Генрих Штолль - Классические мифы Греции и Рима

• Название: Классические мифы Греции и Рима
• Автор: Генрих Штолль
• Жанр: Мифы. Легенды. Эпос
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-85689-097-5

Перевод с немецкого языка древних мифов Генриха Штолля был осуществлен впервые в 1867 г. Затем эта книга долго не переиздавалась. В первом томе этого уникального электронного издания рассказывается о божествах и героях Древней Греции – Прометее, Персее, Дедале, Орфее, Эвридике, Геракле, Тезее, Ясон, аргонавтах и др. Поэтические рассказы о древнегреческих богах и героях изложены простым и понятным языком, рассчитаны на детей, подростков и взрослых читателей, интересующихся древнегреческой мифологией, рассказы снабжены иллюстрациями. Одна из частей книги посвящена метаморфозам, т. е. превращениям людей и богов в животных, созвездия и пр. Содержится трогательная повесть о любви Амура и Психеи (по Апулею), рассказывается о подвигах Геракла и походе Ясона и аргонавтов. Во втором томе книги приведены сказания о Троянской войне и божествах Древнего Рима. Имена героев Троянской войны сделались нарицательными, выражения Гомеровских поэм вошли в поговорку. Не одни поэты, но также историки и философы-моралисты в своих изысканиях и рассуждениях отводили видное место Трое, троянской войне. Художники-ваятели заимствовали из сказаний об этой войне сюжеты для своих произведений, предназначавшихся для украшения храмов, общественных зданий и т. п. Словом, память о Трое проходит красной нитью через всю античную литературу и через все античное искусство, а через них перешло и в наши дни, будучи постоянно оживляемой тем или другим способом.

---

Что ему делать? Воротиться домой, в царские чертоги стыдно, а в лесу остаться страшно. В раздумии стоял превращенный Актеон, как вдруг его увидели его же собаки: пятьдесят гончих псов брал он с собой на охоту. Со страшным лаем бросились они на оленя, погнали его по горам и долам и по ущельям гор, и наконец настигли, вонзили они в него острые зубы, кусали и рвали его члены. Закричал превращенный юноша, и стоны его наполнили воздух. В изнеможении пал он на кольни; истерзанный, обращал он взоры то в ту, то в другую сторону, моля о пощаде. На лай собак пришли спутники охотника и стали еще более натравлять разъяренную стаю на неузнанного хозяина; жаль только им, что нет среди них Актеона и не удалось ему порадоваться с ними удачной ловле. Со всех сторон оцепили они оленя и охотничьими дротиками пронзили насквозь ему тело.

Так, покрытый бесчисленными ранами, испустил дух бедный юноша; так Артемида, в гневе своем, покарала его за то, что видел ее наготу.

На пути из Мегары в Платеи долго еще показывали роковой источник и скалу, на которой сиживал Актеон, утомленный охотой. Чтобы успокоить блуждавший в этих местах дух Актеона, прикрыли землей уцелевшие куски его тела и поставили ему на скале медную статую.

15. Дионис – рождение

Дочь фиванского царя Кадма и богини Гармонии по имени Семела обладала необычайной красотой. Когда она подросла, то стала прислуживать богам, которые порой пировали в доме ее отца. Тогда-то и приметил ее царь богов, всемогущий Зевс. Однажды ночью он явился в спальню девушки и признался ей в любви, однако не показывал ей своего обличья. Семела ответила на любовь божества, еще не зная, кто ее возлюбленный и каков он с виду. От этой любви она забеременела, но ревнивица Гера узнала об этой связи и вознамерилась ее разрушить. Однажды она явилась к Семеле под видом старушки-соседки и стала учить ее уму-разуму.

– Девочка моя, как ты можешь быть такой беспечной, – всплеснула она руками. – Люди говорят, что ты беременна невесть от кого! Что о тебе скажут родственники! Твой отец и мать будут опозорены!

– Но мой возлюбленный – бог! – защищалась Семела. – Самый настоящий. Я правда, не знаю, кто это такой…

– А вот ты и заставь показаться тебе в своем истинном обличии, а то мало ли какой голодранец заверяет тебя в своем божественном происхождении, а на самом деле он какой-нибудь пастух или горшечник…

Той же ночью, когда Зевс явился на любовное свидание, Семела потребовала от него предъявить веские доказательства его божественности. Зевс изумился. До той поры никто не смел усомниться в его праве, а тут какая-то девчонка… Вначале он пытался свести все к шутке, потом призвал к логике – разве мог бы не бог проникнуть сквозь заглухо запертые двери?

Но Семела была неумолимой – нет доказательств, не будет и любви!

Разъяренный Зевс скинул с себя личину бледной тени – вмиг спальня царевны озарилась светом, и перед ней предстал царь богов в истинном своем царственном обличии: огромная и величественная фигура, вся в грохоте грома и сверкании молний, от него исходил нестерпимо яркий и жаркий свет, так что запылали занавески, покрывала, подушки и наконец одежда девушки. Ее жалобные мольбы и вопли были не слышны сквозь грохотание грома, так что когда Зевс обратил наконец внимание на свою прелестницу, ее тело уже наполовину обгорело, лишь у ног ее копошился недоношенный плод – ребенок, которого она зачала от Зевса.

Мигом явившийся Гермес, подхватил и ребенка, и Зевс позволил зашить его себе в бедро, где в положенный срок снова родился мальчик Дионис, который затем стал богом виноградарства и виноделия.

