Анатолий Ремнев - Семь пятниц на неделе. …никто не обещал спокойного дежурства…

• Название: Семь пятниц на неделе. …никто не обещал спокойного дежурства…
• Автор: Анатолий Ремнев
• Жанр: Русское фэнтези

1986 год. Москва. Главное здание МГУ. Ночные коменданты, дежурные ведьмы, тысячи аспирантов со всего мира и тысячи студентов со всего Советского Союза… ты ночной комендант, твоя жизнь прекрасна и удивительна, ты молод и полон сил… и ты выбран коварными пришельцами своим представителем на Земле… они устроили заварушку прямо в ГЗ МГУ, а разгребать – тебе… только любовь к той Женщине сделает тебя не таким, как все… но – существует ли такая Любовь?

---

Ино оскорбились. Вызвали связного лично для меня, чтобы я разобрался и вот, он здесь. Дополнительная информация, только для меня: те маленькие следы, что были обнаружены, принадлежат очень маленькому человеку… не зверьку, не насекомому, а человеку. Ребенку? А кому же тогда… обрубку какому-нибудь? Карлику, что ли?..Стоп, ребята! До меня вдруг дошло: а что там делал этот маленький человек, кем бы он ни был? И где он сейчас?

Я посмотрел на профессора.

– Не может этого быть… что вся заварушка из-за того дерьма!

– Ты прав! – отвечал он. – Там еще был Страж.

– Страж? Профессор, может, там еще нашли член динозавра?! Можно уже всю проблему, без понуканий! А?

Али вдруг навис надо мной, нещадно дымя и покачиваясь.

– Вот Стража и надо найти, – сказал он. – Это есть то, ради чего меня оторвали от книг в Каире, а тебя, мой друг, призвали!

Нет, профессор, призывали меня в 1982 году, в ряды советского стройбата, в тот самый день, когда умер Леонид Ильич Брежнев, машинально подумал я. И все же… сказать, что я охренел – было ничего не сказать.

Значит, Страж. Не было печали…

– Это что… за хрень такая, Страж? – спросил я.

Профессор как был – целиком рухнул со стула. Забился в конвульсиях, задергался, кривя губы.

– Откуда узнал? – мычал он. – Откуда узнал про «хрень»?

– Профессор! – не на шутку испугался я. – Что такое? Приступ?

Или показалось, или я действительно в тот миг раздвоился. Был я, и был Ренат. Меня было целых два. И Ренат уже хотел высказать, что он обо всем этом думает, но тут к ним прорвался Лифт, в виде ожившей стопочки на столе:

– Тук-тук! К вам инородное тело!

В дверь постучали. У Рената вдруг резко забилось сердце – он узнал этот стук. Так стучала только…

Али сделал с пола знак ногой, мол, спокойно, не паникуй. Он встал, расправился одним текучим движением, приготовился. Вошла девушка в изящном костюме синего цвета, напомнившем ему костюмы стюардесс на бортах «Аэрофлота», в руках она несла поднос с бутылкой шампанского. Профессор улыбнулся в тысячу первый раз. Он вдруг заторопился, схватил шампанское, буквально выставил «стюардессу» за порог и начал открывать бутылку.

– Кто это был? – кивнул Ренат на дверь.

– Не обращай внимания! – сказал профессор. – Фантом… последствия нашей с тобой встречи… еще не наступившие, но уже прорывающиеся из будущего… долбанные ино напортачили, не иначе…

Помолчали, пока Али возился с бутылкой. Фантомы, прорывающиеся из будущего… возможно… но бутылка советского шампанского нисколько не фантомная, вполне себе зеленая и тяжелая, это заметно.

Али налил шампанское в те стаканы, куда до этого наливал водку.

– Давай, мой друг! – возгласил он. – Надо выпить – это программа в виде напитка. И быстрее. К нам рвутся церберы, а мне еще надо незаметно исчезнуть.

Он все улыбался. А Ренату подумалось, что если он выпьет еще и шампанского, то точно проблюется.

…черные машины уже мчались. Кряжистые церберы с каменными шеями и красными от водки мордами привычно звонили куда-то. Они хотели поймать, узнать, выследить. Уничтожить на корню. Стереть в порошок и развеять по ветру.

…Ну, да и хер с ними. Мы выпили.

Профессор четко и без лишних эмоций продолжал говорить: теперь самое интересное, Рен. Ино, как ты знаешь, не обладают человеческой психологией. Поэтому в делах сугубо земных, но касающихся непосредственно их интересов, они всегда прибегают к помощи людей. И они всегда используют только отмеченных, особых людей. Это называется у нас стать «крайним», я так понимаю… зачем он мне это говорит, недоумевал Ренат. Я в курсе дела. Чего он тянет?

Но Али явно не знал, что такое Страж и как он выглядит. Друг мой, промямлил он, эта штука могла выглядеть как угодно: оружие, ложка для супа, цветок в горшке… кучка собачьего дерьма на траве.

Ну, мы намешали! Водку с шампанским, грандиозно. Уже совершенно не было сил – язык словно онемел, отказывался повиноваться. Качало как в приличный шторм. Тянуло то вправо, то влево. У меня сформировалось тревожное чувство, что надо бежать из этого блока, как можно быстрее и, главное, куда глаза глядят.

