Алексей Резник - Стеклянная любовь. Книга 2

• Название: Стеклянная любовь. Книга 2
• Автор: Алексей Резник
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2015

Не успели в душах жителей провинциального российского города сгладиться страшные ощущения, вызванные ужасами Ночи Чёрных Шалей, как над Рабаулом, имеющим несчастье иметь в своей черте неразрушаемый квартал под названием Лабиринт Замороженных Строек, начали собираться признаки новых грядущих бедствий.

Сотрудники сверхсекретного подразделения ФСБ «Стикс-2», непоколебимо стоящие на страже невидимого рубежа «нашего света» и жестко пресекающие любые попытки несанкционированного проникновения выходцев с «того света», выдвигаются навстречу приближающейся опасности, до конца не понимая, с кем и с чем им придётся столкнуться…

---

– Вы не подскажете – я правильно иду к ресторану «Зодиак»?

– Куда-а?! – хором переспросили Мариша с Колей, и под тополиной кроной на какое-то время установилось неловкое молчание, сопровождаемое озадаченным пошлепыванием толстыми губами хромого Коли.

Он первым и нарушил молчаливую паузу:

– Вспомнил – есть такой! Только зря ты, парень, через Проспект поперся. Надо было тебе на автобусе – через город к этому кабаку автобус маршрутный ходит и на Проспект совсем не заезжает!

– Да погода-то хорошая, пройдусь, воздухом подышу, о жизни подумаю – спасибо вам за подсказку! А идти-то до него сколько?

– Прямо по Проспекту мимо Строек с километр будет! – неожиданно вступила в разговор растрепанная Мариша, и в голосе ее, заметил Богатуров, не осталось и следа недавней сердитости и плаксивости.

– Ну, еще раз вам – спасибо большое и – удачи в Новом Году! – вторично поблагодарил и поздравил их Слава и торопливо зашагал дальше по проспекту, ясно чувствуя, как мужчина и женщина продолжают смотреть ему вслед.

– Счастливо, парень! – неожиданно крикнула ему вслед женщина. – Не заходи на Стройки, ни с кем там не останавливайся и никого не слушай! И не смотри на них!

Слава зябко втянул голову в плечи и, не оглядываясь, прибавил шагу, стараясь не раздумывать над предупреждением Мариши и вообще – ни о чем не раздумывать, подчинив всего себя единственной цели – как можно скорее достичь «Зодиака».

А мужчина и женщина молча смотрели вслед Богатурову до тех пор, пока его силуэт окончательно не скрылся в снежной полумгле.

– Пропадет, если не успеет, – убежденно произнесла женщина печальным, совсем не пьяным голосом.

– Пропадем и мы, если будем продолжать здесь торчать! – зло сказал ей мужчина.

На этот раз не последовало никаких пререканий, и парочка дружно побежала обратно к своему подъезду.

А бесстрашный и всегда целеустремленный Славик тем временем миновал последнюю обитаемую «девятиэтажку» и вступил в полосу едва ли не полной темноты, рассеиваемую лишь первозданной белизной пушистого снега, покрывшего асфальт Проспекта Ашурбаннипала холодным праздничным саваном. Снег падал настолько интенсивно, что ноги у Славика при каждом шаге проваливались едва ли не по щиколотку, и каждый последующий шаг давался труднее предыдущего, и как будто с каждым же шагом становилось темнее – темнело в глазах и тяжелее дышалось.

Слава не выдержал и прислонился к кстати подвернувшемуся тополиному стволу – перевести дыхание и собраться с разбегавшимися в стороны мыслями. В голове задержалась лишь одна четко сформулированная мысль: «А здесь, на этом проспекте и вправду не совсем безопасно – суеверные слухи о нем имеют под собой вполне реальную почву! Единственный по-настоящему умный человек на нашем факультете – Бобров, а остальные – дураки! И главный из них – Гуйманн!»

Глава 9

«Главный дурак» философского факультета Павел Назарович Гуйманн в те минуты, когда Слава Богатуров устало прислонился к стволу молодого тополя, беседовал в своем кабинете с двумя крепко сбитыми мужчинами. Мужчины были одеты в строгие костюмы примерно одинакового покроя. Говорил пока Гуйманн, мужчины молчали и внимательно слушали декана философского факультета. Он читал им что-то вроде лекции о сути научной деятельности кандидата философских наук Владимира Николаевича Боброва, и о тех результатах, к которым она может, по весьма квалифицированному мнению Гуйманна, привести в самое ближайшее время:

…– А может быть, даже уже и привела! – патетически закончил он свой монолог, длившийся примерно полтора часа.