В сущности, несмотря на свой веселый нрав, это был самый несчастный из олимпийских богов, поскольку с самого момента рождения он подвергался непрестанным преследованиям ревнивой жены Зевса Геры. Опасаясь ее преследований, Гермес даже на период детства превратил его в козленка, и нимфы горы Ниса выкармливали его медом.

Когда же он чуть повзрослел, то его наряжали в женское платье и прятали среди других нимф.

Затем подросший юноша оправился странствовать по свету с целью обрести себе паству – ведь до тех пор, пока люди не будут знать о новом боге, они не станут приносить ему жертвы, а что за бог без верующих в него? В этих странствиях с Дионисом произошло множество удивительных приключений.

16. Дионис и Тирренские корабельщики

(по „Метаморфозам» Овидия)

Тирренские корабельщики под предводительствои молодого Акойта, плыли на Делос. Раз при наступлении ночи расположились они на берегу Xиoca. Лишь только занялась заря, Акойт поднялся со своего ложа, приказал своим товарищам принести свежей воды и указал им дорогу к источнику.

Между тем сам он взошел на ближайший холм и, посмотрев, какова погода и откуда ветер, стал сзывать своих людей и пошел к кораблю.

– Мы здесь! – крикнул ему один из корабелыциков, ведя за собою женоподобного юношу, который – так думал этот корабельщик, – был хорошей добычей в пустынном месте. Пленник отроческих еще лет едва мог за ним следовать, шатаясь подобно опьяневшему или сонному.

Акойт посмотрел на его лицо, походку и одежду и, не веря, чтобы это был простой смертный, сказал своим спутникам:

– Какое божество облечено в это тело, я не знаю; но верно, что в нем скрывается божество! – И, подойдя к юноше, он обратился к нему с такой речью: – Кто бы ты ни был, будь к нам милостив и дай нам успех в нашем деле. Прости взявшего тебя в плен.

– Не трудись просить за нас! – воскликнул один из толпы грубых корабелыциков, а за ним и другие. Желание добычи ослепило их.

– Я не потерплю, – сказал Акойт, – чтобы наш корабль принял на себя это священное бремя и привлек этим на себя несчастие; я воспользуюсь своею властью!

С этими словами он стал против своих спутников и возбранил им вход на корабль. Тут Ликабас, самый строптивый из всех корабельщиков, схватил Акойта за плечи и хотил было бросить его в море, но тот запутался в веревочных снастях корабля. Наглая толпа, смеясь, хвалилась своей поживой и ввела пленника на корабль, в надежде продать его в неволю и выручить за него хорошие деньги.

Казалось, только теперь шум пробудил чужеземного юношу от тяжелого сна и привел в чувство.

– Что они дедают, отчего такой шум?» – спросил он. – «Скажи, корабельщик, как я попал сюда, куда хотят они меня везти?

– Не бойся ничего, – сказал Пророй, – скажи только, к какой гавани желаешь ты пристать, там мы тебя и высадим на берег.

– К Наксосу, – отвечал юноша, – Наксос мое отечество, и вы будете радушно приняты там.

Лживая толпа поклялась ему всеми богами, что исполнит его желание, и приказала Акойту поднять паруса. Наксос лежал вправо; и когда Акойт направил корабль в ту сторону, закивали ему корабельщики и зашептали на ухо:

– Что делаешь, безумный? Повороти влево!

Акойт изумился и сказал:

– Так пусть же кто-нибудь другой займет мое место! – и, сказав это, сложил с себя свою обязанности шкипера. Глухой ропот послышался в толпе, и Эфалион насмешливо воскликнул:

– Да, в тебе одном ведь все наше спасение! – И с этими словами встал он на место Акойта к рулю и направил корабль в сторону, противоположную Наксосу.

Бог Дионис – а это был именно он в образе юноши – притворился, что только теперь заметил обман, и, окидывая взором море с кормы корабля, сказал, как бы плача:

– Это не та земля, на которую вы обещали меня высадить, не здесь желал я сойти! Что я вам сделал? Какая вам слава в том, что вы обманете меня: вас много, а я один!

Мятежная толпа отвечала смехом на слова юноши и крепче налегала на весла; судно быстро неслось по воднам. Вдруг корабль остановился посреди моря, как бы став на твердую землю. Удивленные, с удвоенной силой ударяли корабельщики веслами по воде, поднимали все паруса. Но внезапно ветви плюща, опутали весла, потянулись вверх и обвили паруса. Бог же облек чело свое венцом из виноградных гроздий, взял в руки тирс[9], обвитый виноградной листвой, и вокруг него стали собираться призрачные образы тигров, рысей и пестрых пантер. Быстро, как бы одержимые безумием или страхом, повскакали гребцы с своих мест. Первым поднялся Медон: спина его была изогнута, тело искривилось, и на нем выросли рыбьи плавники.

– Что за странный вид у тебя! – воскликнуд Ликабас, и не успел еще кончить, как голова его стала рыбьей и кожа покрылась жесткой чешуей.

Дибис хотел упереться веслом, как вдруг его руки срослись и превратились в плавники. Кто-то распутывал канат, и вдруг глядит: а у него рук уже нет, ноги превратились в рыбий хвост, и он прыгает в волны.

Со всех сторон бросается превращенная толпа в море, то ныряя в глубь, то всплывая на поверхность; дико кружатся и тиснятся они, превратившись в стаю дельфинов. Из двадцати корабельщиков уцедел только один Акойт, хозяин корабля; он все время стоял испуганный и дрожал от страха, пока подошел к нему бог и не ободрил его словами: