Юрий Бурносов - Мистериум. Полночь дизельпанка (сборник)

• Название: Мистериум. Полночь дизельпанка (сборник)
• Автор: Юрий Бурносов
• Издательство: ЛитагентСнежный Ком9ebea33f-2a93-102a-9ac3-800cba805322
• Жанр: Боевая фантастика
• ISBN: 978-5-904919-99-3, 978-5-4444-3366-9

Мир победившего дизельпанка, в　который явились Древние боги из　Мифов Ктулху. Страшный сон Говарда Филиппса Лавкрафта, ставший реальностью. С　осени 1939　года Земля пошла по　иному пути под контролем могущественных и　непредсказуемых существ из　иных измерений.

Обычный исследователь, ученый сухарь и　педант, неожиданно начинает получать письма свидетелей Пришествия со　всего света. Постепенно перед ним вырисовывается зловещая картина нового витка истории. Он ничего не　может поделать, лишь читать и　фиксировать чужие эмоции. Теперь он сам стал частью неведомого плана.

И никто не　может предсказать, что случится, когда будет прочитано последнее письмо

---

И еще. Я перерыл архивы, раз десять, наверное, перебирал всю корреспонденцию, а потом ждал еще несколько месяцев. Но второе письмо от него так и не пришло. То ли субмарина навсегда ушла в глубину, то ли его последняя молитва оказалась пророческой…

Псалмы субмарины Вадим Вознесенский

Long afloat on shipless oceans
I did all my best to smile
Til your singing eyes and fingers
Drew me loving to your isle
«Song to the Siren», Tim Buckley

Они – суть страждущей плоти Его,
С примесью черной моей крови
И алчущего безумия – черви,
Настигнут, насытят чрева свои,
И превратят, исторгнут в муках
В безобразии своем великолепную,
Родят иную, неведомую жизнь.
Ибо пребудет во всем семя Его
Йайн, темные Владыки Саккарта!
Йайн! Йайн! Йайн!

– Герр доктор, познакомиться с ihr patienten… вашим пациентом. – Капитан легко похлопал меня по плечу и подтолкнул к шлюзу.

Я, борясь с тошнотой, шагнул в слабо подсвеченное нутро носового отсека, не без труда ориентируясь из-за тесноты и полумрака. Мы прошли мимо стены с двумя рядами откидных коек и оказались в узком тупике. С одной стороны, отгороженные шторой, в нем ютились кровать, откидной столик, небольшой шкаф, а напротив располагалась стойка с мерцающими лампами и настроечными шкалами-потенциометрами. За аппаратурой, ссутулившись, сидела темноволосая девушка.

– Есть? – Мой провожатый наклонился, и я скорее почувствовал, чем увидел, как напряглись ее плечи.

– Нет, – прошептала девушка, не поднимая головы.

Голос, именно тот голос, который я слышал в телефонной трубке.

– Плехо, Марина. – Капитан неспешно поднял с палубы валяющийся кусок толстого резинового патрубка и, коротко размахнувшись, внезапно ударил девушку по кисти.

Я вздрогнул, кровь, пульсируя, прилила к вискам. Радистка не произнесла ни звука, даже не пошевелилась, руки так и остались лежать на столе.

– Девочка, mach mich nicht… не заставлять меня ломать твои пальцы снова.

Девушка, похоже, кивнула – пряди засаленных волос едва колыхнулись. Капитан бросил патрубок обратно на пол.

А я не мог отвести взгляда, наблюдая, как набухает на ладони Марины глубокая багровая борозда и как криво срослись кости мизинца и безымянного пальца…

Это сумасшествие началось, когда я решился покончить со старой жизнью. После Пришествия Древних привычная медицина стала медленно, но уверенно отходить в прошлое. Получилось так, что людям стало удобнее полагаться на Слова Силы, чем на учение Гиппократа. Любые болезни – вещали пастыри – лишь следствие проклятий и одержимости, а исцеление обретается в молитве, причщении и жертвоприношениях. Надо признать, чудеса Веры действительно случались, оттого из эскулапов востребованными оставались разве что костоправы.

И еще психиатрия кое-как балансировала между наукой и ересью, пытаясь по мере сил отделять проявления истинных божественных присутствий от воспаленного воображения. Тем для исследований хватало.

Представители же моей профессии – неврологи – уходили с врачебной сцены безропотно. Смирившись, что бессознательное, движущее человеком, есть не рефлекторная деятельность, а результат влияния высшей воли. Чушь, конечно, но в эпоху массового умопомешательства спорить с толпой не хотелось – рискуя оказаться принесенным в жертву ради чьего-нибудь исцеления.

Практика заглохла, и мне ничего не оставалось, как днем бродить по агентствам, а по вечерам, в скуке и одиночестве, перелопачивать газетные объявления. В медиках мир не нуждался. Временно, конечно, однако я от этого радости не испытывал – жить приходилось днем сегодняшним. Выбор доступных профессий оказался невелик, и я уже склонялся к мысли, что еще пару месяцев – и буду морально готов работать даже дворником.

