Дмитрий Яворницкий - История запорожских казаков. Быт запорожской общины. Том 1

• Название: История запорожских казаков. Быт запорожской общины. Том 1
• Автор: Дмитрий Яворницкий
• Жанр: История
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-227-06620-6

Трехтомная «История запорожских казаков» выдающегося украинского историка, этнографа, фольклориста, археолога, писателя, лексикографа, академика Д.И. Яворницкого – ценнейший памятник отечественной дореволюционной историографии, важный источник по изучению истории украинского казачества.

---

К этому, весьма обстоятельному внешнему описанию Чертомлыцкой Сечи, нужно прибавить лишь то, что внутри Сечи устроены были курени с окнами на площадь и «квартирками» в окнах, а вне Сечи, за городом, стояла так называемая греческая изба, может быть, для помещения иностранных послов, приезжавших к запорожцам[252]. Кроме того, акты 1659, 1664 и 1673 годов свидетельствуют, что на Чертомлыцкой Сечи существовала церковь во имя Покрова Пресвятой Богородицы; в 1664 году кошевой Иван Щербина писал гетману Ивану Брюховецкому, что церковь эта внезапно сгорела, так что духовенство не успело из нее выхватить и церковной утвари, оттого кошевой просил гетмана прислать в сечевую церковь триодь постную, апостол и кадильницу, в противном случае в наставший пост невозможно будет и службу божественную править. В 1673 году в новую церковь Чертомлыцкой Сечи, на имя кошевого Лукьяна Андреева, или Лукаша, присланы были от царя Алексея Михайловича 12 книг Четь-Миней[253]. В 1672 году в этой Сечи показывалось 100 человек кузнецов, «беспрестанно в ней живущих»[254]. Как кажется, одно время эта самая Сечь переносилась с Чертомлыцкого острова в открытую степь; по крайней мере, в 1663 году об ней писалось в «Актах Южной и Западной России»: «А Сечь и ныне у них на поле, и крепости никакой нет»[255].

Общий вид Чертомлыцкой Сечи представлен на одной весьма интересной гравюре, хранящейся в Санкт-Петербургской императорской публичной библиотеке, в отделении портретов Петра Великого, работы известного в XVII веке гравера Иннокентия Щирского. Она сделана на холсте, длины 12, ширины 71/2 четвертей и имеет в самом верху надпись: «Богословский и философский тезиз, поднесенный киевскою духовною академией царям Иоанну и Петру Алексеевичам 1691 года». Лицевая сторона гравюры вся исписана ликами, разделяющимися на шесть рядов и помещенными один ниже другого, сверху донизу. В первом ряду представлена Богоматерь; во втором – святой князь Владимир и ниже его – двуглавый орел, а по бокам Богоматери и Владимира – 12 фигур разных святых, кроме фигур Спасителя и Бога Отца; в третьем ряду представлен вид города Киева; в четвертом изображены – с левой стороны будинок, где сидят запорожцы и рядом с ними турки или татары на общей раде, посредине – группа казаков, размеряющих копьями землю, а с правой стороны – Запорожская Сечь с клубами дыма над ней. Сечь обнесена высоким валом, на котором стоят три пушки на колесах, за валом виднеются шесть куреней, а среди куреней возвышается маленькая трехглавая церковца. Ниже Сечи идет последний ряд фигур – византийских императоров Аркадия и Гонория, Василия и Константина и русских царей Иоанна и Петра. Мысль, вложенная мастером в картину, очевидна: он представил главные моменты из истории Киевской Руси, в связи с историей запорожских казаков, и изобразил современное ему царское двоевластие в России, подкрепив последнее примером Византийской империи.

