Тима Феев - Дис

• Название: Дис
• Автор: Тима Феев
• Жанр: Научная Фантастика

Не всё в этом мире можно увидеть, измерить или определить. Но это вовсе не означает, что подобных вещей не существует. Мы не можем видеть, например, дружбу или любовь. Измерить страх или привязанности. Духовный мир почти полностью скрыт от нас, вызывая подчас сомнения в самом факте своего существования. Однако именно об этом невидимом мире духа и идет речь в мистическом романе «Дис», который в совершенно новом свете представляет всё то, о чем мы можем лишь смутно догадываться.

---

– Так сколько же тебе лет? – спросил он как-то неожиданно, причем, по всей видимости, и для себя самого.

Девочка аж вздрогнула. Она никак не ожидала от Антона такого прямого и нетактичного вопроса «в лоб». Но тут же быстро спохватилась и ответила:

– Триста.

И тут вздрогнул уже Антон. Нет, он, конечно, предполагал нечто подобное, но все же и не был готов к такому. «Триста, – повторил он про себя, задумавшись, – это что же, когда же она, получается, родилась-то? Еще до Наполеона и Екатерины Второй? Задолго до отмены крепостного права? Боже мой, да я так, наверное, с ума скоро сойду». И эта последняя мысль, преисполненная удивления и растерянности, так ясно отразилось на его лице, что Люн даже не выдержала.

– Ну что ты, кротик, не пугайся так, – она чуть прыснула, – не такая уж я и старая. Просто мы живем долго, много дольше вашего. Да к тому же мне еще и не триста в точности, а немного меньше.

Антон улыбнулся. «Вот уж велика разница, – подумал он, – триста или немного меньше». Хотя, как это ни странно, но последнее замечание девочки его почему-то успокоило. Он даже стал, хотя и медленно, и, словно все еще пребывая в задумчивой нерешительности, ходить по комнате, лишь иногда и украдкой поглядывая на Люн.

– А вот мне двадцать шесть, – продолжил он рассуждать, разговаривая уже фактически сам с собой. – Но за последние два дня я, похоже, разом прибавил к своему возрасту еще столько же. Ведь мало того, что вчера вечером я видел того, как его… темного человека… не помню точно. Потом был взрыв, очень мощный. Потом удар, полет, падение. Ты вот еще тоже появилась, но через некоторое время, – он мельком глянул на девочку. – Да, в добавок ко всему, после того как лег спать, и здесь тоже кое-что произошло. Ведь этой ночью я – вот ей богу не вру – чуть было не помер тут со страха. И прямо здесь, у себя дома. Да признаться, и не только со страха. И это, кстати, самое скверное. Но вот даже не знаю, – он опять с сомнением поглядел на Люн, – даже не знаю, стоит ли тебе все это рассказывать.

Люн положила на стол кусок стекла, которым до сих пор поигрывала в руке и внимательно посмотрела на Антона. Она не понимала о чем он. Однако его интонация, да и голос, который едва заметно дрогнул, когда он произносил последние слова, ее обеспокоили.

– Я не понимаю тебя, – произнесла она тихо. – Но все же полагаю, что раз ты стоишь здесь передо мной в таком вот, более или менее нормальном виде, то, быть может, ничего совсем уж плохого и не произошло. И еще, если я, как ты намекнул, единственное живое существо, с которым ты можешь быть теперь по-настоящему откровенным, то возможно, тебе все же стоит рассказать мне все? Я, конечно, не могу тебя выслушивать слишком долго, потому что мне скоро улетать, но все-таки постараюсь тебе помочь или хотя бы посоветовать что. Ведь мы с тобой теперь почти-что уже друзья, как ты считаешь? – и девочка с лукавым прищуром посмотрела на Антона.

Но тому было совсем не до этих, пожалуй, действительно совершенно детских ужимок. Ему, конечно, очень хотелось рассказать ей все. И тем не менее, последняя ее фраза, да и само поведение девочки, полностью отвадили его от этой мысли. Нет, пусть ей хотя бы и триста лет, пусть она более чем вдесятеро старше него самого, но она все же ребенок. Умный, милый, развитый, но ребенок.

– Нет, Люн, прости, но не могу я. Я вижу, что тебе очень интересно. Однако, то что произошло этой ночью слишком ужасно, чтобы рассказывать.

Но что было делать? Он уже распалил детское любопытство, пусть и ненамеренно. Да к тому же еще и сама Люн, в силу своей природной склонности, была очень настойчивой. Поэтому шансов промолчать и удержаться у Антона не было никаких. Девочка же, чувствуя свое явное превосходство в сложившейся ситуации, подошла к вопросу очень хитро и по-умному:

– Как хочешь, – произнесла она, нарочито зевая и вовсе не подавая вида, что расстроена отказом. – Тогда я домой полечу. Только ты, знаешь, если уж никому не помог вчера, то постарайся хотя бы сегодня по поселку пройтись и поспрашивать, как у кого дела. А я, когда в другой раз к тебе прилечу, так ты мне обо всем и расскажешь. Ну, а если кто пострадал, то полечи его. Ведь я говорила тебе, что ты теперь можешь. Помнишь? Вот, дай мне свои руки.