– Съё… бываем! – сказал я довольно внятно, как мне показалось. – Опас-сно!

Али вдруг опять рухнул под стол. Он вырубился. У меня все плыло перед глазами. Из поверхности стола произросла голова Евменовны и сказала голосом начальницы корпуса:

– Нас слышат! Тише! Да тихо вы, придурки!

Оказывается, Али не вырубился, а кричал или пел что-то восточное. У меня хватило сил прикурить сигарету. После второй затяжки потянуло блевать, а голова все смотрела и шипела, мол, тихо вы, придурки. Не выдержав и, чтобы сохранить лицо перед профессором, распахнул окно и этак деликатно, децибелов на пятьдесят, проблевался… далеко снизу кто-то дико закричал, и, по-моему, на хинди. Да пошли вы. Стало полегче…

Ренат вновь овладел моим сознанием. Не разбирая дороги, он ринулся из блока, хотя профессор орал, что это опасно, «и могут застукать».

Открыв дверь, Ренат чуть не сшиб с ног стоящую прямо перед ним… Ирен. Она была с подушкой в руках и совершенно голой. Пока челюсть Рената пыталась встать на место, Ирен прошла мимо него, нависла над лежащим профессором. Тот заверещал, словно увидел привидение. Ирен начала бить его подушкой по голове. Ноги Рена не слушались, он смотрел на ее прекрасные голые ягодицы, не обращая внимания на крики профессора. Стало настолько тяжело уследить за происходящим, что… повело влево… профессор все верещал. Ирен стояла на коленях и била его подушкой. Ренат упал на пол… последнее, что ему привиделось, был профессор с окровавленной головой и закрытыми глазами, которого голая Ирен по частям выталкивала в окно…

…Рен проснулся как от мягкого толчка, обнаружил себя лежащим в неудобной позе, в плаще, на диване возле пульта дежурного по этажу. Во рту пересохло. Горло болело. Значит, он храпел во сне. Глаза еле открывались. Водка, выпитая вчера ночью, далась тяжело. Интересно, который час?

Восемь ноль одна, тихонько пробормотал диван…

Приятель, ты так храпел, прошелестел пульт восхищенно…

Увидев на запястьях рук по черному браслету, Рен похолодел. Это же те самые так называемые Близнецы – так их величал профессор Али.

С кухонь доносились голоса и ароматы. Рен еще более похолодел. Кто открыл кухни? Ключи лежали на месте.

Вспомнилось вчерашнее… последнее, что было: профессор наливал шампанское с таким шипением, что, кажется, слышно было по всей вселенной. Затем провал в памяти… какая-то голая девка, вроде бы… нет, постой, это же Ирен была… вновь профессор, исполняющий гимн Советского Союза на арабском… его лицо, все в кровоподтеках, да, и… тут Рен судорожно сглотнул… опять профессор, вползающий в окно со стороны улицы, его странно печальные глаза… но куда делась Ирен, в таком случае?

Затем… они, шатаясь, бежали из блока, сразу направо, Али что-то говорил, показывая на красные огни на Близнецах. Поминутно падали, держась друг за друга. Наглухо запертую дверь в профессорскую жилую зону они просто не заметили – пробежали сквозь нее, только щепки и обломки в разные стороны полетели.

Али поторапливал. Церберы где-то рядом, твердил он. Защита все же не справилась. Их передвижение сопровождалось целой какофонией звуков и пьяных криков. Долго еще, профессор? Да подожди ты, хрипел он, поглядывая на мои руки, Близнецы работают на автомате…

…они оказались словно во дворце багдадского халифа. Огромный коридор, везде персидские ковры, пальмы… живут же в профессорской зоне…

И все, потом провал в памяти…

Апрельское утро было теплым и влажным, оно деликатно втискивалось в приоткрытое окно, которое он оставил на ночь в нарушение инструкции.

По его прикидкам, от такого количества спиртного, что было освоено вчера ночью, он должен был бы полдня лежать влежку. Но происходило что-то странное: его состояние улучшалось, и улучшалось буквально «на глазах». Было ли это связано с вибрацией на одном из браслетов, что красовались на его запястьях?

Похмелья и след простыл. Минут через десять он уже встал на ноги, пошел, умылся на кухне, и даже выкурил сигарету на лестнице. Вот это да! Браслеты или нет, но он готов был свернуть горы! Напевая что-то себе под нос, вышел из лифта на первом этаже корпуса.

Ведьма Евменовна, забирая у него дежурные ключи, против обычного молчала и не говорила ничего. Рен отметил это про себя. Невероятно. Немыслимо. Ей рот зашили, не иначе?

Пива бы сейчас для полного счастья, но надо на занятия ехать… как ни странно, но пива не хотелось… что происходит со мной, озадачился Рен, присаживаясь задницей на спинку скамейки, в парке перед корпусом Г и опять закуривая.

А может, не ехать на занятия? Можно и не ехать, дорогой, вай ме! Лекцию пропущу, пожалуй, подумал Рен. Ну и ладно. Подумаешь, лекция. А вот на семинар по партсовпечати надо бы.