Дмитрий Иващенко - О Хрюнвальде и не только. Сказка для детей среднего, взрослого и пожилого возраста

• Название: О Хрюнвальде и не только. Сказка для детей среднего, взрослого и пожилого возраста
• Автор: Дмитрий Иващенко
• Жанр: Русское современное

Приключения – это плохо, когда они с тобой приключаются. С другими-то ещё ничего. Им наверно и не на работу завтра. Может им, другим, нравится общаться с пиратами, некромантами и чокнутыми магами. Кто их знает, этих других. Хрюнвальду, вот, совсем не понравилось. Жаль, что выбора уже не было.

---

– Ты забыл у меня в груди свой нож. – Тихо сказал он завсегдатаю. Тот испуганно посмотрел на Боруха и вдруг упал на пол. Изо всех отверстий и глаз у завсегдатая полилась кровь. И он умер.

Два месяца друзья – маги изучали заклинания и строили план. Они поняли, что убить Боруха, не убив весь город, им не под силу. Они поняли, что Борух берёт жизненную силу у горожан. И чем больше друзья отнимут её у Боруха, тем больше он отнимет у горожан. И они придумали как обезвредить пришлого мага.

Они написали Боруху письмо, что ждут встречи с ним во внутреннем дворе Королевского замка.

Король разрешил использовать его закрытый высокими каменными стенами двор, чтобы больше никто из горожан не пострадал. Королю тоже не нравился странный маг.

Борух явился точно в назначенный час. И тогда один из друзей атаковал его разум. Он вложил всю свою силу и погрузил Боруха в глубочайший сон. И когда Борух рухнул на землю, второй друг – мастер трансформы опустил на него гранитную скалу. Он расплавил скалу и Борух оказался внутри озера жидкого гранита. Вскоре камень остыл и уже ничего не говорило, что здесь когда-то был Борух.

Маг, постигший бессмертие.

Приятные сны отменяются. Хрюнвальду было жалко Боруха. Тот никогда не нападал первым, только защищался. И когда он наконец обрёл, что хотел, люди умудрились даже его бессмертие обернуть в «вечную гробницу». Видимо люди в массе своей везде одинаковы, в любом из миров. Глупы, трусливы и завистливы. Тьфу на них. Спокойной ночи, Хрюн!

Глава 9 «Пецилия»

Женщины в любом из миров хотят быть красивыми. Те, кому мать – природа с этим подсобила, взирают на менее удачливых товарок свысока. Те же, в свою очередь любят заявлять: «Зато мы – умные!» И отчасти это верно. Им приходится приложить намного больше ума, чтобы завоевать своего рыцаря. Если первым достаточно красивых волос, округлого бюста и длинных ног, то вторым приходится пользоваться женской мудростью и познаниями в кулинарии.

Пецилия Мартелл, к великому её сожалению, не относилась ни к тем, ни к другим. Жидкие серые волосы обрамляли узкое невыразительное лицо с довольно длинным носом. И даже обрамляли как-то вяло, неуверенно. Фигуру тоже в число достоинств внести никак не получится. Ибо фигуру эту, всякий, увидевший Пецилию обнажённой, несомненно отнёс бы к мальчику – подростку. За одним, понятным, исключением. Ни женской груди, ни осиной талии там не водилось.

С умом тоже было не всё гладко. Науки Пецилии не давались, много преподавателей сменилось в доме, но дальше чтения, правильнописания и счёта до ста продвинуться не смогли. Кулинарить благородной даме не полагалось по статусу, так что и этим Пецилия похвастаться не могла. Зато нашла себя в вышивании. Отец нанял Пецилии белошвейку для обучения, и это был единственный преподаватель, который искренне хвалил девчушку за усердие. В двенадцать лет она даже расшила тайком парадный камзол отца.

Захариус Мартелл обнаружил это лишь на ежегодном приёме во дворце короля. Когда заметил в углу хихикающих в кулачок светских дам.

Вернувшись домой, он серьёзно поговорил с дочерью. Объяснил, что Тавр – животное, для Мартеллов геральдическое, и добавлять к гербу ничего нельзя. Особенно рыцарей с цветком в зубах. И особенно нельзя усаживать их на спину Тавра. Пецилия обещала. А камзол с подмоченной репутацией Захариус отдал дочери со словами: – Теперь это мой домашний камзол, можешь вышивать, что захочешь. Я буду надевать его на твой день рождения.

Стоит ли говорить, что Пецилия украсила его весь, золотой, серебряной, и кое-где даже красной медной нитью.

Пецилия любила отца. А отец любил её. В отличие от матери. Мать винила маленькую Пецилию во всём. В том, что роды её прошли наперекосяк и роженица едва не отправилась к Создательнице. В том, что несмотря на всё старание лекарей, мать стала бесплодной и не сможет родить отцу наследника. А мать Пецилии всегда мечтала о сыне. Сильном, красивом, и чем чёрт не шутит, может даже будущим королём. Ну за что тут любить существо, перечеркнувшее все ваши мечты и планы? Да ещё такое невзрачное.

