Олег Баев - Следователь (основы теории и практики деятельности)

• Название: Следователь (основы теории и практики деятельности)
• Автор: Олег Баев
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-906879-30-1

На основе понимания процессуальной функции следователя как уголовного преследования в досудебном производстве, использования уголовно-процессуального законодательства России и ряда других государств, обусловленной этим специфики правоприменительной деятельности в работе углубленно исследуются теоретические основы и проблемы теории его деятельности. В частности, рассмотрены вопросы о сущности уголовного преследования, следах – единственном «материале» его осуществления, формирования доказательств, пределах допустимого усмотрения следователя, соотношении обвинительной позиции и обвинительного уклона при осуществлении им уголовного преследования и ряд других актуальных, соответствующих теме работы проблем и дилемм.

С обоснованных по этим вопросам позиций с активным привлечением материалов опубликованной и неопубликованной следственной и судебной практики также углубленно исследуются прагматические основы деятельности следователя в досудебном производстве по уголовному делу: использования специальных познаний, производства следственных действий и методики расследования преступлений отдельных видов и категорий.

Издание рассчитано на теоретиков и практиков уголовного судопроизводства, аспирантов и студентов вузов всех уровней высшего юридического образования.

---

Как видим, в данной уголовно-процессуальной норме речь идет об уголовном преследовании в традиционном понимании этого института – когда оно осуществляется в отношении конкретного лица, не включает в себя предшествующую появлению подозреваемого, обвиняемого деятельность следователя, которую мы именуем опосредованным уголовным преследованием (результатом которого является уголовное преследование непосредственное).

Сроки деятельности следователя до появления в деле процессуальной фигуры подозреваемого, обвиняемого (по приведенной выше терминологии Я. И. Баршева, «предварительного следствия») зачастую весьма продолжительны, они могут продлеваться в порядке, установленном ст. 162 УПК, если не до «бесконечности», то, как думается, до истечения сроков давности уголовной ответственности за расследуемое преступление.

Общеизвестен ряд «резонансных» уголовных дел, расследование которых продолжалось и продолжается не годами, а десятилетиями. Не думается, что разумность сроков уголовного судопроизводства до появления по делу процессуальной фигуры подозреваемого, обвиняемого, даже если они достаточно длительны, может вызывать какие-либо негативные реакции.

Напротив, это в высшей степени разумно, свидетельствует о непрекращающихся усилиях органов уголовного преследования раскрыть преступление, по факту которого данное дело возбуждено и по которому, как сказано, с этой целью сроки расследования продлеваются.

К примеру, не может возникнуть каких-либо сомнений в разумности 5-летнего срока расследования уголовного дела, в котором были соединены дела по фактам убийств 17 пожилых женщин, совершенных в 2002–2010 гг. в Свердловской области, материалы которого составили 443 тома (из них семь томов – обвинительное заключение). По делу было допрошено более 3 тыс. свидетелей и проведено свыше 2 тыс. сложнейших судебных экспертиз (изобличенная в совершении этих преступлений Гайдачук до постановления в отношении ее обвинительного приговора содержалась под стражей чуть менее двух лет)[181].

Более того, уголовное преследование, осуществляемое в отношении некоего лица, может быть за неподтверждением его обоснованности прекращено как в ходе предварительного расследования, так и в результате постановления вступившего в законную силу оправдательного приговора – а само судопроизводство для установления лица, совершившего преступление, несомненно, будет продолжаться[182].

В то же время легко представить себе ситуацию, когда органы уголовного преследования по тем или иным причинам даже при очевидной доказанности вины конкретного лица в совершении преступления, по признакам которого уголовное дело было возбуждено, длительное время осуществляют предварительное расследование, не облекая это лицо процессуальным статусом подозреваемого или обвиняемого. А затем по определенным причинам уголовное дело в отношении него прекращают (в связи с истечением срока давности и (или) по другим нереабилитирующим основаниям).

Другая не менее распространенная ситуация: также по неким своим причинам в отношении конкретного лица, даже если в его действиях с очевидностью усматриваются признаки преступления, принимается решение об отказе в возбуждении уголовного дела.

При определении разумности сроков судопроизводства, сводимого в данном случае к оценке разумности сроков непосредственного уголовного преследования, отечественный законодатель, опираясь на международные правовые стандарты в этом отношении, предлагает учитывать выше приведенные факторы[183].

Действительно, нет сомнений, что, в целом учет именно их в первую очередь влияет на принятие решения соответствующего правоприменителя об оценке разумности сроков производства по уголовному делу. Сразу скажем, что все они не только теснейшим образом взаимосвязаны, но и зачастую (скажем больше – как правило) взаимообусловлены. Кроме того, каждый из них, в свою очередь, представляет собой некую открытую систему, состоящую из ряда достаточно сложно формализуемых элементов[184].