Каково же было удивление, когда я наткнулся в газете на вакансию судового врача. Было поздно, но я не рискнул откладывать. Телефонистка соединила меня с указанным в объявлении номером агентства, там уточнили данные и сказали, что свяжутся с заказчиком. Ответный разговор не заставил себя ждать – трель звонка разбудила меня сразу после полуночи.

– Вы настоящий доктор? – послышалось в трубке, и, кроме серебристого, с едва уловимой хрипотцой, девичьего голоса, я услышал противный скрежет помех.

Вероятно, связь была организована через радиокоммутатор.

– Да, конечно, диплом медицинской академии…

– Нам не нужны клирики, которые врачуют рукоположением.

Голос, даже перемежаемый электрическим шумом, очаровал. И требование к врачевателям меня более чем устраивало. Говорят, некоторые адепты Древних способны оживлять мертвецов, но я всегда считал, что проще не допустить смерти, чем устраивать эксгумации, наслушавшись шарлатанов.

– Я понимаю вас. Практикую только научные, медикаментозные методы.

В конце концов общий курс медицины я изучал, а для того чтобы наложить лангет в экстренных условиях, совсем не обязательно упражняться в полевой хирургии на фронтах Первой мировой. К тому же у меня теплилась надежда, что обязанности судового врача ограничиваются выдачей лекарств от морской болезни и распределением корабельных запасов спирта. Если одно не подразумевает другое.

Кстати говоря, я вырос в русском квартале Харбина, море видел только на репродукциях и совершенно не представлял, как поведет себя при качке собственный организм. О чем честно признался.

– У нас почти не качает, – колокольчиками отозвалось сквозь помехи. – Помолчите, надо подумать.

Видимо, корабль не маленький, может даже – какой-нибудь круизный лайнер. Я послушно помолчал, а треск помех просочился по проводам и заполнил мое сознание, тревожа и одновременно навевая сухопутно-наивные мысли о далеких берегах.

– Вы нам подходите, – ответили по прошествии где-то минуты.

Хотя, не исключено, ответ прозвучал и с большим интервалом. Ощущение времени отшибло напрочь.

Я спешно выехал через границу во Владивосток – там, в порту, была назначена встреча. Меня проводили на какой-то полузаброшенный причал, где взору предстал видавший виды буксир – мечты о белом пароходе оказались преждевременными. Правда, настроение чуть поднялось, когда штурман буркнул, что настоящий работодатель ждет в море, а его дело маленькое – доставить пассажира ко времени.

Часа через три плавания пришло понимание, что мой вестибулярный аппарат отнюдь не в восторге от пляшущей под ногами палубы. Капитан некоторое время наблюдал мои забортные потуги, потом попросил пройти в каюту и не выходить, пока не позовут.

– Зачем? – не понял я.

На свежем воздухе ощущалось хоть и не намного, но легче, чем в замкнутом помещении.

– Так лучше будет.

Недоумевая, я все же удалился. В каюте упал на койку, скрючился на пропахшем сыростью матраце и уткнулся лбом в прохладную переборку. Лучше не стало, но под мерное раскачивание я на какое-то время впал в забытье и пропустил момент швартовки. Меня вежливо растолкали, помогли собрать вещи, довели до сходней. Они вели вниз. Уже стемнело, и кроме иллюминаторов буксира, других источников света не было. Я почти на ощупь перебрался с одного борта на другой, мне помогли дойти до двери, потом по лестнице спуститься еще ниже, и только после этого я попал в освещенное помещение.

– Здравствуйте, доктор.

Моим собеседником оказался невысокий сухощавый мужчина лет сорока. Впалые щеки, резкие черты лица, редкие брови – наверное, именно так и должны выглядеть настоящие морские волки. Разве что кожа, на мой взгляд, была не настолько обветренной и загорелой, чтобы полностью соответствовать образу. Говорил мужчина с сильным немецким акцентом.

– Я капитан Ван Страатен. Добро пожаловать на лодку.

– Лодку? – удивился я, подавая ладонь для рукопожатия.

Крепкая хватка, сухие холодные пальцы – капитан создавал впечатление жесткого и уверенного в себе человека.

– Здесь некоторые вещи вам могут показаться fremdartig… странные. – Капитан не обратил внимания на мой вопрос. – Принимайте это, как есть – jedem das seine…[3] Каждый из нас должен делать свою работу.

У меня все еще кружилась голова, во рту стоял привкус желчи, и вообще чувствовал я себя отвратительно.

– Боюсь, капитан, именно сейчас мне будет трудновато делать свою работу. Надеюсь, никто не нуждается в срочной помощи врача, кроме меня самого? – попытался я пошутить.

Моя попытка не вызвала даже тени улыбки.

– Мы заканчиваем schiff bestimmungen… грузить припасы. Потом, in den abgrund… на глубине, качать не будет. Когда освободится, я поручу erster nautischer offizier… старшему помощнику показать вам лодку. А с вашим пациентом вы сейчас будете знакомиться…

Он ударил ее без ненависти, и это, пожалуй, напугало меня больше всего. Но ее тихая покорность повергла меня в ступор. Соображал я и так не очень ясно, но сейчас меня охватило ощущение абсолютной нереальности происходящего. Машинально я коснулся ладони девушки, чтобы осмотреть повреждение. Не для этого ли меня пригласили на лодку?