразумевает для каждой значимой ситуации некоторую единственную норму правильных действий. Для Дельвига визит к «девкам» входит в сферу бытового поведения и никак не соотносится с идеологическим. «Возможность быть одним в поэзии и другим в жизни не воспринимается им как двойственность и не бросает тени на характер в целом. Поведение Рылеева в принципе едино, и для него такой поступок был бы равносилен теоретическому признанию права человека на аморальность. То, что для Дельвига вообще не имеет значения (не является знаком), для Рылеева было бы носителем знакового содержания»80.

Ю. М. Лотман обращает внимание на то, что «серьёзные» декабристы отвергали все виды светских развлечений: танцы, карты, волокитство и осуждали их как знаки душевной пустоты. Например, М. Муравьёв-Апостол в письме к Якушкину задавался вопросом: «После войны 1814 года страсть к игре, так мне казалось, исчезла среди молодежи. Чему же приписать возвращение к столь презренному занятию?» На вечерах у Липранди не было «карт и танцев». Монолог Чацкого у Грибоедова заканчивается ремаркой: «Оглядывается, все в вальсе кружатся с величайшим усердием. Старики разбрелись к карточным столам». Под влиянием декабристов серьёзность входит в моду в 1818—1819 гг. и захватывает более широкий круг молодёжи, чем члены тайного общества. «Серьезные молодые люди ездили на балы, чтобы там не танцевать»81.

Серьёзность, ответственность отношения к жизни проявлялась и в речевом поведении декабристов. Они отличались «разговорчивостью», для которой были характерны резкость и прямота суждений, безапелляционность приговоров, стремление называть вещи своими именами, избегая светских условностей82.

«Серьёзность» и «разговорчивость» декабристов были отражением их стремления к жизненной активности, к непосредственному действию по достижению высоких целей в жизни. Молодые офицеры после войны перестраивают свои отношения с солдатами – отменяют телесные наказания (так было не только в Семёновском полку, но и в Егерском полку у Фонвизина и многих других), занимаются их просвещением (особенно известны Орлов и Раевский) и т. д. Декабристы приняли деятельное участие в помощи голодающим в Смоленской губернии в 1820 г., создали Практический союз для содействия освобождению от крепостной зависимости. Якушкин в своей деревне действовал в духе тайного общества: сократил господскую запашку, обучал крестьянских мальчиков, пытался освободить своих крестьян. Пущин ушёл с военной службы и поступил в надворный суд, заслужив известность своей честностью и бескорыстием.

Чрезвычайно важны в любом революционном движении проблемы взаимоотношений личности и революционной организации, организационных принципов, разных для революционных течений и этапов их развития. А также проблемы отношения к государству как в плане борьбы с враждебной государственной машиной, так и в плане использования государственных рычагов управления для достижения революционных целей.

Почему возникает тайное общество? Почему от просветительских идей существования естественных законов свободы и равенства, добродетели как природной сущности человека и прочих, которые считались по сути своей выгодными всем и каждому, потому что в них заключается общее благо и поэтому не нуждающихся в каких-либо насильственных мерах для их претворения в жизнь, происходит переход к тайному обществу, целью которого является достижение тех же просветительских идей, но разными способами, включая насильственные?

Ю. М. Лотман подчёркивает, что русские просветители XVIII в. верили, что освобождение народа – «дело естественное и простое. Слово истины легко будет подхвачено народом, ибо отвечает собственным интересам людей». Из этого вытекала вера в массу, стремление обращаться к предельно широкому кругу слушателей. Просветители считали, что свобода и добродетель корыстно выгодны человеку и программа освобождения найдёт широкий отклик. Этот подход совершенно исключал необходимость подготовительной работы83. Даже Радищев, первый российский революционер, не создал ни заговора, ни партии, так как все надежды возлагал на пропаганду истины. В «Путешествии из Петербурга в Москву» есть эпизод о явлении царю Истины. Истина удаляет с глаз царя бельма и он обретает подлинное зрение. Аллегорический смысл этой сцены заключается, видимо, в том, что теперь прозревший царь будет действовать в духе Истины и добродетели. Такой подход в принципе отрицал самый вопрос тактики или необходимость конспирации и заговора84.