А потому одной из первоочередных задач теории и практики решения вопросов о разумности сроков осуществления уголовного преследования явится составление некоего «древа» параметров определения наличия (отсутствия) каждого на то влияющего фактора. Это, думается нам, позволит, в свою очередь, оценить обоснованность самого усмотрения правоприменителя при принятии им решения по данной проблеме.

Составление, «выращивание» такого «древа», естественно, требует не только научных изысканий в этом отношении, проводимых даже с использованием личного правоприменительного опыта исследователя, но, возможно, лишь в результате целенаправленных на определение значимости каждого из названных факторов конкретно – социологических исследований[185], которые в настоящее время, насколько это известно автору, еще не проводились.

Здесь же, в прямом контексте с предметом этой части нашего исследования, считаем необходимым остановиться лишь на нескольких проблемах, связанных с усмотрением о разумности сроков досудебного уголовного преследования.

В первую очередь мы имеем в виду ничем, в сущности, не ограниченные сроки возможности начала уголовного преследования в отношении конкретного лица, относительно которого ранее в уголовном его преследовании отказывалось, или возобновления ранее – в ходе предварительного расследования – прекращенного уголовного преследования в отношении конкретного лица.

Подчеркнем особо: речь мы здесь ведем не о давности наступления уголовной ответственности, предусмотренной относительно отдельных категорий преступлений ст. 78 УК РФ как таковой, а именно о сроках уголовного преследования по усмотрению о том осуществляющих его лиц.

Проиллюстрируем сущность этой проблемы двумя примерами из собственной адвокатской практики.

Р., обороняясь от напавших на него хулиганов, использовал травматический пистолет, выстрелом из которого одному из них выбил глаз (тем самым причинив ему тяжкий вред здоровью).

По данному факту в возбуждении уголовного дела в отношении Р. было отказано по основанию причинения им вреда потерпевшему в состоянии необходимой обороны.

Затем на протяжении трех лет данное постановление (и все последующие аналогичные) пять раз прокурором района отменялось, и материалы направлялись на дополнительную их проверку.

В конечном счете, в отношении Р. было возбуждено уголовное дело, он был привлечен к ответственности по ч. 1 ст. 111 УК. Судебное его разбирательство (с учетом того, что оно дважды возвращалось судом прокурору для устранений препятствий к его рассмотрению) продолжалось более десяти месяцев, в результате которого в отношении Р. был постановлен вступивший в законную силу оправдательный приговор.

Иными словами, под угрозой привлечения его к уголовной ответственности, а затем под реальным уголовным преследованием Р. находился в общей сложности более четырех лет.

В отношении Д. было возбуждено уголовное дело по признакам наличия в ее действиях мошенничества.

Затем ей было предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК, и избрана мера пресечения виде подписки о невыезде; кроме того, следователь выходил в суд с ходатайством об отстранении Д. от занимаемой должности (в удовлетворении этого ходатайства суд отказал).

По результатам длившегося около одного года предварительного расследования дело в ее отношении было прекращено.

Первый вопрос, который после ознакомления с постановлением о прекращении дела задала Д. своему защитнику, был следующим: а может ли это постановление быть отмененным и в какой срок? Может, утешил ее адвокат, в любое время до истечения сроков давности уголовной ответственности за инкриминировавшееся ей преступление.

И действительно, на протяжении двух следующих лет расследование по данному делу трижды возобновлялось, а затем прекращалось по тем же основаниям, что и при первоначальном его прекращении.

Проблема, как то, думается, наглядно видно из приведенных двух, увы, достаточно «штатных» для правоприменительной практики примеров, состоит, повторим, в том, что закон не ограничивает каких-либо сроков для отмены постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении конкретных лиц. Им также не установлены какие-либо сроки для отмены постановлений о прекращении в отношении конкретных лиц уголовного их преследования.

Заинтересованным лицам лишь разъясняется их право на обжалование таких постановлений, но даже сроки этого законом, как сказано, не оговариваются (ч. 5 ст. 148, ч. 4 ст. 213 УПК).

Заметим, что по УПК РСФСР 1960 г. постановление о прекращении уголовного дела могло быть обжаловано лицом, привлекавшемся в качестве обвиняемого, потерпевшим, лицом или учреждением, по заявлениям которых дело было возбуждено, в течение пяти суток с момента уведомления о прекращении дела (ст. 209); в то же время сроки обжалования постановления об отказе в возбуждении уголовного дела ст. 113 этого УПК, как и ст. 148 действующего УПК, также не ограничивала.