Николай Антонец - Непреодолимая сила

• Название: Непреодолимая сила
• Автор: Николай Антонец
• Жанр: Научная Фантастика

Молодой солдат на службе могущественной и агрессивной империи всегда был послушной деталью её военного механизма – до тех пор, пока не столкнулся с целой серией обстоятельств неодолимой силы, каждое из которых определило его дальнейшую жизнь раз и навсегда. Рука об руку с маленькой беженкой, осиротевшей по его вине, солдат должен будет пойти против себя, собственных убеждений и целого государства – чтобы выяснить, способен ли обыкновенный человек бросить вызов судьбе и победить.

---

Я покинул ангар в тяжёлом молчании, представляя, как Кирилл мог бы забить Натали насмерть на том же самом месте, где та посмела бы поставить под сомнение верность Пути Императора – и он ведь, несомненно, прикончил бы её без сожалений и малейшего сомнения, лишил жизни талантливого механика за один только грех инакомыслия… И осознание это тревожным звоночком билось у меня в голове.

Конечно, Кирилл был бы прав! Но… Мне не хотелось терять Натали. Не таким образом! И потому я очень надеялся, что в следующий раз, желая излить свои дурные мысли, она сумеет удержать язык за зубами!..

Стиснув зубы, я посмотрел сверху вниз на безмолвный живой комочек, что покоился у меня на руках, и ощутил странное сомнение в правильности собственных действий. Каким-то диким образом Натали всё же умудрилась подействовать на меня и вселить лёгкую неуверенность в том, что спасённый от смерти человечек может быть не только привязан к прошлому – но и откровенно несчастен! Спасённый представителем самой могущественной стороны на планете, с перспективами, отличными от удобрения пеплом почвы…

Я негромко выругался и покачал головой, удивляясь собственной внушаемости.

Покинув ангар, мы вышли к перекрёстку из трёх низких, обитых прочным металлом коридоров с мелкой решёткой вместо пола, сквозь которую проглядывались сложные механизмы и заросли толстых проводов, и россыпью блеклых прямоугольных ламп у самого потолка. Слева и справа от меня, в глухих тупиках, располагались винтовые лестницы, соединяющие три основных уровня транспортёра с одним техническим, расположенным внизу, прямо меж громадных гусениц. Коридор же напротив – чуть ярче освещённый и лучше вычищенный – был пронизан серией боковых проходов, ведущих к внутренностям жилого блока. Здесь, надёжно спрятанные за слоями внешней брони, у самого основания металлического колосса располагались обиталища личного состава. Я мог бы назвать их каютами, комнатами или апартаментами – как угодно, на самом деле – но, наверное, ни разу так и не приблизился бы к истине… Эти крохотные каморки трёх метров в длину и двух в ширину, лишённые каких бы то ни было удобств, кроме самых необходимых, не соответствовали обычным представлениям о жилье, но, в то же время, предоставляли всё, что могло потребоваться имперскому солдату или инженеру: уединённость, личное пространство и – что самое главное – безопасность.

Мой жилой кластер был по обыкновению тих и тёмен: кто-то возносил молитвы Императору и Её Высочеству Авроре, скрывшись за непроницаемой стальной пластиной двери, другие отсыпались после ночных дежурств или штудировали тома Имперского Слова – и я, наверное, охотно присоединился бы к последним, если бы не странный живой груз, что тихонько посапывал в моих руках, то и дело норовя соскользнуть по гладкому покрытию пилотского комбинезона.

Мгновенно считав мой образ, телосложение и картину сетчатки, старенький, но надёжный сканер удовлетворительно зашуршал, и дверь моей каюты – толстый лист пуленепробиваемой брони – лениво уползла вбок, почти полностью скрывшись в заржавленной стене.

Мой дом на время военной кампании остался неизменным с тех пор, как я покинул его перед последним заданием: утопленная в стене справа койка была тщательно заправлена, а лежащая у её изголовья книга в потёртом красном переплёте – бережно заложена целой россыпью небольших разноцветных закладок. Тумбочка напротив входа – сплошной кусок металла с тремя выдвижными ящичками, впаянный в пол – была прикрыта отрезом рубиновой ткани с золотым шитьём, а прямо на ней, купаясь в ярких отсветах кровавой краски, сверкала небольшая круглая лампа. Слева же, теряясь в поверхности стены, располагался неглубокий шкаф, поделённый на две секции, предназначенные для разделения полевой и парадной одежды. На полу лежал обесцветившийся от времени коврик, на котором уже почти не осталось ворса – наследие давно минувших времён, каким-то невероятным чудом ставшее частью творимой истории.

В каюте пахло маслом и чем-то ещё, чем-то кислым и как будто бы металлическим на вкус – механические запахи проникали из машинного отделения сквозь щели пола в любое время, даже когда транспортники стояли без движения – но это неудобство не шло ни в какое сравнение с рёвом работающих двигателей и грохотом внутренностей машины, почти неразличимыми сейчас, но весьма явственными в пути.

