Наталья Горская - Власть нулей. Том 2

• Название: Власть нулей. Том 2
• Автор: Наталья Горская
• Жанр: Русское современное
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-00071-757-8

На рубеже веков город остался без мэра. Город в плачевном состоянии, в нём практически невозможно жить. Минул долгожданный 2000-ый год, наступил новый век, третье тысячелетие, прошло ещё три-четыре года. Никто не хочет заниматься разумным управлением, да и не умеет наладить бесперебойную работу всех узлов жизни. Потому что это трудно. Что делать рядовым гражданам в условиях безвластия? Нет даже ни одной асфальтированной дороги! Новый мэр Рудольф Леонидович ждёт повышения четвёртый год, а пока отбивается от требований жителей привести в порядок хотя бы центральную городскую магистраль – Мировой проспект. Он приводит доводы, что «в дружественных странах Африки» жизнь и того хуже, а «в лихую годину наш народ и не такую нужду терпел». В это же время местный криминальный авторитет Волков самовольно асфальтирует свою Лесную улицу, которую за это все начинают звать проспектом…

---

Молодёжь толпами уезжала из европейской части России куда-то вдаль и вглубь. Какой советский фильм тех лет ни увидишь, а его герои непременно едут куда-то на Восток. Это нынешние напирают как раз со всех сторон на столицу, и именно там находят своё место и судьбу, вспоминая провинциальное прошлое, как дурной сон или давно перенесённую неприличную болезнь. А лет пятьдесят тому назад подобное же движение происходило совсем в другом направлении. Под звуки оркестра на вокзалах, под транспарантами «Спасибо Партии за высокое доверие!». Доверили дуракам сгинуть в глуши! Стройки коммунизма объявить-то объявили, но вот об элементарных условиях для жизни забыли, как всегда, как о пустяке каком-то. Да ещё некоторых уезжающих обвиняли в погоне за длинным рублём. Господи, какой там «длинный рубль» в стране, где тихоходную «Волгу» ждали годами, получали за десятилетия тяжелейшего труда или по величайшему блату! Говорили: «А этот рвач приехал с Севера и… магнитофон себе купил! Во жируют-то, наглецы». Как же всё-таки изменилась наша жизнь и её ценности за последние годы. А главное, как резко.

Наступили времена, когда потеря столичной прописки стала ощущаться так явственно и остро, что у Рудольфа Леонидовича даже испортились отношения с родителями. Только отец заводил свою шарманку про героический труд в каком-то МТСи жизнь в вагончиках, как сын сбивал его с этих речей взглядом «кто тебя туда… точнее, сюда гнал?!». Отец поначалу горячился, заводился:

– Зато у нас была страна, а вы попрятались по своим иномаркам и в упор своих же соотечественников не видите! По головам друг друга шагаете и считаете это силой характера. А это не сила, а безродность. Люди без рода, без страны, без племени! Мы страну обустраивали «от Москвы до самых до окраин», а вы её теперь выгодно распродали. Мы беспокоились, как там наш Дальний Восток живёт, как в Сибири дела, а вы теперь по федеральной трассе едете на своих лимузинах, да только использованные презервативы и пустые бутылки в окно вышвыриваете, как будто там, за окном, ваш мир и заканчивается. Не страна даже, а целый мир, так что не грех в это чужое пространство свои отбросы швырнуть. Ограничились пространством своих иномарок и кабинетов, потому-то вам и не понять, как это люди ехали Экибастуз строить. Поэтому мы вам полудурками кажемся, что у вас теперь самым умным считается тот, кто у своих же последнее украл, нажрал себе на этом харю с телевизор, обзавёлся хатами да гаремами из самых вонючих проституток. Конечно, на фоне таких «героев ваших дней» советские энтузиасты идиотами кажутся. А где ваш юношеский энтузиазм? На что он потрачен? Где молодой задор? Сгинул навечно, старички с детства! Только на глупость какую-нибудь задор есть, чтобы спьяну в горы полезть и башку себе там свернуть, чтобы мамки над гробом обрыдались. А мы пользу стране приносили, мы эту страну, собственно, и строили. А вы теперь пользуетесь тем, что окончательно разворовать не смогли, да посмеиваетесь. Мы ехали на комсомольские стройки, потому что желание творить добрые дела для своей страны и народа – это черта молодости. А вы теперь из контекста Библии фразы вырываете типа того, что «благими намерениями вымощена дорога в ад», но всё только для того, чтобы ничего для людей не делать. Мы были по-настоящему молодыми, а ваши дети теперь ходят с пустыми глазами. Им уже сейчас скучно, они в пятнадцать лет сами себя на тот свет отправляют приёмом всякой дряни. А страна заброшена, запущена, некому за ней ухаживать, как это делали мы. Заграницу знают лучше, чем родной Урал, Волгу, Сибирь. Позор! А мы в их годы общались с соотечественниками с Камчатки. Это было здорово, что житель Калининграда мог приехать на Енисей и общаться с ребятами из Красноярска! А вы и забыли, в какой стороне это находится, вам теперь некогда даже родителей лишний раз навестить. А чем таким заняты-то, что вам некогда? Мы страну строили и то время на общение находили, а вам всё некогда. Обзавелись мобилками и рычите в них, «тему перетираете». Вот объясни мне, раз ты такой умный, отчего так изменилось качество людей?

