Шайзада Тохтабаева - Этикетные нормы казахов. Часть II. Семья и социум

• Название: Этикетные нормы казахов. Часть II. Семья и социум
• Автор: Шайзада Тохтабаева
• Жанр: Культурология

Вторая часть монографии представляет иллюстрированную книгу, которая отображает семейно-родственный этикет казахов: специфические правила поведения и взаимоотношения членов семьи с учетом половозрастных особенностей. Важное внимание уделено этикету супругов, невестки и воспитанию детей. Освещены также поведенческие нормы, связанные с проблемами многоженства, развода, а также этническим осмыслением традиционных понятий о грехе, преступлений и способах их разрешений.

В книге рассмотрены этикетные нюансы, вещественные сигнификаты социально-имущественных градаций, профессиональных различий казахского социума ХIХ в. Кроме этого проанализирован этикет казахов, отражающий не рядовые обстоятельства, а события экстремального характера, связанные с понятиями законности, права, военных ситуаций и правил похоронных обрядов.

---

На Востоке существовал один общий запрет: в период беременности женщина не могла употреблять в пищу верблюжье мясо, чтобы не носить, как считалось, плод в утробе двенадцать месяцев вместо девяти. Ж. Т. Ерназаров к этим запретам добавляет другие: возбранялось употребление верблюжьего молока и носить вещи из верблюжьей шерсти [Ерназаров, 2003, с. 81]. Беременная женщина-турчанка не могла даже смотреть на верблюда, иначе ребенок родится с раздвоенной губой [Серебрякова, 1980, с. 170].

Имелся также ряд магических предписаний стимулирующего характера. Чтобы родить здорового ребенка и способствовать развитию у него позитивных качеств, следовало употреблять определенную пищу. Беременную женщину старались кормить легкой пищей, существовало также специально предназначенное для нее блюдо – жерiк асының табағы. В его состав входили грудинка (обычно предназначенная зятю), ұлтабар («сычуг», букв.: «сын родится»), мясо, срезанное с бедренной кости [Шаханова, 1998, с. 73–74].

В семье старались облегчать токсикоз во время беременности, удовлетворяя все пищевые прихоти женщины, так как существовало представление: если этого не делать, то ребенок родится болезненным.

Если родители хотели, чтобы родился мальчик, то у изголовья беременной держали оружие, а чтобы родилась девочка, клали под подушку ювелирные украшения (кольцо, серьги, бусы) или ткань красного цвета, которая символизировала женское плодородие. Если рождались только девочки, то совершали следующий обряд: три раза обводили вокруг головы матери последом девочки; это должно было способствовать рождению мальчика в будущем.

В народе бытовали представления о неких магических действиях, способствующих защите здоровья беременной женщины и ее будущего ребенка. Так, например, подол платья беременной женщины завязывали узлом, чтобы не было выкидыша, ограждали ее от встреч и общения с несчастливыми людьми и с теми, кто находился в трауре, ей запрещали также ходить на похороны.

Для благополучного разрешения от бремени женщины запасались амулетами (тұмар), записывали молитву на бумаге и, запивая водой, съедали ее. Кроме этого, они обещали своим подругам после благополучного исхода родов подарить ювелирные украшения (заранее выбранные этими подругами). В данной ситуации ювелирные изделия, скорее всего, имели искупительный характер [Тохтабаева, 2005, с. 270]. Сходный обычай существовал и у турок, только подарки (ткани, мыло, продукты питания и деньги) отдавались нуждающимся [Серебрякова, 1980, с. 172]. К родам допускались лишь счастливые и многодетные женщины. Перед родами мыли адалбақан («шест-вешалка»), чтобы роженица держалась за него. Иногда от него к решеткам юрты «…протягивали конскую уздечку так, чтобы она проходила у роженицы под мышкой. На эту конструкцию она опиралась во время родов» [Шаханова, 1999, с. 21]. Затем ей давали выпить чашку растопленного сливочного масла для поддержания ее сил, что делается до сих пор в некоторых областях республики. В Южно-Казахстанской области до недавнего времени роженица сутки держалась за веревку, лежа на старом одеяле, накинутом сверх кучи соломы.