Антон вытянул руки вперед. Девочка взяла их и поднесла к своим щекам.

– Очень хорошо, – произнесла она, – греют. Да ты и сам-то попробуй. Только смотри, когда лечить будешь, руки держи на некотором расстоянии от того места, где болит. А то обжечь можешь. У тебя теперь большая сила в руках есть. Ну, почти такая же, как и у меня, да и вообще у всего живого. Ты теперь можешь лечить ими и восстанавливать даже сильно поврежденные места. А все потому, что у тебя теперь не только восприятие непосредственное, но и воздействие. Ты можешь безо всяких посторонних предметов или других приспособлений, ну, чем обычно люди пользуются, видеть других людей, причем самую их сущность и воздействовать на нее. По своему желанию, конечно. Поэтому, полечи их, кротик.

Антон поднес руки к своим щекам. Да, действительно, теплые, даже горячие. И что же, он теперь может ими лечить? Не верилось ему как-то. Нужно было как-нибудь попробовать при случае. Хотя, конечно, сама Люн вряд ли могла его обманывать. Ведь даже та, мертвая женщина ночью, которая попыталась его задушить, такая холодная и скользкая, тоже пострадала от его рук.

– Вон она прямо как к стене отлетела, даже след остался. А ведь я ее не сильно-то и ударил. А она мало того, что неживая была, так все равно силу почувствовала. И тепло. А потом свечки испугалась, тоже горячей. И за шкаф спряталась, а до этого по потолку ползала…

Антон посмотрел на Люн. Он и сам не заметил, как разговорился вслух и невольно выболтал ей кое-что из того, что произошло этой ночью. Но ведь он так не хотел ее пугать. Да, очень не хотел, но испугал. Едва ли не до полусмерти. Потому что девочка смотрела на него таким взглядом, что у него у самого заныло сердце.

– Люн, прости, – попытался он все исправить, – этого ничего не было. Это я просто так, – мысли вслух. Не видел я эту женщину, не трогал ее. Да она… да я… да ее вообще здесь не было. Она…

Но девочка его уже не слушала. Она немного отодвинулась прямо на стуле поближе к окну и словно бы вжалась в его спинку. Лицо ее в тот момент будто окаменело и, несмотря на легкую флуоресцирующую прозрачность, побледнело. Нижняя ее губа слегка дрожала, а маленькая ручка невольно потянулась ко рту, словно в отчаянной попытке сдержать крик. Так она и сидела примерно с минуту, а потом молча встала, повернулась и подошла к окну. Антон сразу догадался, что Люн собралась уходить.

– Нет, – едва не закричал он, – нет, прошу, выслушай меня! Я не хотел тебя пугать всеми теми ужасами, что были ночью. Просто как-то само вырвалось. Да ты, может, и не веришь, что та женщина действительно тут была. Да ты глянь только. Вот, – Антон подбежал к своей кровати и развернул простынь. – Вот, смотри, видишь, следы грязные. А вон там еще, на стене, где она… та пропала, тоже след остался, белый. И на потолке наверное, тоже должны быть следы. Люн, не уходи!

– Я столько лет искала того, кто увидит меня, – тихим и ровным голосом произнесла девочка даже не оборачиваясь. – Я просмотрела миллионы людей. Везде бывала, все видела. Изучила море записей о Земле и прослушала тысячи часов информационных курсов. Я верила, я всего лишь одна изо всей нашей цивилизации верила, что вы все-таки, что-то можете. Пусть даже не сейчас, пусть когда-нибудь потом. Но сможете. И видеть и понимать. Я ждала. Я так долго ждала этого момента. Мечтала как о счастливом дне, что вы говорите со мной, видите меня и не отправляетесь как неразумные животные на эту бойню, на Арон. И вот, спустя столько лет я наконец нашла тебя. И ты мог меня видеть, и говорить со мной. Понимать все. И ты ведь совсем неплохой человек, Антон, – она неожиданно назвала его по имени, как будто бы знала – добрый и умный. Ты умеешь слушать и понимать, воспринимать новое. А сейчас я потеряла тебя. Утратила навсегда, потому что ты безумен. И не спорь, и не говори ничего. Я просто не могу тебя больше ни видеть, ни слышать, – Люн по-прежнему говорила повернувшись лицом к окну. – Забудь обо мне, пожалуйста, а я… я тоже постараюсь. И не надо прощаний. Вы люди, похоже, и вправду должны по-настоящему сойти с ума, чтобы прозреть. Все, это конец, я ухожу.

После этих слов девочка плавно прошла сквозь стену комнаты, где было окно. Потом громко свистнула, и опять, как и в прошлый раз откуда-то с неба камнем спикировало вниз и приземлилось рядом с ней все то же крылатое чудище. Но на этот раз Люн не запрыгнула на него сразу. Она еще некоторое время стояла рядом с этим «птеродактилем» и гладила его по спине и шее. А затем влезла на него, поднялась в воздух и, не произнеся ни единого слова, неспешно скрылась где-то за деревьями.