Наверное, это место нельзя было назвать подходящим для ребёнка – тем более, юной девочки – но я, к сожалению, не мог предоставить лучших условий.

Осторожно пройдя внутрь помещения, я со всей возможной аккуратностью положил девочку на кровать, а сам, позволив себе вздох облегчения, поспешил избавиться от липкого костюма и переодеться в свободную одежду для тренировок – отчего-то взгляд упал именно на неё, а утомлённому нервной ночной работой разуму было уже не до капризов.

Когда я вновь повернулся к кровати, девочка уже как будто бы спала – во всяком случае, её глаза были закрыты, а маленькие кулачки уже почти перестали дрожать. Осторожно переложив томик Имперского Слова с кровати на тумбу, я прилёг рядом с выжившей – на самый краешек кровати – и ощутил странную гордость за собственное решение… Я был прав, решив подарить девочке жизнь, и доказательство моей правоты сейчас тихонько сопело рядом, измотанное и выбитое из жизни, но всё равно невыразимо милое и светлое. Чумазое личико казалось спокойным и умиротворённым, и я уже потянулся к нему, желая смазать пальцем особенно жирное пятно гари, когда в дверь вдруг постучали. Негромко, но настойчиво.

Я медленно втянул воздух сквозь зубы, разрываясь между возмущением и любопытством. С одной стороны, мне совсем не хотелось отстраняться от новообретенных комфорта и спокойствия, а с другой – было крайне интересно узнать, совпадало ли моё ощутимое предчувствие о личности неведомого гостя с действительностью.

Решившись, я осторожно отстранился от девочки и поднялся с кровати. Попробовал размять соскучившиеся по действию мускулы в надежде, что этого времени гостю хватит, чтобы назвать себя или вовсе уйти прочь, но, подгоняя меня, стук повторился вновь – глухой, наполовину съеденный толщиной двери, но всё столь же напористый, сердитый даже.

Я тяжело вздохнул и в два шага миновал расстояние до выхода. Тронул пластину магнитного замка и, ничуть не удивившись, встретил за отъехавшей в сторону пластиной брони два пылающих изумруда глаз, будто бы сверкающих ещё ярче в неухоженном полумраке жилого корпуса.

– Так и знала! – прошипела Натали, отпрянув назад. На ней уже не было рабочей робы – только свободные штаны и лёгкая белая маечка, едва-едва прикрывающая небольшую округлую грудь – но у меня всё равно не получилось увидеть в гостье кого-либо ещё, кроме задиристого юнца-механика.

– Что ты знала?.. – устало поинтересовался я, уже чувствуя направление грядущего разговора.

– Знала, что ты потащишь её, – пальчик Натали указал на девочку, что лежала в моей кровати. – В своё грязное логово!.. И… бросишь там, как куклу…

– Я просто уложил её спать!

– Просто уложил!.. – девушка злобно фыркнула, не переставая осуждающе покачивать головой. – Поразительно! А ты не подумал, что у неё могут быть какие-то ещё потребности?.. То есть… Ты даже не позволил ей смыть с себя остатки спалённого дома и… что если девочка просто хочет в туалет?.. Или испытывает голод?! У неё же нет этого вонючего костюма, вроде ваших, который мог бы принимать все выделения и без проблем их утилизировать!..

– Нат, Нат, позволь мне возразить, – я примирительно поднял ладони, надеясь, что боевой азарт собеседницы не зашёл ещё слишком далеко. – Я обо всём подумал: еду принесу позже, а обо всех остальных надобностях она, думаю, сообщила бы мне сама. Без твоего вмешательства.

– Сообщила… сама?! – лицо Натали исказилось и как будто бы стало старше: под глазами залегли глубокие тени, а в уголках губ прибавилось глубоких морщин. – Ты кем себя возомнил, Марк? Кем?.. – тихий голосок девушки с каждым словом набирал силу. – Родным братом?! Или, быть может, отцом?! Членом чёртовой семьи?.. – чуть не сорвавшись на визг, Натали сделала над собой усилие и продолжила уже совсем тихо: – Ты урод. Чудовище. Мразь, которая лишила её всего. С чего бы ей вообще с тобой разговаривать?..

Сделав шаг в коридор, чтобы тихо закрывшаяся дверь скрыла наш с Натали спор от спящей девочки, я раздельно произнёс:

– Я. Спас. Ей. Жизнь…

– Ты говоришь это так, словно вытащил её из какого-то стихийного бедствия… Но это… Это не так… Тебе всю жизнь придётся воздавать хвалы небесам, если девочка вообще промолвит хоть слово…

– Хвалы… небесам?.. – я зацепился за странное словосочетание, отчего-то почувствовав себя очень глупо – нет, не от пылкой тирады Натали, а одной только этой фразы. – Зачем кому-то вообще… разговаривать с небом?..