Существовал ряд магических приемов, используемых для облегчения трудных родов. Женщины в доме расплетали волосы, с роженицы снимали все украшения. Изъятие ювелирных изделий из туалета и расстегивание одежды должно было способствовать скорейшему разрешению от бремени; такой обычай существовал у многих других народов мира [Фрезер, 1980, с. 276]. Снятие ювелирных украшений, означающее символическую смерть, направлено было на то, чтобы обмануть злых духов в критический момент. Смерть матери имитируется, чтобы спасти жизнь новорожденному (по принципу отмирания старого и рождения нового, т. е. символичного воспроизведения круговорота жизни). Это соответствовало архаичным представлениям о бессмертии души, перевоплощающейся в различных инкарнациях [Тохтабаева, 2005, с. 286]. Х. А. Аргынбаев отмечает: «Снятие украшений при родах осуществлялось из-за боязни вызвать “твердые” роды от твердых металлов» [Аргынбаев, 1973, с. 88]. Для того чтобы стимулировать магическим образом (по принципу подобия) скорое разрешение от бремени, открывали все сундуки, лари, шкафы, развязывали все тюки, узлы, открывали емкости (қарын) со сливочным маслом, разрывали подолы платьев. Помимо этого, обращаясь с просьбой к Биби Фатиме (богине плодородия) о содействии в благополучном исходе родов, проводили обычай жарысқазан (варили мясо, қуырдақ, жарили баурсаки) со словами: «Қара қазан бұрын туама, қара әйел тез туама?» («Что быстрее произойдет: сварится мясо, пожарятся баурсаки или разрешится женщина?»), словно вызывая роженицу на соревнование.

У народов Нагорного Дагестана к роженице запрещалось входить посторонним лицам, у которых были твердые предметы и украшения. Вместе с тем, в доме держали металлические предметы, а на пороге – золотые и серебряные изделия для спасения от нечистой силы [Гаджиев, 1991, с. 62]. Турки во время родов также производили магические действия: всё в доме открывали, расстегивали, расшнуровывали и расплетали, а на роженицу набрасывали голубой платок, на кисти ее рук надевали голубые бусы, браслеты из золотых монет, на шею – оберег из жемчужных раковин с узелками, в одном из которых были квасцы, а в другом – кусочки купороса [Серебрякова, 1980, с. 172]. Здесь прослеживается вера в силу синего цвета, соотносимого, очевидно, с древнетюркским культом синего неба – Кок Тенгри.

Ж. Т. Ерназаров отмечает, что на голову роженицы надевали платок, завязав узлом на затылке, а выпущенные концы клали ей в рот, чтобы защитить подбородок. Рядом не должно было быть воды: это связано с представлением о том, что нечистая сила может утопить в ней уставшую полусонную женщину. Роженице не разрешали долго лежать на спине во избежание сердечной аритмии. Над ней протягивали веревку с подвешенными священными книгами в качестве магической защиты. «Позади располагалась повитуха и массировала живот роженице жиром, помогая родам. Она приговаривала при этом: «О От-ана, Биби-Фатима, дай дорогу, сделай ее путь правильным», а затем бросала в очаг жир. Тем самым, подчеркивает Ж. Т. Ерназаров, призывали к помощи саму богиню плодородия, защитницу детей – Умай (Фатиму). Во время схваток молятся со словами «О Всевышний, ниспошли легкие схватки – толғақ» [Ерназаров, 2003, с. 83]. Если в период схваток в помещение случайно входила девочка, то со словами «Құдай-ау, жолын аша көр» («О боже, открой путь») ей разрывали подол платья, что должно было способствовать быстрейшему разрешению роженицы от бремени и успешным родам девочки в будущем [Ерназаров, 2003, с. 83].

На основе литературы, в том числе – дореволюционной, Ж. Т. Ерназаров описывает обычай, направленный на облегчение родов и благополучное разрешение роженицы от бремени. Женщины, трижды ударяя роженицу своим подолом, приговаривали: «шық» («выходи)» либо, произнося слово «туар» («родит»), разрывали подолы своих платьев. Подол женского платья фигурирует и в другом обычае. Для успешного восстановления здоровья после родов подол платья женщины подшивали снизу вверх, чтобы образовать полость. В нее клали еду, которой женщина должна покормить собаку: это, по принципу контактной магии, будет способствовать быстрому заживлению ран [Ерназаров, 2003, с. 79].

В некоторых областях Казахстана, как сообщают информанты, в давние времена при родах жены муж старался быть как можно дальше от дома и вести себя обычным образом, не показывая своего волнения.

Существовали приемы, связанные с ускорением затянувшегося родового процесса: для этого женщине нужно было перешагнуть через шею лежащего верблюда, пройти под ним, намазать на лицо сажу, оставшуюся после сжигания шерсти этого животного или выпить бульон из верблюжьего мяса [Ерназаров, 2003, с. 81]. Считалось, что задержка родов происходит из-за неправильного положения плода. Чтобы исправить это, женщину клали на пол у дверного косяка и начинали поднимать ее за ноги наверх. Ноги при этом должны касаться верхней перекладины косяка, а голова – порога. При этом задавали вопрос: «Он ба, терiс пе?» («Прямо или обратно?»), на который одна из женщин трижды должна ответить: «Он» («Прямо») [Гродеков, 1889, с. 98]. Здесь устанавливается воздействие магической силы порога: женщину, символично пребывающую в пограничном (между жизнью и возможной смертью) состоянии, помещают в дверной проем, тем самым ускоряя процесс перехода в другое реальное состояние. С этой же целью и с таким же вербальным сопровождением несколько человек перекатывали роженицу на одеяле из стороны в сторону [Ерназаров, 2003, с. 79].