Едва дочери исполнилось четырнадцать, госпожа Мартелл начала подыскивать Пецилии жениха. К сожалению желающих заполучить юную Пецилию в свою постель, и нарожать госпоже Мартелл внуков было удручающе мало. Если конечно ноль может считаться малым количеством. Поэтому когда мать смогла найти Сибариуса, она вцепилась в него бульдожьей хваткой. Да, мальчик беден, но всё – таки благородной крови. Не конюх какой-нибудь. К приданому проявляет больше интереса, чем к невесте? Ну так что ж, по-человечески его можно понять. Зато красив, и внуки пойдут красивые, если конечно Пецилия опять всё не испортит.

Пецилия конечно тоже хотела замуж. Она прочитала много романтических романов и о безумной, всепоглощающей любви мечтала давно. Но это был явно не тот случай. В этом мезальянсе ей отводилась роль скорее предмета сделки, чем вожделения. И это было чертовски обидно.

Но, как бы то ни было, отец их благословил, дал за Пецилией сто тысяч монет «на чулки и булавки» и оплатил свадьбу. Через неделю молодожёны отбыли в имение Невиллов.

Свежеиспечённый муж предпочёл ехать верхом, поэтому Пецилия тряслась в карете одна. Тряслась от колдобин, страха перед неизвестностью и периодически от рыданий.

За ту неделю, что прошла со дня свадьбы, Сибариус так и не посетил её спальню, ссылаясь то на похмелье, то на хлопоты перед поездкой, то на усталость. И Пецилия начала бояться, что так и останется девой при живом муже. Позднее конечно всё случилось, правда особого удовольствия в первую брачную ночь она не испытала. Теперь Пецилия уже с улыбкой вспоминала себя тогдашнюю.

Сейчас Пецилия уже привязалась к Сиби. Как узник в одиночной камере привязывается к тюремщику. Душевная потребность.

Она уже почти не осуждала его за смерть дяди, короля Уго Третьего Мартелла, его жены – тёти Дафны и троюродного брата Пецилии – Хлодвига. Хлодвиг был наследником. «Ничего личного» – сказал тогда Сиби.

Она простила ему даже своё отравление. Она ведь выжила. А ему так было нужно. Он всегда умел объяснить свои поступки так, что Пецилия понимала – это вправду было необходимо. Говорить он умел. Это он убедил её выпросить у тёти Дафны приглашения на ежегодный королевский приём, Невиллов туда не приглашали.

Он уговорил Захариуса выступить на королевском совете с предложением поручить расследование этой трагедии Сиби. «Лишь он один вне подозрений, он сам пострадал, его жена при смерти. Он – человек со стороны. А командор стражи сам может оказаться заговорщиком». Как ловко Сиби потом «временно отстранил» командора и заменил своим человеком. Как он плакал над погребальным костром и обещал восстановить справедливость. Раздавал горожанам деньги – «Выпей честной народ за упокой короля!»

Престарелые советники короля сами не поняли, как в этом вихре по имени Сибариус Невилл сконцентрировались практически все королевские обязанности. Сибариус менял их местами, награждал какими-то привилегиями, подсовывал на подпись бесчисленное количество бумаг. Благодарил, снова менял местами. Одного Сиби не смог – стать королём.

Салический закон не позволял. Ни ему, ни Пецилии. Надлежало искать Бранда, младшего брата Хлодвига, или его сыновей, если такие были.

Сиби конечно искал Мартеллов, но цели преследовал намного менее благородные, чем передача трона законным наследникам.

Пецилию муж поселил в дальнем крыле королевского замка. В комнатах с видом на реку и часть порта, где всегда что-то происходило. Приходили и уходили корабли, копошились грузчики, расхаживали купцы. Пецилия любила смотреть в окно. Она поставила кресло возле окна с лучшим обзором и сидела там часами, занятая вышивкой или чтением книг.

Книги она читала запоем, предпочитая любовные романы. Там принцесс добивались белокурые рыцари, походя отрубая головы драконам и злым колдунам. Принцессой Пецилия себя ощущала, а вот любимой – нет.

Муж у неё был, казалось бы – живи, да радуйся. Даже обязанности мужчины исполнял, правда редко. Аккурат раз в месяц. В дни, благоприятные для зачатия. На ночь не оставался, уходил к себе в спальню, где ему всегда грела постель какая-нибудь из служанок. Он думал – она не знает, а она знала. Служанки болтливы и какая-то из четырёх служанок Пецилии однажды не утерпела и рассказала госпоже на ушко. Ну и пусть. От Пецилии не убудет.

Конечно, начитавшись о чужой страсти, ей тоже хотелось всё это испытать. Она ведь молодая женщина с понятными потребностями. Она даже много раз хотела завести себе любовника, из стражников например, парней крепких, молодых. Но совершенно не знала, как подойти и намекнуть. По кокетству у неё была твёрдая «двойка». Представляла себе многократно как это будет, решалась уже, но всякий раз подойдя уже к выбранному кандидату, вдруг робела, тушевалась и губы её произносили совсем не то. Видимо мать была права – Пецилия никчёмна.