Лоис Буджолд - Дипломатический иммунитет

• Название: Дипломатический иммунитет
• Автор: Лоис Буджолд
• Жанр: Научная Фантастика

Вселенная Лоис МакМастер Буджолд – это Вселенная могущественных супердержав и долгих, жестоких войн. Вселенная тонкой политической игры и изощренных придворных интриг. И, конечно же, самое главное – это Вселенная одного из самых запоминающихся персонажей научной фантастики – Майлза Форкосигана, полководца, путешественника, дипломата, придворного и, наконец, просто ГЕРОЯ.

Что же принесло саге о Майлзе Форкосигане такой огромный успех и обеспечило такую популярность? Острый сюжет? Захватывающие приключения? Блестящий замысел, блестяще воплощенный в жизнь? Искрометный юмор?

Прочитайте – и узнайте сами!

---

От ужасающей картины, которую вызвали в воображении обыденные слова бетанца, у Бела наморщился лоб.

– Будем надеяться, что вам не придется прибегать к столь крайним мерам. А сколько у вас вообще-то времени в запасе?

Гермафродит нерешительно помедлил.

– Не очень много. И если мне придется уничтожить моих животных – то чем скорее, тем лучше. Я хотел бы как можно быстрее покончить с этим.

– Я вас понимаю. – Бел резко выдохнул.

– Наверняка есть и другие возможности ускорить перелет, – заметил Майлз. – Например, нанять корабль поменьше и пошустрее, который доставит вас прямо к месту назначения.

Гермафродит грустно покачал головой.

– И кто оплатит этот корабль, милорд Форкосиган? Барраярская империя?

«Щас, разбежался!» – едва не сказал Майлз, но прикусил язык; не стал он выдвигать и альтернативные предложения, касающиеся Гринлоу и Союза. Ему полагалось следить за общей картиной, а не вязнуть в человеческих – или бесчеловечных – частностях. Он неопределенно взмахнул рукой и отпустил Бела проводить бетанца к выходу.

Майлз потратил еще несколько минут на бесплодные поиски чего-нибудь интересного в видеозаписях, затем Бел вернулся.

Майлз выключил видео.

– Пожалуй, мне хотелось бы взглянуть на груз этого забавного бетанца.

– Ничем не могу помочь, – отозвался Бел. – У меня нет кодов к грузовым отсекам. Согласно контракту, только пассажиры имеют право доступа к отсекам, которые они зафрахтовали, а квадди не стали добиваться разрешения суда на доступ к ним. Так меньше вероятность, что Станцию Граф обвинят в воровстве, пока пассажиров нет на борту. Тебе надо попросить Дюбауэра, чтобы он впустил тебя туда.

– Бел, дорогой, я – Имперский Аудитор, а это не просто крабль с барраярской регистрацией – он еще и принадлежит семье самой императрицы Лаисы. Я иду туда, куда мне вздумается. У Солиана должны быть аварийные коды безопасности для каждого закоулка этого корабля. Ройс?

– Все тут, милорд. – Оруженосец легонько постучал по электронному блокноту.

– Отлично, пойдем прогуляемся.

Бел c Ройсом последовали за ним вниз по коридору и через центральный шлюз в примыкающую к нему грузовую секцию. Двойная дверь послушно открылась, когда Ройс аккуратно набрал код на панели замка. Майлз просунул голову в проем и включил свет.

Зрелище было впечатляющее. Блестящие стеллажи с репликаторами стояли плотными рядами, заполняя все пространство – между ними оставались лишь узкие проходы. Каждый стеллаж вышиной в рост Ройса был закреплен на отдельной воздушной платформе; на каждой из четырех полок располагалось по пять репликаторов – всего двадцать штук на стеллаж. Панели управления на каждом из них подмигивали обнадеживающе-зелеными огоньками. Пока.

Майлз прогулялся по проходу вдоль ряда, состоявшего из пяти стеллажей, обогнул его и вернулся обратно, пересчитывая. Еще немало стеллажей тянулось вдоль стен. Похоже, Бел навскидку определил точное число – репликаторов здесь ровно тысяча.

– Мне казалось, плацентарные емкости должны быть крупнее. А эти кажутся почти такими же, как те, что у нас дома. – Те, с которыми он за последнее время почти сроднился. Эти стеллажи явно предназаначались для массового производства: на все двадцать агрегатов, собранных на платформе, экономно приходилась единая система резервуаров, насосов и фильтрационных устройств, и одна панель управления. Майлз склонился ближе. – Что-то не видно марки изготовителя. – Или серийных номеров, или чего-либо еще, что указывало бы на планету, где была изготовлена эта явно превосходная техника. Нажав на кнопку, он включил экран монитора.

На светящемся экране тоже не обнаружилось данных о производителе или серийных номеров. Только стилизованная алая кричащая птица на серебряном фоне…. Сердце у него бешено заколотилось. Что за черт?! Это здесь откуда?..

– Майлз, – донесся будто откуда-то издалека голос Бела, – если тебе нехорошо, опусти голову вниз.

– Ага, между колен, – выдавил Майлз, – чтобы поцеловать на прощанье свою задницу. Бел, ты знаешь, что означает эта птичка?

– Нет, – осторожно ответил Бел, словно говоря: «Ну что еще опять?»

