Дмитрий Иващенко - О Хрюнвальде и не только. Сказка для детей среднего, взрослого и пожилого возраста

• Название: О Хрюнвальде и не только. Сказка для детей среднего, взрослого и пожилого возраста
• Автор: Дмитрий Иващенко
• Жанр: Русское современное

Приключения – это плохо, когда они с тобой приключаются. С другими-то ещё ничего. Им наверно и не на работу завтра. Может им, другим, нравится общаться с пиратами, некромантами и чокнутыми магами. Кто их знает, этих других. Хрюнвальду, вот, совсем не понравилось. Жаль, что выбора уже не было.

---

Конечно, начитавшись о чужой страсти, ей тоже хотелось всё это испытать. Она ведь молодая женщина с понятными потребностями. Она даже много раз хотела завести себе любовника, из стражников например, парней крепких, молодых. Но совершенно не знала, как подойти и намекнуть. По кокетству у неё была твёрдая «двойка». Представляла себе многократно как это будет, решалась уже, но всякий раз подойдя уже к выбранному кандидату, вдруг робела, тушевалась и губы её произносили совсем не то. Видимо мать была права – Пецилия никчёмна.

С этой мыслью она, положив книгу на столик и ещё раз вздохнув, наконец заснула. Спокойной ночи, Пецилия!

Глава 10 «Новый день – новые открытия!»

Завтрак начался с вопроса:

– Господин Бодес, а сколько миров известно вашим магам?

Вопрос, как вы уже поняли, исходил от Хрюна. Бодес поморщился:

– Я уже говорил Вам, Хрюнвальд, о вреде спешки за столом. Не обижайте повара, уделите полчаса времени своему здоровью и искусству Сисилии.

Хрюн опустил голову: – Простите, мне просто мысль одна в голову пришла.

Господин Бодес взял тост и начал намазывать его паштетом.

– Мне было известно восемь. – Он покрутил ножик, зажатый между пальцев: – Но мы, маги, крайне неохотно делимся с коллегами важной информацией. Не удивлюсь, если кому-то известно о большем количестве. Уникальная информация даёт большие плюсы в конкурентной борьбе. А конкуренция среди магов очень серьёзная. Ваша Зея, например, мне была неизвестна. Хотя Хаген вероятно бывал там. Знаете как в народе говорят? «Дружба дружбой, а табачок врозь».

– И Вы бывали в этих мирах?

– Не во всех. Кое-какие места смертельно опасны даже для меня. – Бодес, видимо вспомнив что-то неприятное, передёрнул плечами.

– В тех мирах тоже говорят на одном с нами языке?

– Для меня нет языковых преград, но да, Вы правы, Хрюнвальд. Язык тот же.

Хрюн поднял вверх палец:

– Вот! Когда я оказался здесь, мне это показалось странным совпадением. Но девять миров- это уже явно не совпадение!

– Случайностей в мире намного меньше, чем Вам представляется. Многое из того, что вам лично кажется случайностью, в действительности является трудом других людей.– Бодес зевнул: – Прошу прощения, пришлось работать ночью. Я, например, предполагаю, что даже появление Барбера в Вашем доме не было случайностью.

Барбер при упоминании своего имени автоматически кивнул, уронил кусок цыплёнка себе в бороду и с ворчанием принялся выковыривать жирными пальцами следы своего конфуза.

– Мы, маги, – Бодес переменил блюдо: – считаем, что либо все миры были созданы одним творцом, либо между ними каким-то образом непрерывно идёт культурный обмен. Или оба варианта сразу. А теперь, Хрюнвальд, давайте закончим трапезу, не отвлекаясь на несовершенство мира. За завтраком мы его не изменим.

И Хрюнвальд Мартелл, наследный принц Дхар-Дастана, шестой помощник великого архивариуса, путешественник в места, в которые Макар телят не гонял, и естествоиспытатель, вздохнув, склонил голову к тарелке.

Когда на изысканных тарелках стало проглядывать дно, Бодес заговорил сам:

– Теперь о деле. Вы оба хотите встретиться с Хагеном. К сожалению я не могу предсказать, где он будет. Для меня самого это тайна. Он телепортируется по всему миру. Поэтому от моих глаз и ушей тут мало проку. У меня для вас будет поручение. Вы должны передать ему письмо. Содержание его вам знать не следует, за исключением абзаца с моей просьбой изготовить для Барбера новый универсальный портал, и выслушать просьбу Хрюнвальда, в чём бы она не заключалась. Согласны?

Закивали наши компаньоны синхронно. Господин Бодес тоже кивнул в ответ, не удержался.

– Тогда так. Последнее место, где я смог его увидеть, это Дхар-Дастан. Сомневаюсь, что он до сих пор там, но начинать нужно оттуда. Вариантов нет. Вот только отправляться туда в таком виде не стоит. Я сейчас Вас, Хрюнвальд имею в виду. Ваша одежда категорически не позволит вам остаться незамеченным. Барбер, отправляйтесь в деревню и купите ему какую-нибудь одежду. Вот такую как у Вас, или что там у молодёжи принято….

