Юрий Бурносов - Мистериум. Полночь дизельпанка (сборник)

• Название: Мистериум. Полночь дизельпанка (сборник)
• Автор: Юрий Бурносов
• Издательство: ЛитагентСнежный Ком9ebea33f-2a93-102a-9ac3-800cba805322
• Жанр: Боевая фантастика
• ISBN: 978-5-904919-99-3, 978-5-4444-3366-9

Мир победившего дизельпанка, в　который явились Древние боги из　Мифов Ктулху. Страшный сон Говарда Филиппса Лавкрафта, ставший реальностью. С　осени 1939　года Земля пошла по　иному пути под контролем могущественных и　непредсказуемых существ из　иных измерений.

Обычный исследователь, ученый сухарь и　педант, неожиданно начинает получать письма свидетелей Пришествия со　всего света. Постепенно перед ним вырисовывается зловещая картина нового витка истории. Он ничего не　может поделать, лишь читать и　фиксировать чужие эмоции. Теперь он сам стал частью неведомого плана.

И никто не　может предсказать, что случится, когда будет прочитано последнее письмо

---

Дэни помнил мелодию, только слова были другие. Шаб-Ниггурат, «Козлица с тысячей младых», мать, пожирающая своих детей. Плачь, дитя, чтобы она не вернулась! Следует выбить из бабы эту дурь!

Дэни и Карин Анн поселились в одном из дотов, отдав другой Багусу вместе с джипом – парень всегда хотел стать таксистом.

Бетонное помещение оказалось двухэтажным. Внизу находилось ложе шоггот-оператора, а стены верхнего помещения были опалены следами трансформаций твари. Здесь все еще стояла характерная вонь. Электрический свет исправно включался, хотя, наверное, ненадолго. Все на один день, даже свет.

Восемь бойниц с видом на Волну – до нее отсюда тридцать метров.

– Идеальный склеп, – сказал Дэни.

– Повешу шторы. – Карин Анн кивнула своим мыслям и ушла осматривать подвал.

– Не зайду сюда, пока не проветрится.

Вечером Багус заехал к молодоженам и, едва открыв дверь, увидел искаженное лицо брата.

– У Карин отошли воды. Вот-вот родит. Нужно в город к доктору.

Багус похолодел. Единственная дорога в город шла мимо блокпоста, вокруг которого каждый метр пристрелян, а комендантский час уже начался. Ехать с фарами означало смерть, а без фар – тем более. Багус знал, что не посмеет отказать брату, поэтому молился всем богам, о которых только слышал. Теперь он завидовал Дэни, на один день ставшему доном, мужем, отцом.

– Будешь должен доллар за проезд. – Голос Багуса звучал обреченно.

– Держи двадцатку. Сдачи не надо.

Так исполнилась мечта Багуса стать таксистом, но это не сделало его счастливым – мечты должны исполняться вовремя.

Американцы явно ждали атаки партизан в эту ночь, свою последнюю ночь на острове.

И атака началась. Со стороны города доносились взрывы – партизаны сбили транспортный дирижабль. Красное!

Адам Дзиговский, теперь уже бывший комендант острова, смотрел на город из иллюминатора гондолы. Все, что спешно было распродано в течение дня, можно считать взорванным и сгоревшим. В этом пожаре сгорали его грехи. Личный состав и документация базы эвакуированы, осталось вернуться в Штаты и выйти на пенсию. Праздновать рано, но стаканчик не помешает.

Пулеметчики и канониры дирижабля расстреливали дым пожарища с такой скоростью, будто воздушное судно падало, а боеприпасы были балластом. Тут гондолу сильно тряхнуло. Быть может, действительно падаем? Дзиговский сделал основательный глоток.

А что тут, за этой дверью? Это же лейтенант М. Келли, вечно спящая шоггот-оператор! Дзиговский присел на край ее металлического ложа.

– Просыпайся, Келли, поговорим!

Лейтенант не шелохнулась. Ее грудь по-прежнему мерно поднималась и опускалась.

– Ну, как знаешь, Келли. В доте спала, здесь спишь. Только жизнь то проходит! Есть такая теория – «Теория полезности». Согласно ей каждый следующий употребляемый продукт утоляет некую потребность все в меньшей степени, чем предыдущий. Голодному первая ложка каши покажется манной небесной, вторая – деликатесом, а третья просто еще одной ложкой каши. Исключением является алкоголь. Ты знала?

Ровное дыхание было ответом.

– А теперь мне хочется взглянуть на твои сиськи. И вот тут эта теория опять дает слабину. Расстегнул первую пуговицу – ничего. Вторую, третью – опять ничего. А вот теперь последнюю – и вот они, вожделенные округлости. Желание удовлетворено лишь с последней пуговицей. Теперь пришел черед других желаний, Келли. Просыпайся, а то все пропустишь!

Когда Дзиговский содрал с Келли бриджи и уже взгромоздился поверх, она проснулась, слабо ткнула его в лицо.

– Давай, детка, давай! – возбужденно кричал насильник, скрипя механическим протезом.

Шоггот, повинуясь немому призыву своего поводыря, рванул сверху на помощь. Рванул сквозь жесткий каркас оболочки, разорвав баллоны с газом и крышу гондолы. Все исчезло в световой вспышке.

Потом все стало оранжевым – партизан залили напалмом. Снова вспышка и снова. Партизаны кончились раньше напалма.

На остров упала тишина.