– Цетагандийские Звездные Ясли. Не военные гем-лорды, не их культурные – и культивированные – господа, хаут-лорды, и даже не Императорский Небесный Сад. Еще выше. Звездные Ясли – самое сердце наиболее глубинной части всего гигантского генетического проекта, которым является Цетагандийская Империя. Собственный генетический банк хаут-леди. Они там проектируют собственных императоров, между прочим. Черт, да они всю расу хаутов там создают. Хаут-леди не работают с генами животных. Они считают это ниже своего достоинства. Оставляют эту работу гем-леди. Не гем-лордам, заметь…

Слегка дрожащей рукой он коснулся монитора и вызвал следующее меню. Общие данные о запасах энергии и питательных веществ – все зеленые. Следующий уровень управления позволял наблюдать за каждым из двадцати зародышей в отдельности. Температура крови, вес ребенка, и, если этого было недостаточно, крохотная видеокамера с подсветкой, встроенная в каждый репликатор, чтобы можно было в реальном времени наблюдать за их обитателями, мирно плавающими в своих амниотических сумках. Тот, что на мониторе, при мягком красном свете пошевелил крохотными пальчиками и вроде бы прищурил свои огромные темные глаза. Он – нет, она – казалась почти совсем созревшим младенцем; по крайней мере, до срока появления на свет ей явно недолго, решил Майлз. Он подумал об Элен Наталье и Эйреле Александре.

Ройс развернулся на каблуках, в смятении приоткрыв рот, и уставился на ряды сверкающих репликаторов.

– Вы хотите сказать, милорд, что во всех этих штуках человеческие дети?

– Ну, это еще вопрос. Вообще-то, даже два вопроса. Все ли они заполнены, и человеческие ли в них дети? Если они хауты, то последнее наиболее спорно. С первым вопросом проще – нам стоит лишь посмотреть… – Майлз проверил еще дюжину мониторов на выбранных наугад платформах по всему трюму – и везде результат оказался тот же. Он запыхался к тому времени, когда наконец счел дело доказанным и сдался.

Ройс озадаченно произнес:

– Так что общего у бетанца с кучей цетагандийских репликаторов? И даже если они цетагандийского производства, почему в них обязательно должны быть цетагандийцы? Может, бетанец просто купил подержанные?

Майлз, растянув губы в усмешке, развернулся к Белу.

– Бетанец? А ты что думаешь, Бел? Много ли вы разговаривали о старой песочнице, пока ты сопровождал его? – Мы вообще-то не очень много разговаривали. – Бел покачал головой. – Но это ничего не доказывает. Я и сам не жаждал затрагивать эту тему. А если бы я даже завел речь о Бете, я все равно слишком давно потерял связь с домом, чтобы заметить неточности в разговоре о текущих событиях. Странность не в том, что он говорил. Что-то… не так было в языке тела.

– Языке тела. Ну да. – Майлз шагнул к Белу, взял его за подбородок и развернул к свету. Бел не вздрогнул от его близости, лишь улыбнулся. На щеке и подбородке поблескивали нежные волоски. Майлз прищурился, тщательно воссоздавая в памяти царапину на щеке Дюбауэра.

– У тебя на лице пушок, как у женщин. Он ведь есть у всех гермафродитов, верно?

– Конечно. Разве только они не применяют совсем уж основательную депиляцию. Некоторые даже отращивают бороды.

– А у Дюбауэра нет. – Майлз начал было мерить проход шагами, остановился, развернулся и усилием воли заставил себя стоять на месте. – Ни единого волоска, не считая роскошных серебряных бровей и шевелюры, которые, готов спорить на сколько угодно бетанских долларов, наверняка имплантированы совсем недавно. Язык тела, ха! Дюбауэр не двуполый вовсе – о чем вообще думали твои предки, а?

Бел весело ухмыльнулся.

– Но совершенно бесполый. Поистине «оно».

– В бетанской манере выражаться слово «оно», – начал Бел усталым тоном человека, которому слишком часто приходится объяснять людям одно и то же, – не подразумевает под собой неодушевленный объект, как в культурах других планет. Говорю это несмотря на то, что в весьма далеком прошлом у меня был начальник, весьма успешно изображавший крупный и неуклюжий предмет мебелировки, который и приткнуть некуда, и избавиться от которого никак не выходит…

Майлз отмахнулся:

– Мне-то можешь не рассказывать – я впитал этот урок с молоком матери. Но Дюбауэр не гермафродит. Дюбауэр – ба.

– Что еще за «ба»?

– Стороннему наблюдателю ба могут на первый взгляд показаться урожденными слугами Небесного Сада, где цетагандийский император пребывает в безмятежности среди совершенной красоты – по крайней мере, так хотят представить дело хаут-лорды. Ба кажутся расой бесконечно преданных слуг, верных псов в человечьем облике. Разумеется, они красивы, ведь все в Небесном Саду должно быть таковым. Впервые я столкнулся с ба лет десять назад, когда меня послали на Цетаганду – в качестве лейтенант лорд Форкосигана, а не адмирала Нейсмита – с дипломатическим поручением. А именно, присутствовать на похоронах матери императора Флетчирап Джияджи, старой вдовствующей императрицы Лисбет. Я видел многих ба вблизи. Некоторые из них – в основном те, что появились лет сто назад, в пору юности Лисбет – создавались безволосыми. Это была мода, которая с тех пор миновала.