Владимир Лисицын - Возвращение мессира. Книга 2-я

• Название: Возвращение мессира. Книга 2-я
• Автор: Владимир Лисицын
• Жанр: Русское современное

Тот, который искушал в пустыне на заре Новейших времён, посетил теперь наше сегодняшнее Время. Что он выдумал на этот раз, как объясняет происходящее с нами и что пророчит в будущем – вы узнаете из данного романа.

---

Голицын тоже обратил внимание на ещё больше притихшую публику, которая, как понял он, стала прислушиваться к их светской беседе с карликом.

А проходящая мимо собеседников кобылица, громко фыркнула прямо в лицо Голицыну, и гордо подняв голову, пошла дальше по салону.

– А после крещения что ж, они разъехались? – тихо спросил Голицын, провожая настороженным взглядом, удаляющуюся от них кобылицу.

– Нет. Они сопроводили её до Новгорода, а там уж – разъехались, – объяснил Бэс. – Князь поехал во Псков, как и советовал ему посол Ордынский. Потом князь получил от своего сына Феодора благое известие из Золотой Орды, и, не медля, отправился туда. Был благосклонно принят ханом Узбеком, получил обратно в своё владение Тверь и всю Тверскую волость, и вернулся домой вместе с Феодором, ликуя и празднуя счастливое разрешение своего дела.

– А как же баронесса? – нетерпеливо домогался Голицын.

– А что баронесса, – невозмутимо пробулькал тот, – баронесса продолжала жить своей замужней жизнью. Конечно, ей не терпелось встретиться с князем, и они встретились однажды, когда он проезжал по Новгороду, со всей семью своей и свитою, наряженный в праздничный красный плащ, поверх серебра кольчуги. Баронесса, замирая, смотрела на него, и ждала, но он даже не взглянул на неё. Хотя, конечно же, он её приметил. Её нельзя было не приметить – она восседала на своём сером в яблоках коне, прямо у обочины той дороги, по которой ехал князь, и наряжена она была в свой чёрный рыцарский плащ с огненно-красным крестом посередине.

В углу салона заржала лошадь. А к стойке подошла экзальтированная дама, в сиреневой шляпке и зелёном, небрежно сидящем на ней, блузоне, и, взяв бокал с белым вином, стала попивать из него, стреляя глазами своими, то в Голицына, то в Бэса, и при этом, брезгливо морща своё остроносое лицо.

Другие же, присутствующие здесь женщины, и некоторые мужчины, тоже, незаметно сократили расстояние между собою и стойкой бара, где вели необычную беседу странные собеседники.

– Но всё же, она была горда им и собою, – неожиданно прибавил Бэс к только что сказанному. – И она радовалась за него, – ещё добавил он.

Возникла неловкая пауза.

И сейчас Голицын учуял своим носом, как салон их наполнился чужими запахами женских духов и нахально-навязчивыми запахами мужских одеколонов. Ноздри его раздулись, он зло засопел, и встретившись взглядом своим с вызывающе-любопытным.

Взглядом экзальтированной дамы, что стояла уже совсем близко к ним, Голицын стал спиной к ней, и, наконец, спросил у карлика:

– А Мурза-Ага??

– А что Мурза-Ага? – печально пробулькал тот, – Мурза-Ага, по прошествии времени, был отозван в Орду, где предстал перед ханом Узбеком, которого окружили там, своим теплом и заботой, с дорогими дарами – Иоанн Калита, со своими детьми. И посол Ордынский всё понял. Он вспомнил их встречу с Великим князем Московским, по дороге на Владимир, и догадался о коварных розысках и дознаниях Калиты. Но Мурза-Ага не пенял на себя. Он ведь отлично знал, что два Великих князя никак не могли бы ужиться друг с другом. И что одному из них – быть убиту, непременно. И так же знал прозорливый посол Ордынский, что победит из них тот, кто стоит за укрепление власти Княжества Московского над всеми другими русскими Княжествами. Но Мурза-Ага знал и другое, что эта единая сила Москвы – не на руку Золотой Орде. Но хан Узбек и слышать об этом не желал – хан желал лести и дорогих подношений. Так – была решена судьба князя Александра Михайловича. – вздохнул Бэс, и замолчал.

– А баронесса?? – не давал ему покоя Голицын.

– А баронесса, как вам будет ни странно, с новой энергией стала на защиту князя.

– Каким же образом?? – поразился Голицын.