Секунд двадцать все трое молчали, а затем один из мужчин, старший как по возрасту, так и по званию, очень внушительно заговорил, глядя Гуйманну прямо в острый, постоянно судорожно двигавшийся, кадык:

– Мы благодарим вас, уважаемый Павел Назарович, за любезно, а главное, своевременно предоставленные факты. Именно благодаря Вам, у нас сейчас сложилась полная всеобъемлющая картина готовящейся в нашем городе крупной, я бы сказал, широкомасштабной идеологической диверсии, – здесь говоривший позволил себе сделать небольшую паузу и во время паузы перевел взгляд с кадыка доктора философии на выбритый до синевы, такой же острый, как и кадык, профессорский подбородок. Подбородок, кстати, у Павла Назаровича мелко, почти незаметно дрожал, и эту вызывающую гадливое ощущение, дрожь замечал лишь наметанный глаз старшего по званию мужчины. Впрочем, не сделав по этому поводу никакого замечания, он продолжил импровизированный панегирик политической бдительности Павла Назаровича:

– В городе, так уж исторически сложилось, существует во всех отношениях опасный объект, занимающий площадь три квадратных километра – он представляет собой комплекс из шестнадцати однотипных крупнопанельных двенадцатиэтажных зданий, чье строительство оказалось замороженным ровно двадцать лет назад. По непонятным причинам из состояния реконсервации здания не выводятся – в городском бюджете из года в год с удручающим постоянством не находится соответствующей финансовой статьи для этой цели.

– Вы говорите о Лабиринте Замороженных Строек, Федор Несторович? – нервно и, к тому же, нарушая всякую субординацию, спросил Гуйманн.

– Совершенно верно, – кивнул по военному остриженной головой Федор Несторович и, не меняя интонации, добавил: – Но желательно меня не перебивать, пока я не закончил.

И знаете, Павел Назарович, что является самой любопытной деталью во всей сложившейся непростой ситуации? Голова у городских чиновников по поводу Замороженных Строек начинает болеть лишь в самые последние дни декабря каждого года – накануне Новогоднего Праздника. А в течении всего года, начиная с первоянварьского похмелительного периода, мысли о Замороженных Стройках куда-то выскальзывают из голов работников отдела архитектуры городской администрации – будто их выдувает оттуда каким-то волшебным сквозняком! Чего стоит, например, одна лишь, более чем непонятная, история с наименованием нового городского проспекта. Ведь его предполагалось назвать Проспектом Молодежи, но его назвали самым кощунственным и циничным названием, какое только можно было выдумать в наших условиях – Проспектом Ашурбаннипала!! И городскими жителями, не говоря уже об ответственных работниках из городской администрации, такое название воспринялось как вполне естественное и само собой разумеющееся! И никто, заметьте – никто, ни одна живая душа так и не узнала имени автора этой дикой и, в высшей степени, антироссийской идеи!

Специалисты из нашей организации, а также специалисты из головного управления города Москвы, заинтересовались нашим вопиющим феноменом примерно четыре месяца назад и при помощи применения специальной аппаратуры, включая использование военного спутника, пришли к выводу, что где-то почти в самом центре квартала Замороженных Строек располагается источник сверхмощного аномального излучения.

Примерно через два часа в городском аэропорту совершит посадку самолет из Москвы, на борту которого находятся несколько очень высоких чинов головного управления ФСБ. Их прилет вызван сложившейся в городе угрожающей ситуацией. И виновником создания данной ситуации является преподаватель вверенного вам факультета (Гуйманн весь хищно подобрался в своем кресле) кандидат философских наук Владимир Николаевич Бобров. По нашим агентурным данным, сегодня около полуночи Бобров в помещении «Кафедры Неординарной Философии» собирается проводить в высшей степени безответственный антигуманный опыт. А проведение опыта этого явилось прямым следствием многолетнего существования аномалии Лабиринта Замороженных Строек, воздействующей, прежде всего, на самые блудливые, отнюдь не пытливые – нет, а – неустойчивые умы! Я не буду вспоминать сейчас, ввиду неактуальности данного воспоминания, небезызвестного вам, Павел Назарович, и печально известного доктора филологии Морозова – речь пойдет о другом, так сказать, «ученом» вашего университета…

…Иными словами, жертвой труднопреодолимого соблазна стал, в частности, ваш Бобров, занимавшийся тщательной двухмесячной подготовкой к сегодняшнему эксперименту. И когда я говорил, что сегодня возможно проведение крупномасштабной идеологической диверсии, я хотел подчеркнуть своеобразие ее особенной опасности, заключающейся в том, что она может повлечь за собой серьезные практические последствия. Именно поэтому мы здесь сейчас с вами и беседуем. И могу сказать более, так как скрывать что-либо в предстоящей акции от Вас не намерен. Через пятнадцать-двадцать минут на исходную позицию выдвинется специальная группа захвата, которая ворвется в помещение «Кафедры Неординарной Философии» непосредственно в первые минуты эксперимента и пресечет его дальнейшее проведение, захватив с поличным всех виновных – вот так! Вам все понятно?