Причина перенесения Сечи с Микитина Рога на устье Чертомлыка, как кажется, стоит в зависимости от большого удобства местности при реке Чертомлыке сравнительно с местностью при Микитине Роге. Дело в том, что местность Микитина Рога, довольно возвышенная и с трех сторон совершенно открытая, представляла большие неудобства в стратегическом отношении: татары, кочевавшие у левого берега Днепра, прямо против Сечи, могли следить за каждым движением запорожских казаков и предугадывать все планы их замыслов. Это-то неудобство и могло быть причиной того, что казаки оставили свою Сечь на Микитином Роге и перенеслись пониже, на речку Чертомлык, где представлялись гораздо большие удобства в стратегическом отношении, чем у Микитина. Как говорится в «Актах Южной и Западной России»: «А неприятельского приходу к нему [к укреплению на Чертомлыцкой Сечи] летом чаять с одну сторону полем, от крымской стороны, от реки Базовлука, а с трех сторон, за реками, некоторыми мерами промыслу никакого учинить под ним нельзя. А в зимнее время на тех реках лед запорожцы кругом окалывают беспрестанно и в осадное время Сечь-город шести тысячам человек одержать мочно, а что людей и всяких запасов и пушек будет больше, то и неприятелю будет страшно. А многолюдных турков и татар до Сечи перенять не мочно, потому что прилегла степь и в степи их не удержать»[256].

Чертомлыцкая Сечь считалась Сечью преимущественно пред другими, оттого исходившие из этой Сечи бумаги редко подписывались с обозначением ее места: «Дан в Сечи при Чертомлыке», «дан в Чертомлыцкой Сечи»[257], большей же частью вовсе без обозначения места: «3 Сечи Запорожской», «Дан на Кошу Сечи Запорожской», «Писано на Кошу запорожском», «3 Коша Запорожского»[258], причем под Сечью разумелась именно Чертомлыцкая Сечь.

Чертомлыцкая Сечь существовала в течение 57 лет (1652–1709) и по справедливости считалась самой знаменитой из всех Сечей Запорожских: существование этой Сечи совпадало с самым блестящим периодом исторической жизни запорожских казаков – с тем именно периодом, когда они и «самому Царю-городу давали нюхать казацкого пороху. Из этой Сечи «разливалась слава о казацких подвигах по всей Украине»; в этой, именно в этой Сечи подвизались такие богатыри, как «завзятый, никем не донятый, закаленный, никем не побежденный» кошевой Иван Сирко – тот Сирко, который был грозой турок, страхом ляхов, славой и гордостью запорожских казаков; тот Сирко, который, по преданию, родился с зубами, чтобы всю жизнь свою грызть врагов русской народности и православной веры; тот Сирко, именем которого татарки пугали своих непослушных детей; о погибели которого султан особым указом повелевал правоверным молиться в своих мечетях; тот Сирко, кости которого запорожцы, после его смерти, как гласит предание, пять лет возили в гробу, а потом, отрезав у него руку и засушив ее, выставляли на страх врагам; тот Сирко, именем которого часто называли и самую Чертомлыцкую Сечь – «Сечь кошевого Сирко». В этой Сечи часто завязывались такие дела, которые потом развязывались в соседней запорожцам Украине, в русской Москве, польской Варшаве и турецком Стамбуле. Из этой Сечи запорожцы ходили на Украину и Польшу за Богдана Хмельницкого под Желтые Воды, Батогу и Жванец; в этой Сечи они присягали на верность русскому престолу и потом горько оплакивали смерть «старого Хмеля»; из этой Сечи они ходили за сына Богдана Хмельницкого, Юрия Хмельниченка; отюда они много раз выступали в поход под начальством Якова Барабаша, Ивана Сирко, Мартына Пушкаря и других малороссийских вождей против злейшего их врага, лжеца и ябедника – гетмана Ивана Виговского, вилявшего между Москвой и Польшей, в одно и то же время клеветавшего московскому царю на запорожцев и запорожцам на московского царя. Отсюда же они выходили против самого Хмельниченка, изменившего под конец русскому престолу, громили его преемников, сегобочного гетмана Якова Сомка и тогобочного Павла Тетерю. Из этой же Сечи, в 1663 году, они ходили на Украину и произвели здесь так называемую черную раду, которая собрана была малороссийской чернью, казнившей Сомка; отсюда же запорожцы не раз и небезуспешно предпринимали походы, заодно с московским воеводой Косаговым, против гетмана Дорошенко и знаменитого польского наездника Чарнецкого. Из Чертомлыцкой Сечи запорожцы возбуждали украинцев против московских воевод и бояр за их поборы, налоги и притеснения малороссийского народа. В этой же Сечи запорожцы, в 1675 году, выбили около 14 000 человек турецких янычар и потом, под предводительством славного кошевого Ивана Сирко, совершили блестящий поход в самый Крым, захватив там множество пленников и добычи[259]. Из Чертомлыцкой Сечи запорожцы в 1677 году ходили на помощь украинцам во время так называемого первого Чигиринского похода турок; отсюда в 1687 и 1688 году они выступали в оба похода на Крым под общим начальством князя Василия Голицына, Ивана Самойловича и Ивана Мазепы; отсюда же, в 1701 году, ходили походом под Исков в помощь русскому войску Петра I против шведов; наконец, из этой же Чертомлыцкой Сечи, за все время ее существования от 1652 по 1709 год, запорожцы много раз «чинили промыслы» в татарских и турецких землях у Перекопа, Очакова, Кизыкерменя, Тавани, Кинбурна, Тягинки, Гнилого моря и других местах и городах татарского ханства и турецкого царства[260].