– У-у-у, – протянул карлик, – она прознала от Мурзы-Ага, что Калита купил одного из людей его охраны, и тот поведал ему, что князь, баронесса и Ордынский посол, со своим немым воином – оставались всю ночь наедине, без лишних глаз и ушей. И что так – они чинили заговор против хана Узбека, и готовили на него покушение. А хану было – чего бояться: в ту пору: в Орде познали вкус золота, денег, рабов и другого богатства. И каждый, из знатных особ Ордынских, кланов и родов, хотел больше властвовать, чтобы больше иметь. И хан, испуганный наветами Калиты о тройственном заговоре, настойчиво звал князя Александра Михайловича – прибыть в Орду! Но князь всё не ехал, боялся – чуял неладное. И вот, как спасение, он получил записку от баронессы, которая снова просила его отослать к ней Феодора, для поездки, под её патронажем, в Золотую Орду.

– Что же она задумала? – спросил с нетерпением Голицын.

– Она убедила Литовского князя Наримунта и своего мужа, что им необходимо ехать к Хану, вместе с нею, чтобы снять подозрения с Великого Княжества Литовского, вызванного невинной поездкой её в город Владимир, на могилу Александра Невского. И убедила их. И целый конный поезд, во главе с князем Наримунтом, где были и баронесса с мужем, и сын Александра Михайловича – Феодор, двинулся в путь. И вскоре прибыл в Золотую Орду.

На этом месте своего рассказа Бэс умолк, и посмотрел своим мутным глазом, в упор, на приблизившуюся к ним молодую женщину, что была одета в строгое чёрное платье и с аккуратно уложенной причёской коротко остриженных тёмных волос.

– Вы что-то хотели, мадам? – спросил её карлик, своим булькающим, как через ревербератор, голосом.

Тогда она ещё энергичней стала перебирать своими пальчиками по чёрному ридикюлю своему, лицо её побледнело, но чёрные зрачки её глаз были неподвижны, и смотрели прямо в замутнённый глаз Бэса. Наконец она произнесла, слегка поперхнувшись собственным звуком:

– Нет, нет. Гм. Я просто хотела взять бокал красного вина, если позволите.

– Берите, мадам, оно перед вами, – дежурно ответил Бэс.

Она подошла, взяла со стойки бокал с красным вином, и, сделав два шага от стойки, остановилась, и замерла.

А Голицын, глядя на её прямую спину, отметил для себя: «По-моему, эта дама – единственная из всех присутствующих, которая поняла, что одноглазый карлик, за стойкой, это не артист из какого-то столичного мюзикла, и что всё здесь довольно серьёзно и без запаха кулис. Здесь всё – имеет совсем другой запах».

И чуть улыбнувшись, Голицын снова повернул голову в сторону карлика.

– А что же муж? Как же он отнёсся к крещению своей жены? Это же скрыть, в то время, было невозможно? – вопрошал его Голицын, отхлебнув чая.

– Он сложно к этому отнёсся, – ответствовал тот, снова протирая поверхность стойки аккуратной тряпочкой, – но успокаивал себя тем, что баронесса была зла на Папскую Церковь, а остальное приписывал её романтическому, увлекающемуся складу характера. Тем более что в то время принял православие даже брат Наримунта – Литовский князь Ольгерд, и тоже – тайно, якобы.

– Так что же она предприняла по прибытии в Золотую Орду? – продолжал свои вопросы Голицын.

– Прежде всего, – не замедлил с ответом карлик, – она добилась аудиенции у ханши, и рассказала той всё, как на духу. Всё, как это было во Владимире.

– Как?? – изумился Голицын. – Рассказала про любовь – втроём?!

– Вчетвером, – поправил его Бэс.

– Ах, да. Ну, да – вчетвером, – поправился слушатель. – И что же ханша?

– А ханша всё поведала своему мужу Узбеку, – незамедлительно ответил Бэс.

– И что же тогда хан? – не терпелось узнать Голицыну.

– Хан согласно покивал, рассказу своей ханши, но ничего ей не ответил, на её рассказ, про откровения баронессы. И никому больше не повторял этого рассказа «о страстной любви и жёстком сексе». А всех прибывших в Орду – отпустил с миром, кроме Феодора, и обещал разобраться с возникшими слухами – по справедливости. Дело в том, – переведя дыхание, продолжил Бэс, – что хан Узбек, после такой откровенной исповеди баронессы перед ханшей, ещё больше уверился в обратном. То есть – в заговоре против него. И с этим своим убеждением, он приказал Мурзе-Ага немедленно вызвать князя в Орду, якобы для примирения.

И тогда, Мурза-Ага был вынужден убедить князя в полной безопасности его прибытия в Золотую Орду. И тот поехал. «Казалось, что сама природа остерегала несчастного князя: в то время, как он сел в ладью, зашумел противный ветер, и гребцы едва могли одолеть стремление волн, которые несли оную назад к берегу. Сей случай, казался народу бедственным предзнаменованием» – так описал тот отъезд князя, ваш знаменитый историк Карамзин.

– Ах, это Карамзи-ин, – встряла в его рассказ экзальтированная дама, продолжающая стоять здесь, опершись рукой о стойку бара.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.