– Не знаю, – демонстративно зевал наш будущий новый мэр, которого всегда тошнило от разговоров «о высоком». – Мы же ваши дети, так что вам лучше знать, где вы нас упустили и проглядели… пока Экибастуз свой строили.

– Мы ничего не проглядели. Мы осознавали, какая наша страна огромная и как много заботы требует к себе, как много сил надо, чтобы её обустроить. Все граждане такой огромной страны были единым целым, а теперь каждый сам по себе, было бы ему одному удобно и комфортно. А на остальных – тьфу!.. А к нам сюда сам Кобзон приезжал с концертами, сама Зыкина в поле для простых работяг пела! Звёзды – ни чета нынешним безголосым стриптизёрам на эстраде. А приезжали, не брезговали народом. Первые красавицы советского кино с концертами выступали.

– Да? – насмешливо спрашивал непочтительный сын Рудольф.

– Да!.. Смейся-смейся, да не пришлось бы плакать. Люди чувствовали себя единой страной, а у вас теперь всё за деньги. Старого гея какого-то на корпоратив к неким пузатым бездельникам зовут, а он требует себе за исполнение песни без трусов полмиллиона. И об этом сраме на всю страну передачу показывают! Славная нация нам на смену пришла, нечего сказать. Молодёжь силы не знает куда тратить, у телевизора днями и ночами лежит, а потом идёт стадионы или витрины крушить, чтобы хоть чем-то себя, убогих духом, занять. И это когда родное государство практически в руинах!.. А у нас было братство. Мы были гражданами одной страны, огромной и необъятной! Мы были нужны друг другу, а вы теперь только в выгодных партнёрах нуждаетесь, даже в постели. У вас братство теперь только в бане после штофа водки. Точнее, не братство, а братание, запанибратство, когда непременно затрапезная пьянка с брудершафтом и обменом тёлками в знак дружбы.

В конце концов, отец и сам уставал от этих горячих и всегда утомительно-односторонних споров, когда сын и не перечил, но остро чувствовалось, как он родителей своих презирает. Но за что! За то, что они отважно мчались в полное никуда и даже не объяснишь, что и звало-то? Молодость звала. Молодость всегда куда-то зовёт – таково уж её свойство. Это потом она уходит, и ты ругаешь её: ну и куда ты меня притащила? Точнее, уже дети твою молодость высмеивают и попрекают: «При царе туда ссылали, а эти идиоты сами поехали! Добровольно! Из Москвы! В Россию. Удавиться и нежить!». Откуда у поколения их детей такой цинизм? Где они в самом деле их проглядели и упустили? Слишком увлечённо строили светлое будущее? А оно, сволочь, так и не наступило – вот что больнее всего…

И отец уже начинал виновато мямлить, что почему-то эта даль из Москвы тогда виделась светлой и перспективной. Казалось, что вот она – настоящая жизнь! Что тебе Москва? Там и жизни-то настоящей нет, там – серость, бег по кругу, а тут!.. Тут они взрослели, начинали уважать сами себя, трудности уже не казались трудностями, а стыдно становилось при воспоминании, как ты скулил, что тебе тяжело на кафедре младшим научным прозябать, как ты сам себя пошло жалел, как и беременные бабы себя не жалеют. После зимовки-то где-нибудь под Иркутском, где работают мужественные люди, которым и в голову не придёт быть настолько мягкотелыми, чтобы жалеть себя! Или после работы на ГЭС на одной из могучих сибирских рек, в награду за которую ты ничего кроме ранней инвалидности не получал. Ты и близко не знал, что такое трудно и тяжело! И хотелось гордиться, что ты смог всё это преодолеть. И было чувство долга, что где-то вдалеке для тебя трудятся люди, растят для тебя хлеб, добывают для тебя нефть, строят дороги, и ты тоже для них делаешь нужную работу. Это называется совесть, сынок. Та самая совесть, которая нынче объявлена величайшей глупостью.

Когда совесть совсем вышла из моды, бедный отец уж и не знал, как оправдаться перед отпрыском за свой необдуманный и порывистый проступок юности. То есть в какой-то момент старики стали испытывать своеобразный комплекс вины перед единственным сыном, выпускником ЛГУ. Ему и самому стало стыдно, потому что какая-никакая совесть у него всё-таки была – сказалась мощная наследственность нескольких поколений, которые не умели жить без совести. И эта совесть в какой-то момент сказала: «Чего ты мучаешь своих несчастных стариков этими тупыми упрёками! Какой теперь в этом прок? Лучше думай, как отсюда смыться, пока не поздно. А то обрастёшь тут корнями, женишься, жена народит тебе целый выводок детей, как любая плодовитая деревенская девка. Таких вот сынков, как отец говорит, которые уже в пятнадцать лет ходят с пустыми глазами и требуют всё больше хлеба и зрелищ». Ведь он прав, отец-то: скучное получилось из них поколение, сонное. Ходят с таким видом, как царевны-несмеяны, которых кто-то развеселить обещал, да только ещё больше расстроил.