– Я здесь, чтобы помочь женщине. – В поле стоял человек. Ближе, ближе, он уже совсем рядом.

– Это трехглазый. – Багус трясся, как земля перед цунами. И вдруг успокоился: он поможет, не нужно ехать под пулеметы ради женщины, которой брат и не касался даже. Не нужно умирать.

У трехглазого были седые ресницы – было страшно представить, что же видел он своими тремя глазами.

– Я помогу.

– Это трехглазый, – повторил Багус, – он с партизанами.

Старик, отстранив Дэни, принюхался и спустился вниз, где на стальном ложе оператора лежала Карин Анн. Дэни напутствовал его словами: «Если что не то – яйца оторву!»

«Ву-у-у!» – вторили ему мертвые собаки в утробах убитых партизан.

Дэни ринулся вниз, где трехглазый трудился над шеей его жены с костяным ножом. Отпиливал голову, обвитую пуповинами контакта с шогготом. Голову его жены, лежащей в ложе оператора. Голову его беременной жены. Кровь хлестала в потолок и била в гонг в мозгу Дэни.

– Так надо, – сказал трехглазый, подняв взгляд на вошедшего, – она уже не…

«Бокс!» – скомандовал незримый рефери.

Дэни рванул вперед. Джеф и свинг. Мимо!

Квадраты, плавленая кинопленка, трехглазый ускользал от ударов в двадцать пятый кадр, в никуда, к чертям. Кулаки Дэни били в бетонную стену, превращаясь в кровавые обмылки. Снова мимо!

Шоггот из погибшего транспортного дирижабля вернулся в привычный дом, где нашел поводыря с перерезанным горлом. Но был еще поводырь – маленькое существо, которое хотело есть и кричало от страха. Нерожденная дочь Карин Анн.

– А-а-а! – кричала она, когда предсмертная судорога матери вытолкнула ее на пол.

– Текели-ли! – голосил шоггот. Звук их дуэта разрывал перепонки, внутренности, лопались глазные яблоки окруживших дот партизан. Багус свалился с капота «виллиса» – он шарил пальцами по своему лицу, силясь нащупать глаза.

Даже Волна осадила назад, плеснув ошметками рваной плоти.

Новорожденной девочке было больно и страшно, шоггот кричал и бился. Багус в припадке боли катался по земле – кровь текла из ушей, – но Дэни вскочил на ноги на счет «девять»:

– Меня зовут Даниель Мокасеро!

Трехглазый свалил его легкой пощечиной.

– Каждый человек уже задолго до смерти начинает населять собою небытие: туда отправляются остриженные волосы и ногти, выпавшие зубы, утраченные конечности, забытые мысли – все, что перестало в человеке быть живым. Если верно, что организм человека обновляется каждые семь лет, то, соединившись наконец в небытии с отправленным туда авангардом, человек будет иметь два ряда зубов, несколько тел и огромной длины волосы и ногти. И абсолютную память. Делая аборты, женщины рожают себе детей туда. Вы встретитесь, но не узнаете друг друга.

Дэни снова поднялся. Его качало, и земля проваливалась под ногами. В этот раз он назвал свое имя так, словно был полным тезкой американского коменданта.

– Дирижабль сбит, оператор погиб, шоггот вернулся. Женщина умерла, осталась девочка.

Трехглазый склонился над младенцем, отведя руку с ножом для удара, когда девочке захотелось кушать. Бесформенный сгусток метнулся сверху – ноги старика склонились в коленях и развалились в стороны. Все, что выше коленей, пропало в пасти спешившей утолить голод новорожденной.

Это не могло происходить наяву, наверняка это был нокаут.

В нос ударила вонь, глаза слезились, и Дэни выполз на воздух.

– Багус, где ты?

– Я в аду!

Дэни добрался до скорчившегося у колес «виллиса» брата. Поднять его и перенести на заднее сиденье оказалось почти неподъемной задачей – Дэни сам едва стоял на ногах. Но он смог. Сел за руль.

Тут из двери дота выскочила голая женщина с младенцем на руках.

– Карин! – окликнул ее Дэни.

Но она не обернулась – только припустила бегом по направлению к городу.

Дэни завел мотор и рванул следом, бешено давя на газ, но догнать не смог. Карин Анн все удалялась, словно джип дал задний ход.

Слишком быстро все уходило из рук – жена, ребенок… Дэни обернулся к брату и добавил его в список потерь. Но рука Багуса пошевелилась, вычеркнув из списка своего владельца.

– Слава богу, ты жив, братишка!

Оставалось вернуться на все еще принадлежавшую ему землю, вскопать ее и посеять в нее мертвецов в надежде, что взойдет табак, или пшеница, или хоть что-то, кроме того, что посеял.

Дэни снова подкатил к доту. Слез с сиденья, вынул лопатку, притороченную к борту.

– Ничего не вижу, – пожаловался Багус. Лицо его покрывала маска запекшейся крови.

– Поспи. А я буду копать колодец. Нам же нужен колодец, правда?

– Тогда я тоже буду копать. Дай мне мотыгу или кирку.

Дэни вложил кирку в протянутые руки и отвел брата в сторону.

– Вот здесь.

Инструмент равномерно взлетал вверх и вниз. Дэни выгребал взрыхленную братом землю, стаскивал в кучу тела партизан, пока не собрал всех. Почти всех.

Он долго стоял перед дверью дота, будто ожидая гонга. Наконец, глубоко вдохнув, вошел.