После пятидесяти семи лет существования Чертомлыцкая Сечь была разрушена войсками русского царя Петра I в знаменательный для России 1709 год. Вот как это произошло по словам летописцев и историков. Когда малороссийский гетман Иван Мазепа отступился от русского царя, тогда и запорожцы, забыв свою недавнюю неприязнь к Мазепе, горя ненавистью к Москве за порядки, заведенные ей на Украине, и за постройку русских городков в самом Запорожье, на речке Самаре и на урочище Каменный Затон, а главное – желая видеть, как говорится в «Истории Малороссии» Маркевича, «свою отчизну, милую матку, и войско запорожское, городовое и низовое, не только в ненарушимых, но и в расширенных и размноженных вольностях кветнучую и изобилуючую», решились отдаться в «непраламанную оборону найяснейшаго короля, шведского Карла» и выступить против русского царя Петра[261]. На ту пору у них был кошевым атаманом Константин Гордиенко, иначе Гординский, еще иначе Головко[262], а по казацкому прозвищу – Крот[263], человек бесспорно храбрый, решительный, по своему времени образованный – учившийся в Киевской академии и свободно изъяснявшийся по-латыни[264], любимый казаками и пользовавшийся громадным влиянием и популярностью среди украинской черни. Побуждаемые этим самым кошевым атаманом Гордиенко, запорожцы написали в 1708 году, 24 ноября, письмо Ивану Мазепе, в котором просили прислать к ним гетманских и королевских полномочных, чтоб через них условиться, за кем им быть во время предстоящей войны; кроме того, они домогались от королей, шведского и польского, войсковых клейнотов и вспомогательного войска для разорения московской крепости у Каменного Затона, стоявшей в виду самой Сечи, после чего обещали поспешить на помощь союзникам. Между тем Петр, узнав о переворотах запорожцев с королями и гетманом, а также убедившись доподлинно в огромном влиянии их, в особенности же кошевого Гордиенко, на малороссийскую чернь и украинских казаков, решил во что бы то ни стало склонить запорожцев на свою сторону; с этою целью уже тотчас после предания проклятию Мазепы и после избрания новаго гетмана Ивана Скоропадского царь писал в Сечь письмо, в котором увещевал запорожцев пребыть верными русскому престолу и православной вере, за что обещал «умножить к ним свою милость» и немедленно прислать, кроме обычного годового жалованья, на каждый курень по 1500 украинских злотых. С этим вместе царь уверял запорожцев, что если он раньше удержал в Москве следуемое казакам войсковое жалованье, то сделал это вследствие клеветы на низовое товарищество гетмана Ивана Мазепы, который часто писал царю в Москву, обвиняя запорожцев в неверности русскому престолу[265].