Тут автор должен попросить прощения, поскольку до сей поры не удосужился описать одежду компаньонов. Но наши герои развили такую бурную деятельность, что автору и слова-то было вставить некуда.

«На Барбере вы видите комплект от модного кутюрье всего за 99.99», «Хрюнвальд щеголяет в новенькой архивной форме сезона весна-лето». Не пугайтесь, автор просто шутит.

Но Барбер действительно был одет весьма неплохо.

Тонкой материи нежно-зелёная рубашка под песочного цвета жилетом мягкой свиной кожи была заправлена в, шоколадного цвета, свободные штаны. Удерживались штаны на своём месте широким чёрным кожаным ремнём с серебряной бляхой. На ногах у него были короткие черные сапоги гармошкой.

В таком виде он мог быть принят и в приличном обществе, и в не очень приличном, и среди совсем так себе публики. Так мог одеваться капитан корабля, хозяин мастерской или троюродный сын малоземельного барона. Одним словом это был облик человека, при котором нет нужды всё время держаться рукой за кошелёк.

Хрюнвальд был одет намного более скучно. Двубортный форменный китель сине-фиолетового оттенка, форменные же брюки, белая рубашка и чёрные ботинки на шнурках. Единственное, что хоть как-то разбавляло сие безрадостное зрелище – пуговицы на кителе. Четыре до блеска отполированных медных пуговицы с эмблемой архива, «Книга и печать».

Но вернёмся к нашим баранам, точнее к героям.

– А что не так с моей одеждой? – с некоторым изумлением возразил Хрюн. Правда вполголоса. До сей поры он не задумывался о соответствии своего внешнего вида с окружающим миром. Прямо как-то неловко стало. – Что изменить?

– Всё, молодой человек. Начнём с того, что ваш китель того же цвета, что и форма городской стражи Дхар-Дастана. Это запрещено законом. Во-вторых, Ваши пуговицы в течение получаса спровоцируют чернь проломить Вам Вашу светлую голову, а уже упомянутую городскую стражу задержать Вас, с целью выяснения личности. Чего мы всеми силами хотели бы избежать. Во всяком случае пока.

– А можно мне пойти с Барбером? Но хоть одежду выбрать, померять опять же….

– Нет. Мне нужно Вас проинструктировать. Это займёт время. Он один справится не хуже. В деревенской лавке нет особого разнообразия.

– Мне бы денег, Всевидящий! – пробасил Барбер. – Я пустой, а принцев одевать недёшево!

– На какую сумму Вы одеты, Барбер?

Здоровяк почесал затылок.

– Монет на пятьдесят.

– Фрам, принеси господину Барберу тридцать крон. Всё, ступайте. А Вы, юный Хрюнвальд, следуйте за мной. – Маг поднялся.

Хрюнвальд встал:

– Барбер, только не покупай мне коричневые штаны, как у тебя. Умоляю.

Инструктаж о том, как себя вести в каком окружении, что делать при общении со стражей, и ещё о сотне небольших, но важных мелочей, закончился через несколько часов прибытием Барбера. Выпившего и с бумажными свёртками.

Хрюн был отпущен в свою комнату, откуда до Бодеса вскоре донёсся вопль: – «Ааа, Барбер, почему они КОРИЧНЕВЫЕ???????»

Маг улыбнулся, что случалось с ним нечасто.

Глава 11 «Бальзамир»

В юности своей, лет сто пятьдесят назад, Бальзамир был хорошим мальчиком. Да и кто из нас рождается негодяем? Все дети чудесны. Но дальнейшую их жизнь определяет ситуация, в которой им довелось родиться. Дети богатых родителей растут в совершенно других условиях, нежели дети нищих. Их не учат резать карманы на улице, их обучают совершенно другим вещам. Например управлять нищими.

Бальзамир рос если не в нищете, то в бедности. Отца у него не было, и тянула его одна мать, работавшая белошвейкой. О чём другие дети в школе не забывали ему напомнить по нескольку раз в день. Можно подумать своего отца они в лотерею вытянули, а маленький Бальзамир просто не тот билет купил. Неудачник. Немудрено, что он стал сторониться людей в целом и сверстников в частности. Ну да дело прошлое. Они все уже мертвы.

Перемены случились с ним, когда он влюбился в соседскую девушку. Самира была чудом. Она была на два года старше, черноволоса, кареглаза, прозрачна и хрупка, как фарфор. Причину её «хрупкости» Зяма (так мать звала юного Бальзамира. А больше его никто, никогда и никуда не звал.) узнал позже. Она была больна. Чахоткой. И жить ей оставалось лет пять, самое большее. Самира прогоняла его, может не хотела, чтобы он тоже заразился, может не хотела подарить парню надежду на несбыточное. А Зяма проводил всё свободное время у её забора, надеясь лишний раз увидеть её. И через какое-то время Самира сдалась. Родители отпускали её, и они подолгу сидели на берегу реки, болтая ни о чём и обо всём сразу. Они всегда смотрели закат и потом он провожал её домой, сдавая с рук на руки матушке. Он был счастлив, но……